Краткая предыстория: в 2008 году Плужников через своего знакомого Камила Юлдашева, бывшего депутата парламента Узбекистана, попытался продать эту картину, вывезенную кем-то после войны из Европы, а ему самому доставшуюся от отца. Юлдашев взял её на реализацию - под залог в 50 тысяч долларов. Через некоторое время, узнав, что произведение известного художника может стоить гораздо больше, Плужников попросил вернуть его, но Юлдашев не отдавал, а затем заявил, что картина находится в Израиле, куда ее вывез его деловой компаньон Рафаил Фузаилов.

Отчаявшись вернуть собственность с помощью неофициальных связей, в 2014 году Плужников обратился в милицию. Дело много раз открывали и закрывали вновь (есть аудиозапись, где Юлдашев утверждает, что это он «закрывал» возбужденные дела). Попутно выяснилось, что экс-депутат имеет судимость за хищение и подлог, а в последние годы сидел за якобы хранение оружия (сам он утверждает, что его подставили).

Затем картина Рембрандта будто бы снова была ввезена в Узбекистан, после чего сотрудники «органов» объявили, что она изъята в результате спецоперации и – за незаконный вывоз-ввоз – обращена в доход государства.

Андрей Плужников с группой поддержки

Андрей Плужников считает, что в Израиль ее никто не вывозил, а нечистоплотные сотрудники генпрокуратуры пытаются отобрать у него произведение, которое может стоить миллионы долларов. Процесс изъятия осуществляется по следующей схеме. Ее хозяином - на основании залоговой расписки о передаче Плужникову 50 тысяч долларов, которая трактуется не как залог, а как свидетельство продажи картины, - объявляется Камил Юлдашев. У него она и конфискуется за «нарушение таможенного законодательства». Сам он вынужден подыгрывать следствию, потому что отсидел лишь 2,5 года из 10 по статье за «незаконное приобретение и хранение оружия», и если не будет помогать, то отправится досиживать остальную часть срока. Подробнее об этой истории рассказывается в статье «Ташкентский владелец картины Рембрандта пытается обжаловать в суде её незаконный отъем «в пользу государства».

«Записывать запрещается»

В начале судебного заседания председательствующий в коллегии судей Зафар Нурматов (тот, что весной этого года вел процесс по делу журналиста Бобомурода Абдуллаева) отказал в предоставлении переводчика адвокату истца Дмитрию Путяйкину, по неясной причине приняв решение вести слушания на узбекском языке. Хотя неделей раньше, 18 декабря, во время объявления о переносе суда на неделю в связи с необходимостью основательнее изучить дело, сам же пояснил, что процесс будет идти на русском, что и было согласовано с его участниками.

Позже судья поинтересовался у адвоката: понятен ли ему ответ на вопрос, на что тот ответил, что не полностью. Судья заметил, что он «не обязан переводить и предоставлять переводчика» (зачем же тогда уточнять, понятно или нет?), и объяснил свое решение тем, что он придерживается УПК. Собственно, статья 20-я того же УПК и предусматривает право на переводчика.

Зафар Нурматов также не посчитал нужным зачитывать ходатайства, поданные ранее стороной обвинения, - о присутствии в зале представителей прессы и возможности вести аудиозапись судебного заседания. Хотя прекрасно знал, что нарушает статью 19 УПК «Открытое разбирательство уголовных дел в судах («Запрещается введение дополнительных требований, ограничивающих принцип открытого разбирательства уголовных дел в судах, кроме случаев, прямо предусмотренных настоящим Кодексом»).

Более того, он запретил присутствующим даже стенографировать, то есть записывать слова участников процесса в тетради и блокноты. На каком основании, пояснять не стал. А на реплику из зала: «Вы же не запрещали писать на слушаниях по делу Бобомурода Абдуллаева» - прозвучал ответ, что, дескать, тогда суд пошел навстречу пожеланиям журналистов-заявителей. Понятно, что это было сделано исключительно для того, чтобы никто не смог зафиксировать возможные нарушения, а также моменты, отражающие пристрастность самого Нурматова.

Забавно, что при опросе потерпевшего (по следственным документам он до сих пор значится свидетелем – чтобы не мог претендовать на отобранную собственность) судья попросил его «рассказать подробнее об истории с похищением рисунка» – мол, «мы не знакомы с материалами дела». Хотя до этого специально взял неделю, чтобы получше с ними ознакомиться. Однако договорить Плужникову так и не дали, не то чтобы объяснить детали всей этой искусно запутанной истории. Адвокатов ответчика, Камила Юлдашева, больше интересовало наличие экспертного исследования подлинности картины, а также её возможная стоимость.

«Проводить специальные исследования на подлинность ранее у меня необходимости не было, я полагался лишь на слова отца перед смертью о том, что это оригинал картины Рембрандта (она имеет ряд специфических атрибутов – старинные надписи, нацистскую символику на задней стороне, номерной знак и пр., – ред.)», - ответил Андрей Плужников, вот уже десять лет пытающийся её вернуть. - Из 64 картин, оставшихся в наследство от отца, сегодня у меня уже ничего не осталось – 63 проданы (кроме изъятой картины Рембрандта – ред.)».

Расписка Юлдашева

Когда его адвокат Дмитрий Путяйкин спросил Камила Юлдашева (согласно материалам следствия, именно он является владельцем картины, и формально обвиняется по статье 182 УК «Нарушение таможенного законодательства», не предусматривающей наличия потерпевшего; в качестве такового выступает само государство, хотя по этой статье законом не предусмотрено отчуждение частной собственности в его пользу), помнит ли он содержание своего заявления о явке с повинной (где он признается, что на самом деле взял картину у Плужникова на реализацию под залог), было видно, что этот вопрос застал его врасплох. Юлдашев стал путаться в показаниях, «забывал» важные детали, отказывался отвечать на вопросы и откровенно изворачивался, периодически напоминая о своей богобоязненности. И наконец выдавил из себя: «Не помню».

«Камил Юлдашев, ранее уже судимый (его уголовное дело состоит из четырех томов), едва не «раскололся» во время допроса моего адвоката, – считает Андрей Плужников».Еще чуть-чуть, и он бы сдал бы всех своих подельников, но тут ему на помощь пришел сам судья, объявив о завершении заседания и продолжении слушания в другой день. Он объяснил это тем, что у него «не полное дело, а только последний том», но именно в нем и были все сведения из заявления о явке с повинной Юлдашева, отрицающего сегодня все свои предыдущие показания. Я считаю, что это сделано умышленно, чтобы дать ему возможность лучше подготовиться к ответу. Логично предположить, что суд уже знает, какое решение примет, - основанное на мнении «кураторов» из следственных органов».

По его словам, если бы судья Нурматов придерживался буквы закона, он обязан был бы вывести из зала суда подельника Юлдашева – Рафаила Фузаилова, чтобы последний не был в курсе, о чем тот говорит, и не имел возможности подстраиваться – показания у них сильно разнятся. Даже во время выступления Юлдашева, его компаньон пытался с места подсказывать ему, в связи с чем судья сделал ему замечание.

Примечательно, что, отвечая на вопрос стороны обвинения о причине передачи 7 июня 2017 года ста долларов «эксперту» Дильшоду Азизову (согласно материалам дела, это еще один участник сговора), Юлдашев сказал, что дал ему эти деньги «на ифторлик» (ужин во время мусульманского поста), так как, мол, был праздник Ураза-Хаит (конец священного месяца Рамазан – Ид-Аль-Фитр – по мусульманскому календарю – ред.), категорически отрицая факт подкупа эксперта-реставратора. Между тем, сам Азизов 3 октября, поясняя суду предыдущей инстанции происхождение этих денег, сообщил, что сто долларов были переданы Юлдашевым «за молчание о том, что картина находится у него».

Судья Нурматов сказал, что на следующем заседании апелляционного суда будет устроена очная ставка между двумя компаньонами.

Показания Юлдашева

Эпизодов, что называется, за гранью фантастики, в рассказе экс-депутата Юлдашева выявилось не один и не два. Было видно, что даже судью раздражали явные нестыковки в его ответах. Например, он признался, что купил у Плужникова более 30 картин известных художников (стоимость некоторых – три, пять и семь с половиной тысяч долларов). Для чего? Оказывается для того чтобы позже «организовать картинную галерею и музей произведений искусства, чтобы радовать народ». А на вопрос судьи, по какой же причине он тогда решил их продать, Юлдашев ответил, что просто сжалился над Плужниковым – тот чуть ли не на коленях просил его, говорил, что нужны деньги: а не то его племянника, проживающего в Ростове, за какие-то провинности «загребет» милиция.

Копия второй расписки Юлдашева

Поясняя происхождение расписки, написанной им 9 января 2014 года, о чем, бывший депутат отметил, что имеет совместный с Плужниковым бизнес по продаже картин, где прибыль делится в соотношении 80 процентов (ему) на 20 процентов (Плужникову). Хотя до этого неоднократно заявлял в своих показаниях, что в этот период «боялся Плужникова и его связей», так как тот якобы оказывал на него давление, в результате чего он был вынужден вывезти «Рембрандта» в Израиль.

После этого Юлдашев стал утверждать, что картину он «купил», а всё, что рассказал Плужников, - «стопроцентная ложь». И это, несмотря на две собственноручно им подписанные расписки, которые он позже назвал «подделкой», устроенной тем же коварным Плужниковым, и заявление о явке с повинной, где он признается, что получил картину Рембрандта под залог в 50 тысяч долларов для её последующей продажи (подробнее – здесь).

На вопрос адвоката Дмитрия Путяйкина: «Спрашивали ли вы у него [у Плужникова] разрешения на вывоз картины в Израиль?» Юлдашев с нескрываемым раздражением ответил: «С какой стати я должен у него спрашивать разрешение?» (имея в виду, что «Рембрандта» он купил). И уточнил, что был вынужден вывезти картину из страны, чтобы уберечь «достояние республики» от «пьяного» Плужникова, постоянно преследовавшего и шантажировавшего, и его дружков-эсэнбэшников, учеников отца-чекиста, которых Юлдашев будто бы боялся как огня.

Вот еще ряд вопросов адвоката Путяйкина и ответов на них Камила Юлдашева.

«Почему вы отказались предоставить картину предварительному следствию, утверждая, что это ваша собственность, а она уже была в его распоряжении [в распоряжении следствия]?».

Ответчик замешкался, а потом начал путано говорить, что это их дела со следствием, и, мол, они сами разберутся, и даже попросил суд дать ему возможность не отвечать на этот вопрос. Тем не менее, ответить пришлось. «Потому что меня просили не разглашать это, так как это тайна следствия», - объяснил он.

«Означает ли это, что Вы пошли на сделку со следствием в Генеральной прокуратуре?».

Оказалось, да, и суть сделки, по уверению Юлдашева, заключалась в возвращении картины в Узбекистан, так как он хотел открыть картинную галерею и служить во благо отечества.

Заявление К. Юлдашева (в узбекском написании - Йулдошева) о явке с повинной

После чего адвокат попросил у суда предоставить на ознакомление экс-депутату Юлдашеву заявление о его явке с повинной. Её копия была предоставлена, однако Юлдашев, сославшись на плохую разборчивость текста (при желании ее можно было бы прочитать), отказался её читать; по той же причине от этого отказались и две его адвокатессы.

Прозвучал вопрос, было ли проведено милицейское задержание в аэропорту после прибытия картины из Израиля на родину в Узбекистан. Юлдашев долго думал, ждал подсказки от своего подельника Фузаилова и двух защитниц (первый получил предупреждение от судьи за подсказку мимикой).

Но ответ, похоже, оказался правдивым: никакой спецоперации, как ранее пыталось убедить следствие (якобы 12 июня 2018 года компаньон Юлдашева - Рафаил Фузаилов – специально выезжал в Израиль, а 14-го уже вернулся с «Рембрандтом» в Ташкент, где его после выхода из самолета встретили сотрудники соответствующих органов, осуществившие спецоперацию по задержанию похитителя вернувшегося на родину художественного произведения и официальную процедуру ее изъятия), не было, да и протокол об изъятии картины составлялся в генпрокуратуре. Свидетелей того, что картина 7 лет будто бы находилась на территории Израиля, нет, кроме самих Юлдашева и Фузаилова.

Заявление К. Юлдашева о явке с повинной

«Давая ему 50 тысяч долларов наличными за картину Рембрандта, вы же не могли не осознавать, что предлагаете такие деньги не за обычную картину?»

В ответ – долгая пауза и невнятное бормотание. Судья отметил, что в ряде ответов Юлдашева наблюдаются существенные расхождения…

Обращение к президенту

На следующий день после состоявшегося слушания Андрей Плужников обратился с жалобой в Аппарат президента по поводу нарушений ведения судебного заседания и публичного признания на нем Юлдашевым своего участия в сделке со следствием.

«Прошу мне разъяснить, кто главенствует в Республике Узбекистан: всенародно избранный президент Шавкат Мирзиёев или некоторые коррумпированные сотрудники генпрокуратуры, которые явно оказывают давление на судебный процесс, чтобы скрыть следы своих преступлений, так, что это видно даже сторонним наблюдателям, присутствующим?» - задается вопросом владелец изъятой картины.

Обращение тут же, в его присутствии, отправили в Верховный суд, пообещав, что к началу очередного слушания оно будет уже на месте.

Из трех апелляционных заседаний, назначенных на 18-е, 25-е и 27-е декабря, состоялось всего одно. Очередное слушание перенесено на начало следующего года.