В соответствии с новыми поправками понятия «журналист» и «средство массовой информации» пересматриваются, кроме того в законы будут внесены и другие изменения. Направлены ли они на обеспечение свободной деятельности СМИ или имеют, скорее, косметический характер, и Узбекистан продолжит оставаться страной, где ситуация со свободой слова считается одной из худших в мире? Давайте рассмотрим.
Суть изменений
Согласно предложенным изменениям закона «О защите профессиональной деятельности журналиста», официальное определение этой профессии будет таким: «Журналист – лицо, осуществляющее деятельность по сбору, анализу, редактированию, распространению и подготовке сообщений и материалов для средства массовой информации на основе трудовых или иных договорных отношений». В нынешней версии закона это лицо, «которое состоит на службе средств массовой информации Республики Узбекистан или иностранного государства либо работает на договорной основе и занимается сбором, анализом и распространением информации по определенной тематике». Видно, что принципиальной разницы между этими двумя формулировками нет, просто новая является более ёмкой.
Часть вторую статьи 15, где записано, что «журналист не несет ответственность за распространение информации, которая содержится в официальных сообщениях», планируется изложить иначе: «Журналист не несет ответственности за распространение в средствах массовой информации материалов, в случаях, когда эти сведения: взяты из официальных сообщений, нормативно-правовых актов или данных официальной статистической отчетности либо получены через информационные агентства или пресс-службы органов государственной власти и управления; содержались в авторских выступлениях, передаваемых в эфир без предварительной записи, или являются дословным воспроизведением (стенографической, аудио-, видеозаписью) выступлений». Можно было бы добавить «и в случаях, когда его слова являются безусловной правдой».
Поправки точнее объясняют, что такое аккредитация, и какими правами обладает аккредитованный журналист. Аккредитацией последнего будет считаться процедура признания его полномочий, по результатам которой аккредитующий орган выдает соответствующее свидетельство, удостоверяющее его компетентность освещения в СМИ деятельности аккредитующего органа». Не вызывает сомнений, что под компетентностью имеется в виду всего лишь отсутствие критического настроя.
В действующей версии статьи указывается, что журналист «может быть аккредитован при государственном органе или общественном объединении», что «государственные органы и общественные объединения, при которых аккредитованы журналисты, обязаны заблаговременно извещать их о проводимых мероприятиях и предоставлять им необходимые документы и материалы», и что иностранный журналист может быть аккредитован [только и исключительно] по согласованию с МИДом республики».
В новом её варианте уточнено, что аккредитованный журналист «имеет право: заблаговременно получать информацию о предстоящих открытых коллегиальных заседаниях и других публичных мероприятиях; посещать здания (помещения) и другие объекты аккредитующего органа; присутствовать на открытых коллегиальных заседаниях и других публичных мероприятиях; запрашивать и получать от ответственных лиц аккредитующего органа необходимые документы и материалы, знакомиться с записями публичных мероприятий и снимать с них копии; использовать полученные записи при подготовке материалов средств массовой информации» и т.д.
Никаких сущностных улучшений здесь тоже нет: слегка видоизменяется лишь внешняя оболочка. И если сейчас госорганам и общественным объединениям, при которых аккредитованы журналисты, вменяется в обязанность извещать их о своих мероприятиях, а также предоставлять необходимые документы и материалы, то в новой редакции слова об этой обязанности исчезают.
С другой стороны закон предполагается дополнить статьей о журналистском запросе, который определяется как «требование журналиста, направляемое органам государственной власти и управления и (или) их должностным лицам о предоставлении информации по актуальным вопросам, имеющим общественный интерес». Ответ на него должностные лица органов государственной власти и управления обязаны будут направить журналисту не позднее семи дней со дня его получения. Запрос, адресованный судам, органам прокуратуры, дознания и следствия, не может касаться конкретных дел и материалов, находящихся в их производстве.
В новом законопроекте сказано, что журналист имеет право «обращаться, в том числе с журналистском запросом, в органы государственной власти и управления за получением информации», «посещать государственные органы, органы самоуправления граждан в определенном порядке» (в каком именно не указывается – AsiaTerra), «присутствовать на открытых коллегиальных заседаниях и других публичных мероприятиях государственных органов». Сейчас эти пункты выглядят примерно так же, поэтому предлагаемые изменения несущественны.
Другой изменяемый закон – «О средствах массовой информации». Надо сказать, что представленный законопроект совершенно безграмотен и содержит множество ошибок, кроме того, в нем перепутаны номера статей, которые предлагается «усовершенствовать», так что часто нельзя понять, что именно меняется и дополняется.
Начинается он довольно интересно. Предлагается первую часть 5-й статьи (на самом деле 2-й) – «В Республике Узбекистан средства массовой информации свободны и осуществляют свою деятельность в соответствии с Конституцией Республики Узбекистан, настоящим Законом и другими актами законодательств» сократить и записать в таком виде: «В Республике Узбекистан средства массовой информации свободны».
Та же статья должна быть дополнена следующими предложениями: «Государство гарантирует свободу деятельности, доступа к информации, право собственности, защиту средств массовой информации от неправомерных решений государственных органов, действий (бездействия) их должностных лиц. Воспрепятствование деятельности или вмешательство в деятельность средств массовой информации запрещается».
А вот и новое определение СМИ. Первую часть статьи 4 (на самом деле это 1-я статья) надлежит записать так: «Средство массовой информации – зарегистрированная в установленном порядке форма периодического распространения массовой информации, имеющая постоянное название и выходящая в свет или передаваемая в эфир (далее – выпуск) не реже одного раза в шесть месяцев в печатном виде (газеты, журналы, ведомости, бюллетени и другие), и (или) электронном виде (теле-, радио-, видео-, кинохроникальные программы, веб-сайты во всемирной информационной сети Интернет), и иные формы периодического распространения массовой информации».
Из этого видно, что объяснение изменилось не слишком сильно: в него оказало включено понятие «веб-сайты» (было – «электронно-информационная связь»), а также фраза о его регистрации «в установленном порядке». Хотя предписание об обязательной регистрации и ранее присутствовало в законе, правда, в другой его статье. Очевидно, «форма периодического распространения массовой информации», не имеющая государственной регистрации, по-прежнему не будет признаваться в качестве полноценного СМИ. Хотя понятно, что сайт или блог, которые читают десятки тысяч человек, безусловно является средством массовой информации того или иного направления. Так что условие обязательной регистрации направлено только на то, чтобы сохранять контроль над изданиями, покупая их покорность путем аккредитации с последующим предоставлением сведений из государственных источников.
В этом законопроекте тоже говорится о запросе, но не журналистском, а самого СМИ, как такового. Государственные органы должны будут отвечать на запросы изданий, радио- и телеканалов в семидневный срок, а если рассмотрение запроса не относится к их полномочиям, то запрос в течение трех рабочих дней со дня регистрации надлежит направить в орган, отвечающий за предоставление запрашиваемой информации. В случае отказа в ответе на запрос СМИ направляется мотивированное объяснение.
Ранее положения о запросе в этом законе не присутствовало, но в соответствии с 9-й статьей закона «О принципах и гарантиях свободы информации», ответ на письменный запрос человека, запрашивающего информацию, должен даваться не позднее пятнадцати дней с даты получения запроса, а в случае невозможности предоставления этих сведений в указанный срок, ему направляется уведомление об отсрочке, которая не может превышать двух месяцев с даты подачи запроса. Так что тут тоже налицо некоторый прогресс.
Проект закона о СМИ предусматривает оказание им государственной поддержки: предоставление льгот и преференций по налогам и другим обязательным платежам и тарифам, уплачиваемым изданиями, радио- и телеканалами при производстве и распространении своей продукции; финансовую поддержку через систему субсидий, грантов и социальных заказов; разработку и реализацию комплекса мер по укреплению материально-технической базы; организацию деятельности фондов по поддержке масс-медиа; социальную поддержку сотрудников редакций, а также их подготовку, переподготовку и повышению квалификации.
В действующей версии закона подобного пункта пока нет. Однако, несмотря на заверения о том, что государственная поддержка СМИ не может быть использована для ущемления их творческой самостоятельности, понятно, что её смысл заключается в «прикармливании» и «приручении» информагентств и изданий. Те, что готовы обслуживать власть, смогут рассчитывать на поддержку, естественно, за государственный счет, остальные ставятся в заведомо неравноправное и невыгодное положение.
Не остались без внимания и сетевые издания. В новом проекте закона указывается, что СМИ в виде веб-сайта должно содержать на главной странице обязательные сведения: название издания; дату и номер свидетельства о государственной регистрации; наименование (фамилия, имя, отчество) учредителя; фамилию, ими, отчество главного редактора; индекс, местонахождение (почтовый и электронный адрес) редакции.
Вопрос о том, что произойдет в случае отсутствия этих данных, остается открытым. Непонятно и то, какие именно сайты должны регистрироваться – те, что имеют доменное окончание uz или вообще все сайты мира, пишущие об Узбекистане или периодически упоминающие его. И что если они не пожелают этого делать - их не признают СМИ? А если редакции, как таковой, не существует и свой сайт журналист-редактор ведет у себя на кухне, а то и вообще где придется? Никаких ответов нет.
В целом можно сказать, что новые дополнения и поправки не особенно скажутся на деятельности независимых журналистов и интернет-изданий, зато сотрудники редакций, «поддерживаемых» властью, смогут рассчитывать на улучшение своих материальных условий и получение разного рода преференций.
Журналисты и блогеры
Основных положений, нуждающихся в простых и ясных формулировках для обеспечения нормальной работы журналистов в Узбекистане, немного. Прежде всего, это уточнение таких основополагающих понятий как журналист, его права, СМИ, и гарантии их свободной деятельности. К сожалению, в законах всё это описано довольно туманно.
Начнем с главного, с того, кто является журналистом. Выше уже приводились определения этой профессии – и содержащееся в нынешнем варианте закона «О защите профессиональной деятельности журналиста», и новое, не особенно от него отличающееся.
Однако гораздо проще было бы записать, что журналист – это лицо, собирающее, обрабатывающее и распространяющее информацию разных видов на социально-значимые темы, и называющее себя таковым. Поскольку, если человек не производит никакой журналистской продукции, то он и не журналист, будь у него хоть десяток «корочек». Почему «на социально-значимые темы» – потому что статьи пишут и рекламщики, и ученые, и блогеры, и обычные пользователи соцсетей. Причем, популярный блогер может описывать свои туристические или гастрономические впечатления, размещать в сети забавные видео и т.д., не касаясь жизни общества. Так что если кто-либо работает как журналист (может предъявить плоды своего труда) и называет себя журналистом, то он и есть журналист, вне зависимости от государственной регистрации и наличия удостоверения, выдаваемого условным «начальством».
Обычно правительство не определяет, кто является журналистом, а кто нет. Но, как минимум, один такой случай был: в 2014-м году суд по уголовным делам Шайхантахурского района Ташкента под председательством судьи Шукуруллы Иногамова признал независимого журналиста Саида Абдурахимова виновным в журналистской работе без лицензии, и приговорил его к крупному штрафу. Поскольку журналистика в Узбекистане не лицензируется, судья, выполняя заказ властей, открыто совершил преступление, вынеся заведомо неправосудное решение.
В сентябре того же 2014-го законодательство Узбекистана пополнилось новой терминологией. В закон «Об информатизации» были введены такие определения как «владелец веб-сайта и (или) страницы веб-сайта» и «блогер», и установлены их обязанности. Под блогером было предписано понимать «физическое лицо, размещающее на своих веб-сайте и (или) странице веб-сайта …общедоступную информацию общественно-политического, социально-экономического и иного характера, в том числе для ее обсуждения…».
Между тем, блогеры публикуют свои материалы не только на веб-сайтах или специально созданных блог-платформах, но и в социальных сетях, и в видеохранилищах. В этой ситуации грань, когда обычный пользователь соцсетей превращается в блогера, законом так и не была установлена. Поэтому, по идее, кроме тех случаев, когда блогер сам называет себя таковым, под это понятие можно подвести любого «сетевика», которых в Узбекистане насчитываются уже миллионы.
Заместитель председателя Комитета по вопросам информации и коммуникационных технологий Законодательной палаты Ильхом Абдуллаев на встрече с представителями IT-компаний, интернет-СМИ и блогерами, состоявшейся в сентябре 2014 года, пояснил, что под блогером стоит понимать не каждого интернет-пользователя, а только тех, кто «системным образом информирует общественность, формирует общественное сознание по общественно-политической и социально-экономической тематике». «Если человек пишет что-то личное, что-то из своей жизни, это под закон не подпадает», - сказал он. Тем не менее, в самом законе ни о чем подобном не говорится, т.е. официального разъяснения этого термина нет.
В то же время понятие авторского блога полностью укладывается в рамки ныне действующего определения СМИ, поскольку это «форма периодического распространения массовой информации, имеющей постоянное название». А в новой редакции соответствующего закона это уже не так, поскольку теперь средством массовой информации будет считаться «форма… зарегистрированная в установленном порядке». Учитывая, что блог соответствует всем критериям СМИ, кроме наличия госрегистрации, становится понятно, что власти Узбекистана записали в блогеры и независимых интернет-журналистов, которые в законодательстве страны по-прежнему не упоминаются.
Другое положение закона «Об информатизации»: владелец веб-сайта, в том числе блогер, «обязан проверить достоверность» общедоступной информации до ее размещения в Интернете, и должен незамедлительно удалять размещенную информацию в случае установления ее недостоверности. В случае неисполнения этих требований, доступ к его сайту или странице может быть ограничен.
Заметим, что публикация недостоверной информации отнюдь не является преступлением, более того, в Узбекистане блокируется масса сайтов как раз за их правдивость, явно излишнюю, с точки зрения власти.
В закон также была включена дополнительная статья 121, гласящая, что владельцы сайтов и блогеры обязаны не допускать использования своих изданий для призывов к насильственному изменению существующего конституционного строя, территориальной целостности Узбекистана, пропаганды войны, насилия и терроризма, идей религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма; разглашения сведений, составляющих государственные секреты или иную охраняемую законом тайну и т.д.
Все эти изменения не предполагали введения новых санкций в законодательство, поскольку административная и уголовная ответственность за перечисленные преступления уже существовала. (Подробнее о том, какие меры наказания предусмотрены за нарушение вышеприведенных требований рассказывается здесь.)
Словом, блогеры были почти приравнены к журналистам, правда, в отличие от последних, их права так и не были установлены в законодательном порядке. И если журналисты при исполнении профессиональных обязанностей пользуются гарантией неприкосновенности, по крайней мере, формально, то блогеры подобной защиты лишены, при этом должны нести ответственность за достоверность информации как профессиональные журналисты. Не обладают они и такими привилегиями СМИ как аккредитация в госорганах, необходимая для посещения разного рода мероприятий. То есть, властями им был присвоен более низкий статус. ОБСЕ сочла эти поправки очередным ограничением свободы СМИ.
Недавно, как сообщило в январе этого года информагентство Спутник, узбекские власти планировали ввести лицензирование для блогеров и приравнять их страницы к СМИ, однако впоследствии передумали (возможно, временно). «Действительно, ПЛАНЫ ЛИЦЕНЗИРОВАТЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ БЛОГЕРОВ БЫЛИ, но сейчас мы этот вопрос уже не рассматриваем», - сказал агентству начальник управления организации лицензирования Узбекского агентства по печати и информатизации (УзАПИ) Артур Кан. В данном случае примечателен сам факт рассмотрения этого предложения, вопиющим образом попирающего принцип свободы слова.
Что такое СМИ
Предложенное определение СМИ, как выше уже говорилось, - «зарегистрированная… форма периодического распространения массовой информации». В действующем варианте закона «О средствах массовой информации» тоже есть слова об обязательной регистрации, в статье 12: «Редакция может начать свою деятельность ПОСЛЕ ПОЛУЧЕНИЯ СВИДЕТЕЛЬСТВА О РЕГИСТРАЦИИ».
Напомним, что все масс-медиа республики должны регистрироваться в УзАПИ либо его подразделениях в регионах (исключение – блоги и, очевидно, независимые веб-сайты, зарегистрированные не в домене uz). Сетевые издания, проигнорировавшие это предписание, по всей видимости, не будут признаны настоящими СМИ.
Информационно-правовой портал «Норма» отмечает, что, как печатные и электронные издания отличаются друг от друга формой и способом подачи информации, так и блогинг можно признать одним из их видов. Блогеры, готовые зарегистрировать свои издания как СМИ, могут подать необходимые документы в УзАПИ (с их списком можно ознакомиться здесь).
Интересно вспомнить, что в апреле 2012-го в интернет был выставлен для обсуждения проект закона «О гарантиях государственной поддержки средств массовой информации», имевший ряд бесспорно прогрессивных тезисов: «Средства массовой информации независимы в своей деятельности от органов государственной власти и управления, им не подотчетны и не подконтрольны, кроме случаев, предусмотренных законодательными актами, и могут осуществлять любой вид деятельности, не запрещенный законодательством. Воспрепятствование деятельности или вмешательство в деятельность средств массовой информации запрещается»; «Государственные органы, их должностные лица обязаны обеспечивать средствам массовой информации возможность ознакомления с актами законодательства, документами, решениями и иными материалами, если иное не предусмотрено законодательством»; «Собственность средств массовой информации неприкосновенна и охраняется законом»; «Средства массовой информации освобождаются от уплаты государственной пошлины при обжаловании в суд неправомерных решений государственных органов, действий (бездействия) их должностных лиц, нарушающих их права и законные интересы».
Этот законопроект тоже предусматривал государственную поддержку СМИ, а именно налоговые и таможенные льготы при производстве и распространении их продукции, валютные преференции при осуществлении внешнеэкономической деятельности, финансовую поддержку через систему субсидий и дотаций, грантов, социальных заказов, комплекс мер по оказанию материально-технической поддержки, укреплению материальной базы независимых печатных и электронных изданий, полиграфических предприятий, льготы при аренде помещений, находящихся в государственной собственности, материальное и моральное поощрение труда журналистов и т.д.
Однако до принятия этого закона дело так и не дошло. Конечно, о реальной независимости масс-медиа не шло и речи, но даже укрепление их материальной базы (что власти вроде бы намереваются сделать сейчас) повысило бы престиж журналистской профессии и обеспечило бы приток в неё людей, с последующим возможным сотрудничеством их части с независимыми изданиями.
Относительно же рассмотренных выше определений, а также сопутствующих им законоположений, можно сказать, что пока не они позволяют обеспечивать беспрепятственную деятельность журналистов, поскольку проблема заключается не только законодательстве, а, в первую очередь, в руководстве страны, которое не слишком заинтересовано в появлении действительно свободных СМИ.