По завершении измерительных работ судья Вахидов сообщил, что после того как результаты экспертизы будут готовы, ответчиков вызовут на новое судебное заседание. Очевидно, это произойдет в ближайшее время.

Из разговоров выяснилось, что в последние пару месяцев позиция агрофирмы, возглавляемой Мехриддином Ахмедовым, несколько изменилась. Теперь она уже не претендует на то, чтобы отобрать жильё у Жилкиных, а согласна оставить им дом и участок в 4 сотки из принадлежащих им 14-ти, но 10 соток все-таки намерена забрать себе. То есть на Жилкиных оказывается психологическое давление: или соглашайтесь на это предложение, или вы потеряете вообще всё.

В отношении семьи Темировых, проживающей во второй половине дома, Ахмедов настроен решительнее – он хочет забрать себе весь её участок, оставив ей только жилое помещение.

Для наглядности: представьте, что вы выходите из своего дома, спускаетесь с крыльца, а ваш палисадник и двор за ним уже не ваши – оказалось, что 20 лет назад какой-то хоким района то ли продал его, то ли бескорыстно передал в чью-то собственность. И суды по неизвестной причине ходят вокруг да около этого решения, но никак не наберутся смелости признать, что оно было вынесено незаконно, ибо нарушает законодательство и ущемляет права людей, проживающих тут несколько десятилетий.

Татьяна и Вадим Жилкины и их внучка Лаура

В случае с Жилкиными и Темировыми ситуация, с юридической точки зрения, складывается, действительно, непростая.

У обеих проживающих в доме семей имеются кадастровые документы на принадлежащую им жилплощадь, то есть на свои половины одного общего здания.

Гораздо сложнее дело обстоит с оформлением участков. Татьяне Перегудовой (после замужества Жилкиной) на основании решения хокима Зангиатинского района Ташкентской области в 1993 году было предоставлено право собственности на часть земельного участка площадью 0,323 гектара. А её нынешний сосед Валижон Темиров приобрел часть дома с придомовой территорией у уезжавшего в Россию пенсионера Александра Саблина в 2010 году. И семья Татьяны Перегудовой, и семья Саблиных владели этим жильём, в том числе земельными участками, с 1971 года.

Проблема в том, что и Перегудовых, и пенсионера Саблина в 1993 году, когда происходила приватизация, никто не уведомил, что документы на придомовые участки обязательно надо регистрировать в службе кадастра, без чего их право собственности считается неурегулированным.

Саблину тогда был 71-72 года, и он, по словам Валижона Темирова, думал, что, как и в советское время, регистрировать ничего не нужно. Татьяна Перегудова, 19-летняя девушка, ни о чем подобном тоже не подозревала, тем более, что ей было сложно общаться с людьми, не понимающими языка жестов. Всё это важно для понимания общего контекста дела, поскольку они НЕ ЗАВЛАДЕЛИ ЧУЖОЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ, а всего лишь НЕДООФОРМИЛИ СВОЮ, которой владели и раньше.

В дальнейшем они спокойно пользовались своими участками, на которые никто не посягал, и вели придомовое хозяйство, пока в 2018 году не объявился представитель агрофирмы и, предъявив документы о передаче, не попросил их «с вещами на выход».

Выяснилось, что еще в 1998 году (!!!) тогдашний хоким Зангиатинского района Хасан Нурматов своим решением выделил агрофирме крупный участок земли, вместе с находившимися на нем частными предприятиями – автосервисом, мойкой, парикмахерской, детским садом и другими зданиями, в том числе с «домом оператора» (так в документе именовался дом Жилкиных/Темировых). А еще через десять лет, в 2008 году, уже другой хоким района, Акмаль Исабоев, предоставил агрофирме право собственности на земельный участок со всеми вышеупомянутыми объектами, также была проведена его регистрация в Госкадастре.

Законность этих двух решений и стала камнем преткновения. Прежде, чем выделять территорию и регистрировать её как чью-то собственность, хокимам надлежало убедиться, что ничего не нарушается, и что у неё нет других владельцев. Однако, по тем или иным причинам этого не было сделано, и фирма получила формальную возможность претендовать на жильё и придомовые участки других людей. При этом сама фирма была создана в 1995 году – через два года после приватизации дома.

Необходимо уточнить, что глава агрофирмы пытается отобрать не просто какую-то там землю. На небольшом островке, окруженном со всех сторон коммерческими объектами, вести сельскохозяйственную деятельность невозможно, так что земля ему понадобилась для перепродажи. Стоимость одной сотки в этом районе, сразу за ташкентской кольцевой дорогой, проходящей за «спальным» массивом Куйлюк, – 6-8 тысяч долларов, в пересчете на валюту. 10 соток – это 60-80 тысяч долларов, то есть те деньги, которые Мехриддин Ахмедов вознамерился отобрать у семьи инвалидов. И еще больше у их соседей, Темировых. Получается, что хокимы передали государственную землю агрофирме только для того, чтобы г-н Ахмедов её выгодно продал, а вырученные деньги положил в карман.

Тот самый дом и придомовой участок (половина Жилкиных, половина Темировых)

Понятно, что ставка высока и на суд может оказываться хоть и скрытое, но весьма ощутимое финансовое давление. При этом Жилкины, живущие на пенсию по инвалидности, не имеют возможности даже нанять адвоката.

Тем не менее, даже без квалифицированного юриста заметны некоторые положения, которые суд первой инстанции почему-то проигнорировал.

Согласно статье 187 Гражданского кодекса РУз «Приобретательная давность», «лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее недвижимостью в течение 15 лет, приобретает право собственности на это имущество». Жилкины же не просто владели своей половиной дома и приусадебным участком в течение 50 лет – в три с лишним раза больше указанного срока – но с 1993 года были собственниками своего жилья, что отражено в кадастровой документации.

Кроме того, согласно целому ряду законодательно-нормативных актов, в Узбекистане запрещается, вплоть до уголовной ответственности, признавать недействительной или отменять приватизацию. В данном случае её тоже никто не отменял, хотя глава агрофирмы «Куйлюк» пытается добиться именно этого.

А 20 ноября 2019 года вышло постановление президента Мирзиёева об улучшении бизнес-среды и совершенствованию системы поддержки предпринимательства, в соответствии с которым постановка вопросов по пересмотру и отмене результатов разгосударствления и приватизации расценивается как нарушение неприкосновенности частной собственности, и подобные дела не должны приниматься к рассмотрению.

Так что решение судьи Д. Муродовой из Зангиатинского межрайонного суда по гражданским делам Ташкентской области, которая в декабре 2019 года по иску агрофирмы «Куйлюк» постановила лишить Жилкиных права собственности на дом и участок, по нашему мнению, было не просто безграмотным.

Правда, прокурор Зангиатинского района Н. Абдуллаев 7 января 2020 года вынес протест на решение Зангиатинского межрайонного суда. «Суд первой инстанции (…) пришел к неправильному выводу о передаче жилого помещения (…) и земельного участка (…) частному предприятию «Агрофирма «Куйлюк», а также выселении [семьи Жилкиных], - писал он, указывая, что право собственности Татьяны Жилкиной в отношении жилого помещения не было отменено.

Основанием для отмены решения судьи Муродовой может стать и то обстоятельство, что сурдопереводчиком на первом его заседании была 8-летняя внучка Татьяны Жилкиной - Лаура, а заседание велось на узбекском языке. При этом, согласно законодательству, переводчик является полноправным участником судебного процесса.

В соответствии со статьёй 375 Гражданско-процессуального кодекса Узбекистана, основанием для отмены судебного акта является «нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права». Статья 377 поясняет, что таким нарушением, в частности, считается то, что при рассмотрении дела были нарушены правила о языке, на котором ведется судопроизводство.

Детский омбудсмен Алия Юнусова прокомментировала происходящее следующим образом:

«Каждый гражданин имеет право на справедливое судебное разбирательство. Это предусматривается в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом, где [указано, что] его права должны быть обеспечены. Но с учетом того, что во время первого судебного заседания не был обеспечен сурдопереводчик и в качестве переводчика выступал несовершеннолетний ребенок, судебный процесс шел на узбекском языке, и после судебного заседания, как утверждают сами ответчики, им не были разъяснены их права, произошли проблемы в связи с подачей соответствующих документов в апелляционную инстанцию. Этим людям с ограниченными возможностями очень тяжело осуществлять свои права на защиту. Я думаю, что суду необходимо еще раз обратить внимание на первое решение [судьи Муродовой], которое было принято, и особое внимание уделить процессуальным нормам при принятии того решения, согласно которому семью Жилкиных предусматривалось выселить без предоставления ей другой жилой площади. Так как это является нарушением основного права человека – права на жильё. В деле имеются документы, в частности, ордер на приватизацию дома, в котором Татьяна Жилкина проживает с момента рождения, с 1974 года, который перешел ей по наследству от отца, работавшего и получившего этот дом в качестве жилого помещения (в 1971году – ред.)».

Происходящее имеет еще один аспект. В наше время трудно всем, но глухонемым инвалидам особенно. Работы для них нет, а на пособие по инвалидности удается едва сводить концы с концами. Приусадебное хозяйство – это способ выжить. Куры, утки, огород, фруктовые деревья. Отъем участка лишит их этой возможности, то есть средств существования. И именно этого добивается Мехриддин Ахмедов - из-за денег загнать их в абсолютную беспросветную нищету, чтобы самому жить еще лучше.

Как мы уже отмечали, нарушения при оформлении собственности во время ее приватизации в начале 1990-х – еще не повод для завладения ей другими лицами. Граждане были тогда в правовом отношении совершенно неосведомленными, а государство, сотрудники БТИ и других подобных организаций ничего не сделали, чтобы разъяснить им новые вводящиеся правила. И выявленные нарушения говорят лишь об одном: допущенные недочеты должны быть устранены, и не более того. В противном случае государство должно нести свою долю ответственности, то есть возмещать гражданам убытки, нанесенные им по его вине.

Статья по теме:

Частная фирма пытается захватить дом и участок семьи глухонемых инвалидов и их соседей