Обсерватория Alerte Héritage, неправительственная международная организация, созданная для защиты культурного наследия центральноазиатского региона, обнародовала новый масштабный проект: архив академика Академии наук Узбекистана Галины Анатольевны Пугаченковой, бесплатно представленный в сети для исследователей и всех интересующихся историей стран Центральной Азии. Около 7500 сканированных страниц и фотографий уже помещены в Интернет, а на финишной прямой проект представит около 27 тысяч. Президент Alerte Héritage, искусствовед и куратор Борис Чухович рассказывает об этом опыте. 

Ислам Каримов, внук и тезка покойного президента Узбекистана, 7 мая опубликовал на страницах своей сестры Иман в Инстаграме и в Фейсбуке обращение на имя нынешнего президента страны Шавката Мирзиёева, в котором перечислил имущество, отобранное у его матери. До этого Гульнара Каримова и сама дважды упоминала о том, что у неё были изъяты В ПОЛЬЗУ ГОСУДАРСТВА активы общей стоимостью в 1,2 миллиарда долларов. При этом она сетовала, что их стоимость почему-то не была засчитана в качестве возмещения экономического ущерба, нанесенного республике в результате её деятельности, согласно подсчетам генпрокуратуры, на 1,27 триллиона сумов, 1,6518 миллиарда долларов и 26,1 миллиона евро. 

На страницах социальных сетей, которые ведутся от имени детей Гульнары Каримовой – Ислама и Иман Каримовых, появилась информация о том, что Гульнара Каримова передала Узбекистану имущество на сумму 1,2 миллиарда долларов, в возмещение ущерба по возбужденным против нее уголовным делам.  

Через три месяца после февральского погрома в Кордайском районе Джамбульской (Жамбылской) области Казахстана, когда в результате нападений казахских националистов на проживающих там дунган были убиты 11 человек и потеряли свои дома и имущество сотни семей, в пострадавших селах, всё еще окруженных блокпостами, проходят обыски и задержания.  

Наблюдая за событиями, связанными с попытками вытеснения русского языка - одного из 6-ти официальных языков ООН - из деловой сферы в Узбекистане и в Казахстане, невозможно отделаться от вопроса: не вызваны ли эти почти синхронные действия разбушевавшимся коронавирусом?. Разница между ними лишь в том, что в Узбекистане за русский язык взялся сам президент Мирзиёев, «спустив» соответствующую команду в Минюст, а в Казахстане – местные националисты.

В многословных дискуссиях по поводу неожиданной и дорогостоящей реставрации часовни, установленной над погребением солдат царской армии, штурмовавших Ташкент в 1865 году, как-то потерялся ответ на вопрос о том, зачем всё это было сделано. Ведь в какой-либо любви к культуре, тем более восстановлении «имперской» архитектуры конца 19-го-начала 20-го века нынешняя власть не была замечена, более того, снос дореволюционного здания Кауфманского приюта ради банального захвата земельного участка, на котором оно стояло, свидетельствует как раз об обратном.  

Тридцать лет прошло после февральских погромов в Душанбе, ставших своеобразной прелюдией к началу гражданской войны в Таджикистане – самом кровавом конфликте в постсоветской Средней Азии, унесшем жизни десятков тысяч человек и отбросившем страну далеко назад. 

Новость о предполагаемых штрафах для госслужащих, не знающих узбекского языка, единственного из четырех крупных языков страны, которому покойный диктатор присвоил статус государственного, вызвала шквал возмущения, в первую очередь, среди русскоязычного населения Узбекистана. 

После распада СССР новые независимые государства Центральной Азии методично используют сконструированные по советским лекалам исторические концепции в качестве главных идеологических инструментов в национальном и государственном строительстве. Советская национальная концепция основывалась на известном сталинском определении нации, привязывавшем её исторические корни главным образом к определённому языку и определённой территории. 

Карантинные мероприятия в связи с коронавирусной пандемией потеснили в памяти трагические события февраля этого года, произошедшие в Кордайском районе Джамбульской (Жамбылской) области Казахстана. Жесткие ограничения на передвижение, предпринятые властями в местах компактного проживания дунган, теперь дополнены еще более суровыми мерами из-за трех случаев заражения опасной инфекцией. Во многих местах установлены блокпосты и теперь в район трудно как въехать, так и выехать из него. 

В Ташкенте в течение нескольких дней пятеро женщин и столько же мужчин были приговорены к 15 суткам ареста, еще один мужчина - к 7 суткам, формально за нарушение правил «самоизоляции» и «хулиганство», фактически же за отстаивание законных конституционных прав, а также для общественной острастки, ради запугивания остальных. Термин «политзаключённый» не имеет четко зафиксированного значения, хотя как правило подразумевается, что это человек, лишенный свободы по политическим мотивам, в том числе по ложным обвинениям, со значительными нарушениями закона или явно избирательно, по указанию властей. 

Жесткие ограничения на всё и вся, введенные Специальной республиканской комиссией по борьбе с коронавирусом, результатом которых стала практически полная изоляция населения, судя по происходящему, не распространяются на связанных с властями застройщиков. Даже в условиях всеохватной пандемии они чувствуют себя освобожденными от запретов, ограничивающих распространение смертельно опасной инфекции, в отличие от обычных граждан, которым появление на улице без масок грозит штрафными санкциями в размере 1.115.000 сумов ($117). И это неудивительно – ведь они находятся под негласным покровительством самого президента Мирзиёева. 

16 ноября 2019 года Кабинет Министров Республики Узбекистан выпустил постановление за номером 911 (далее для удобства – ПКМ №911), формально призванное обеспечить гарантии имущественных прав физических и юридических лиц и усовершенствовать порядок изъятия земельных участков и предоставления компенсации в связи с этим изъятием. Поскольку постановление опубликовано только на узбекском языке, без официального перевода на русский язык, то мы в группе «Ташкент-СНОС» сделали неофициальный перевод.

Старшую дочь покойного президента Узбекистана Ислама Каримова на очередном закрытом суде приговорили к 13 годам и 4 месяцам лишения свободы, продолжительные сроки получили и другие фигуранты уголовного дела. Об этом уведомила пресс-служба Верховного суда Узбекистана. Следует понимать, что ни о каком справедливом воздаянии не идет и речи: произошло юридическое оформление изоляции Каримовой от возможного допроса американскими следователями по поводу соучастия нынешних президента и премьер-министра в деле о вымогательстве у иностранных телекоммуникационных компаний 866 миллионов долларов в 2000-х годах и отмывании этих денег через финансовую систему США.

На днях Министерство культуры Узбекистана (глава – Озодбек Назарбеков), наконец, ответило жителям бывшего «военного городка», состоящего из комплекса домов, построенных с 1890-го по 1903 год для офицеров Ташкентского военного училища, а ныне разрушаемого, поскольку эта территория, вместе со стоящими на ней частными домами, была передана властями некоему малоизвестному застройщику – ООО Aliakbar Stroy Servis. Собственники домов еще в прошлом году обратились в министерство с просьбой признать дореволюционные здания архитектурно-историческим наследием, что позволило бы их сохранить.

Несмотря на то, что в Узбекистане Гульнару Каримову, старшую дочь покойного президента, судили уже много раз, а в настоящее время судят снова, о предъявленных ей обвинениях остается только гадать: власти сообщают о них предельно кратко, а то и вовсе забывают это сделать. А вот в США эта процедура совершенно прозрачна. 7 марта 2019 года Федеральная прокуратура Южного округа Нью-Йорка объявила о возбуждении уголовного дела против Гульнары Каримовой и Бекзода Ахмедова, бывшего гендиректора Уздунробиты, дочернего предприятия российской телекоммуникационной компании МТС в Узбекистане, а также против их сообщников, имена которых не называются. Полный текст обвинения размещен на сайте ведомства и с ним может ознакомиться любой желающий. Предлагаем вашему вниманию перевод этого пространного отчета о многолетнем вымогательстве денег у иностранных компаний мобильной связи, а также о том, как эти деньги впоследствии «отмывались», чтобы их преступное происхождение не слишком бросалось в глаза.

25 февраля в Интернете появилось письмо 47-летней Гульнары Каримовой, в котором она обратилась к президенту Шавкату Мирзиёеву с просьбой освободить её в обмен на 686 миллионов долларов, хранящихся за границей. Текст письма был размещен в Инстаграме, на странице ее дочери Иман Каримовой, постоянно живущей в Лондоне.

Выселение русскоязычного театра, в течение нескольких десятилетий являвшегося самым известным театром Узбекистана, ради того, чтобы вместо здания, в котором он размещается, его новый владелец смог бы построить 5-6-этажный бизнес-центр, целиком и полностью укладывается в рамки «прихватизации» всего и вся правящей группой лиц. Показательно, что называть имени этого самого владельца, стоящего за подставной фирмой, власти страны категорически не хотят, Министерство культуры услужливо стелется ради обеспечения его желаний, а СМИ откровенно боятся затрагивать этот вопрос. Словом, здание кто-то забирает, но кто именно – нельзя говорить и нежелательно обсуждать.

Всего два культурных явления в современном Узбекистане имеют широкую международную известность: музей Савицкого в Нукусе и ташкентский театр «Ильхом», с 2007 года носящий имя своего основателя Марка Вайля. И вот, как выяснилось, здание, где расположен театр, предполагается снести, а взамен него построить многоэтажный бизнес-центр. 7 февраля коллектив театра получил письмо от созданного два месяца назад ООО Ofelos Plaza, в котором его просили освободить помещение к апрелю. При этом Министерство культуры, несмотря на пространные бла-бла-бла, встало не на защиту театра с мировым именем, а принялось обслуживать интересы таинственного застройщика, заведомо признавая законность приобретения им здания и предлагая коллективу перекантоваться где-нибудь пару лет, пока его участь будет решаться.

История пенсионерки Раисы Бессмертной, в 2015 году лишившейся сразу двух принадлежащих ей квартир в Яккасарайском районе Ташкента, которые ей удалось вернуть лишь в 2019 году, вполне типична в свете сотен подобных случаев лишения жилья.