Российский гражданин Валерий Парижер: 14 лет в узбекских тюрьмах

Суббота, 20 Августа 2016

Вот уже 14 лет в Узбекистане «мотает» срок гражданин России и Израиля, бывший коммерческий директор Ташкентского лакокрасочного завода Валерий Парижер, осужденный за «должностную халатность» и «хищение путем растраты». В 2010 году, хотя насчитанный ему материальный ущерб был давно возмещен, его перевели в печально известную колонию Джаслык в Каракалпакии, а затем накинули еще 5 лет – «за нарушение внутреннего распорядка». За побег дают и то меньше – три года.

Несмотря на явно заказной характер этого дела, а также на то, что самого заказчика в стране давно нет, ни узбекские, ни российские власти не делают ничего, чтобы вызволить «растратчика», отбывающего наказание, назначаемое разве что убийцам и террористам. Скоро Парижер должен выйти на волю, однако его родные опасаются, что 60-летнему человеку вновь могут добавить несколько лет под предлогом спора с охраной или помятой постели.

Инженер в погонах

По сути, эта история о том, что когда в ход событий вмешиваются «авторитетные» люди, институты государства переключаются на обслуживание их интересов. Из общения с сестрой осужденного выяснилось, что сам он, бывший сотрудник МВД Узбекистана, был в хороших отношениях с главой этого ведомства Закиром Алматовым (друг семьи, учился вместе с его матерью), и другими влиятельными личностями. Однако «вытащить» его они не смогли – то ли не хватило желания, то ли возможностей.

Валерий Парижер. Фото 2007 года

Валерий Парижер. Фото 2007 года

Сестра Валерия, Нелли Парижер, рассказала, что он родился в Ворошиловградской (ныне Луганской) области Украины в 1956 году. Через три года их родители перебрались в Ташкент, где он вырос, с отличием окончил школу, потом Политехнический институт по специальности инженера, и пошел работать на Ташкентский тракторный завод. Был заместителем начальника цеха, затем начальником цеха, однако через некоторое время потерял интерес к производству сельхозтехники и решил уволиться.

Их мать, в свое время закончившая юридический факультет в ТашГУ, а также университет марксизма-ленинизма, ежегодно принимала экзамены в высшей школе милиции (то есть, имела хорошие связи в этой среде) и, после того как Валерий ушел с завода, предложила ему попробовать себя в «органах». Так он попал в систему Главного управления исполнения наказаний (ГУИН).

По словам его сестры, через несколько лет ему даже предложили стать начальником новой колонии в Ашхабаде, обещая сразу же дать квартиру, а детей устроить в детский сад. Но Валерий отказался, пояснив, что для этой должности надо быть человеком жестким, а у него, наоборот, слишком мягкий характер.

В 1990-м году, когда начался распад Советского Союза, он покинул ряды узбекской милиции и улетел в Калининград, где занялся знакомым делом, связанным с производством, на сей раз на заводе пластмассовых изделий, получил российское гражданство и даже стал помощником депутата от ЛДПР. Сестра и родители эмигрировали в Израиль. Они постоянно звали Валерия к себе, и в 1996-м, в очередной раз оставшись без работы, он переехал на историческую родину. Однако без знания языка ему было сложно рассчитывать на что-либо стоящее, по крайней мере, в ближайшие годы.

В 2000-м знакомые из Узбекистана сообщили ему, что один известный бизнесмен собирается «поднять» находящийся в упадке Ташкентский лакокрасочный завод, и ему нужен специалист-производственник. Валерия пригласили поговорить с ним. Он прилетел в Ташкент и встретился с тем человеком. По итогам разговора ему было предложено стать коммерческим директором предприятия. Его нового работодателя звали Гафур Рахимов.

С 2000-го по 2002 год Валерий занимал должность заместителя генерального директора по коммерческим вопросам ОАО «Тошкент лок-буёк заводи, созданного узбекской стороной совместно с турецкой фирмой на базе лакокрасочного завода. В его обязанности входил контроль отделов сбыта, снабжения, планового, финансового, режима, капитального строительства и внешних экономических связей.

За эти два с лишним года активы СП ОАО «Тошкент лок-буёк заводи» увеличились вчетверо, была создана фирменная торговая сеть из 38 магазинов в Узбекистане и трех торговых домов за его пределами, открыты два дочерних предприятия, а общая валютная выручка составила почти три миллиона долларов, отмечал в 2007 году обозреватель российской газеты «Совершенно секретно» Иосиф Гальперин, ссылаясь на материалы суда. Конечно, вклад Парижера невозможно отделить от того, что было сделано другими сотрудниками, а также от вливаний инвесторов, тем не менее, общее развитие завода было налицо.

Возможные причины

Осенью 2002 года у Валерия произошел серьезный конфликт с его работодателем, после которого он уволился, а позже оказался под следствием и в тюрьме.

Что послужило действительной причиной серии судов над ним, сказать трудно. По неполным и плохо сформулированным документам следствия и суда, его осудили за должностную халатность, хищения и растраты. Нелли Парижер утверждает, что у брата произошла ссора с хозяином из-за одностороннего изменения договоренностей об оплате его работы. «Мы договаривались об одних условиях, они начали меняться, и я увидел, что человек конкретно хочет меня кинуть», - приводит она слова Валерия.

Сам Парижер тоже заявлял о нарушении договоренностей, однако в отчаянных письмах из колонии обвинял Гафура Рахимова еще и в наркоторговле, утверждая, что именно за отказ принять в ней участие он был посажен «хитрым судом» по хозяйственной статье». Иосиф Гальперин, встречавшийся с ним в бекабадской колонии в 2007 году, писал, что в определенный момент хозяин предложил Валерию принимать на завод партии героина и распространять их дальше, через торговые дома, которые от лица своего завода он открыл на территории России (в Москве, Омске и Уфе), а также поставлять оружие в тогдашние «горячие точки» – на Северный Кавказ и в Ферганскую долину.

«Героин он таскает не на спине. Он идет в запломбированных вагонах под патронажем здешнего СНБ (Служба национальной безопасности – AsiaTerra). Дальше идет дележка. Порядка 70 % остается на территории России, остальное равными долями уходит в Западную Европу и Северную Европу». На вырученные средства покупаются акции европейских предприятий, в том числе был куплен крупный пакет «Мерседес-Бенца». Деньги, добытые от продажи наркотиков, через «московских людей» якобы попадают в швейцарские банки, приводил журналист слова Валерия Парижера.

Отказ, по утверждению бывшего коммерческого директора, повлек угрозы и оскорбления в его адрес. «Понимая серьезность сложившейся ситуации и власть человека, который их высказывал, я в тот же день купил билеты на самолет, чтобы вылететь ближайшим рейсом в Москву. (…) При регистрации в Ташкентском аэропорту я был взят под стражу оперативными работниками МВД Республики Узбекистан с предъявлением обвинения в экономических преступлениях», - говорилось в его письме.

Обо всем этом Парижер на протяжении долгих лет писал во все возможные инстанции, в том числе министру внутренних дел Узбекистана Закиру Алматову, в ФСБ и в Генпрокуратуру России. Сложно сказать, насколько его утверждения соответствовали действительности. С завода он уволился 1 сентября 2002-го, а арестован был во второй половине ноября – почти через три месяца. А информация о готовящейся поставке оружия на Северный Кавказ и в Ферганскую долину и вовсе вызывает недоверие - большая часть Ферганской долины относится к самому Узбекистану, и в 2002 году там царила тишина.

Гафур Рахимов - в центре. Справа от него «вор в законе» Юлдаш Ашуров, правее - бизнесмен Салим Абдувалиев

Гафур Рахимов - в центре. Справа от него «вор в законе» Юлдаш Ашуров, правее - бизнесмен Салим Абдувалиев

Следует отметить, что Гафура Рахимова в Узбекистане представлять никому не надо. Еще в 1990-е при поддержке высших лиц государства этот «авторитетный» предприниматель стал одной из влиятельнейших фигур республики, участвовал в перераспределении разного рода активов, поставлял товары и продовольствие в республику и т.д. Занимал должности вице-президента Олимпийского совета Азии, президента Азиатской конфедерации бокса (ASBC) и исполнительного вице-президента Международной федерации бокса (AIBA). Многие прямо называли его одним из боссов мафии, с помощью которых президенту Каримову удалось подавить многочисленные мелкие преступные группировки.

В феврале 2010 года Минфин США объявил о введении санкций против ряда предполагаемых постсоветских криминальных авторитетов. В списке из семи человек оказался и Рахимов, названный «одним из главарей узбекской оргпреступности», чья криминальная специализация - «организованное производство наркотиков в странах Центральной Азии». В документе было сказано, что он «управлял крупными международными наркосиндикатами, в том числе занимавшимися контрабандой героина».

В публикациях независимых СМИ сообщается, что в 2010 году Рахимов поссорился со старшей дочерью президента Гульнарой Каримовой, после чего ему пришлось покинуть страну и перебраться в Дубай. В самом Узбекистане большая часть его бизнеса после этого была экспроприирована. (Подробнее об этом рассказывается здесь.)

Что касается Парижера, то вне зависимости от того, был ли он виновен в том, в чем его обвинили, всё, что случилось с ним позже, говорит о том, что его многолетнее содержание в заключении, с продлением первоначального срока, являлось очевидным заказом.

Три суда

Валерия задержали в ноябре 2002 года и предъявили ему целый набор статей – хищение путем растраты, мошенничество, должностной подлог. По версии следствия он составлял и подписывал фиктивные контракты с целью присвоения продукции ОАО «Тошкент лок-буёк заводи» (Ташкентского лакокрасочного завода), сбывал товар ниже себестоимости, распоряжался отгружать его без необходимой предоплаты, а иногда, наоборот, принимал его без предоплаты, ввиду чего предприятие понесло большие убытки.

16 мая 2003 года Ташкентский городской суд по уголовным делам признал его виновным и приговорил к 14 годам лишения свободы. Затем его судили еще два раза – в 2003-м и в 2004-м годах, примерно по тем же статьям УК, вследствие чего добавили ему еще 4 года. Кроме того, его обязали возместить заводу якобы нанесенный ему ущерб.

При этом, несмотря на три обвинительных приговора, ни один суд так и не смог доказать, что Парижер что-либо похитил или присвоил (подробнее о судах 2002-2004 годов можно прочитать здесь).

Сестра Валерия рассказала, что в 2003-м, менее чем через год после того как он оказался в Бекабадской колонии, где отбывают наказание бывшие военные и милиционеры, его вызвал начальник тюрьмы и сообщил, что у него свидание. Оказалось, что Рахимов прислал к Парижеру своих людей, которые предложили ему новые условия работы, пообещав немедленное освобождение в случае согласия. Он отказался, и тогда «гости», как утверждает его сестра, предупредили, что он сгниет в неволе. По ее мнению, если бы Валерий изначально знал, насколько затянется его заключение, то согласился бы, пусть даже на предложенных ими кабальных условиях.

Впоследствии, на основании определения Верховного суда Республики Узбекистан от 02.08.2005 года, в отношении него были применены амнистии 2002-2004 годов, сократившие срок его наказания почти в два раза – до 9 лет 3 месяцев и 21 дня. В том же году он возместил насчитанный ему ущерб, и задолженность была аннулирована.

«Помощь» России

Надо сказать, что Парижер имеет два гражданства - России и Израиля. Но, поскольку Узбекистан признает только одно, по следственным и судебным документом он проходит как гражданин России. Так что, хотя израильтяне и заявили несколько нот протеста, представителя их посольства к узнику не допустили.

Зато российские дипломаты посещали его не один раз, его дело даже находилось на контроле у посла Фарита Мухаметшина. Гальперин писал, что именно благодаря их вмешательству, суд сократил ему общий срок заключения. Правда, забегая вперед, скажу, что толку от этого было немного: сначала сократили, потом снова добавили.

За время его пребывания в тюрьме президент Каримов несколько раз объявлял амнистию, распространяющуюся на всех иностранных граждан, не совершивших особо тяжких преступлений. Однако Валерию Парижеру воспользоваться ею не дали, под предлогом того, что он будто бы регулярно нарушает внутренний режим.

Справка ГУВД Ташкента

Справка ГУВД Ташкента

И сам Валерий, и его сестра обращались в российское посольство в Узбекистане, в отдел по правам человека при президенте РФ с просьбой поспособствовать его экстрадиции в Россию для последующего отбывания срока. В 2007 году он даже написал открытое письмо президенту Путину, в котором жаловался на несправедливый приговор, невозможность досрочно освободиться и тоже просил помочь перевести его в российскую зону. Результатов эти обращения не принесли.

В феврале 2008-го редакция ИА «Фергана.Ру» получила от Валерия Парижера письмо, где он уведомлял, что, не имея другого выхода, вскрыл себе вены, а с 11 февраля, официально поставив в известность руководство колонии, объявил голодовку, которую намеревается держать, пока к нему не прибудет представитель российского посольства, представитель МИДа, и пока не будет выполнено его законное требование об отправке в Россию для отбытия оставшегося срока.

Позже, в послании, опубликованном на сайте Golosa.info, Парижер рассказал, чем закончилась эта голодовка. «Через 10 дней (…) ко мне приехал представитель российского посольства в Узбекистане первый секретарь Середа Юрий Владимирович. Выслушав, что я, как гражданин России, хочу отбывать оставшуюся часть наказания в России, так как опасаюсь за свою безопасность, за свою жизнь и считаю, что меня не выпустят отсюда живым, он заверил меня, что они подадут в МИД РУ и МИД России ноту протеста. Уверил меня, что Россия своих граждан не бросает, я прекратил голодовку. Прошло четыре месяца, а результата и ответа нет».

После этой публикации у него провели обыск, в ходе которого порвали и забрали все личные записи и фотографии, а также угрожали физической расправой. Никакой иной реакции не последовало, отметил Иосиф Гальперин.

Журналист проинформировал, что позже Парижер смог передать в редакцию ответы на заданные ему вопросы. Он утверждал, что за всё время, проведенное им в зоне, он только два раза видел одного и того же бывшего сотрудника посольства, который вымогал у него деньги за возможное вмешательство и помощь, и даже называл его фамилию.

«По Минской конвенции о правовой помощи 1993 года, как гражданин России, я даже отбывать наказание имею право на территории государства, гражданином которого являюсь... Когда я обращался к своим друзьям, и они пытались в Москве обратиться в Генеральную прокуратуру, в международный отдел, у них попросили всего-навсего сто тысяч долларов. Они пошли в Минюст, в Минюсте оказались поскромней - попросили 80 тысяч долларов. Но у меня нет таких денег сегодня, не мог я заплатить - и вот я продолжаю сидеть», - писал Парижер.

Отметим, что Гальперин – единственный из журналистов, кто в течение долгого времени следил за судьбой бекабадского «сидельца», и написал о нем ряд статей, пытаясь привлечь внимание к его делу. Однако ему так и не удалось побудить российское руководство заняться освобождением своего гражданина на должном уровне.

Зато на эти публикации откликнулось узбекское пропагандистское издание Press-uz.info, опубликовавшее заметку под безграмотным заголовком «Ташкент: Почем Парижер плачешь? Наворовал - сиди и не тявкай!». Узник именовался в ней «мозговым центром организованной преступной группы», которая «преследуя свои узко корыстные цели» нанесла ущерб Узбекистану в целом и лакокрасочному заводу в частности.

Несколькими месяцами позже в публикации для «The New Times» Гальперин вновь напомнил, что несмотря на существующие договоренности о депортации гражданин России продолжает сидеть в узбекской колонии. Каждый год по случаю Дня независимости Узбекистана президент Каримов объявляет амнистию для иностранных граждан, на волю давно вышли все иностранцы, попавшие в Бекабад одновременно с Парижером, кроме него самого, писал он в августе 2008 года.

Перевод в Джаслык

Несмотря на то, что Парижер должен был отбывать наказание в колонии общего режима содержания, а не крытого, в бекабадской «ментовской» колонии он просидел шесть лет, а три года – треть всего срока – незаконно провел в Таштюрьме, куда его привозили то на суды, то по каким-то неясным причинам. А после и вовсе отправили в Джаслык, печально известную колонию в Республике Каракалпакстан.

По словам его сестры, в 2010-м Валерий значился уже в списках на выход, и передал семье, что «сидит на чемоданах». Осенью его вызвали к начальнику колонии. «Брат спрашивает: «Что там по моему делу?» - воспроизвела Нелли их разговор. – «По какому делу?» «На выход. У меня ведь нет замечаний, хорошая характеристика». «Нет, - говорит начальник. - Я тебе задним числом записал нарушение, будешь сидеть».

В характеристике, составленной на Валерия Парижера в 2010 году и утвержденной начальником колонии С. Собировым, говорилось, что в 2003 году заключенный «нарушил распорядок дня», в 2005-м у него было найдено 2000 сумов (около двух долларов – AsiaTerra), затем он два раза «нарушил установленную форму одежды», в 2007-м у него был обнаружен «остро-колющий предмет», в 2008-м он нанес себе телесные повреждения, а в 2009-м у него были изъяты запрещенные предметы.

То, что заключенный вскрывал себе вены, требуя встречи с российскими дипломатами, было сочтено нарушением, лишающим его возможности попасть под амнистию.

Вскоре Парижера зачем-то отправили в Таштюрьму, а оттуда, без оповещения адвоката, в УЯ 64/71, как официально зовется колония в каракалпакском поселке Джаслык. И он сам, и его родственники считают, что это было сделано по указанию Гафура Рахимова.

«Пообещали разобраться»

Новое место его заключения считается самой страшной колонией Узбекистана, где сидят осужденные за особо тяжкие преступления - убийцы, маньяки, «религиозники», диссиденты, торговцы наркотиками, а также приговоренные к пожизненному лишению свободы. Летом температура в том регионе поднимается до 50 градусов, зимой опускается до минус 20. В 2002 году известность получил случай, когда двое узников скончались от погружения в кипяток, за что никто так и не понес наказания.

Как рассказала Нелли Парижер, администрация относилась к ее брату по-разному, особенно в первый год после его прибытия. «Они его сильно мучили зимой. Был мороз, холодина, они его на 10 суток посадили в холодный ледяной карцер, где он сидел в наручниках. Порвали руку – у него рука разорвана, шрам остался. Это было в 2011 году».

«В том же году мы с ним обратились к Сайере Рашидовой (омбудсмену РУз – AsiaTerra). Она пообещала разобраться, и направила в ГУИН запрос. Те, естественно, сразу дали сигнал в Джаслык, моего брата вызвали к начальнику колонии Бердибаеву, который сказал: «Ты что, еще писать здесь будешь?..». Накинули ему на голову черный мешок и увели туда, где сидят «пожизненники», а там ему конкретно сказали: «Или прекращаешь писать, или укол - и сдохнешь…».

Жена Валерия Парижера, Ирина, в интервью радио «Озодлик» в августе 2012 года заявила, что ее муж испытал в колонии «ужасные страдания». «Они вгоняли иголки под ногти», - цитировала ее радиостанция. – «Также он был помещен в железный ящик на несколько часов в знойный летний день».

В начале 2011-го, через несколько недель после того как Валерий прибыл в Джаслык, его вдруг отправили обратно в Таштюрьму. Как предполагают его близкие, из-за поднятой ими шумихи – в тот период они слали письма и жалобы во все возможные инстанции.

В Таштюрьме его продержали два месяца в подвале, а затем к нему пришли два человека из СНБ, которые, по словам его сестры, сказали, что ведут проверку его дела, видят, что происходит явное беззаконие, и что сидеть он не должен. «Пора поставить жирную точку в этом деле, мы разберемся, обещаем, что всё будет хорошо…», - пересказала Нелли их заверения. «Лично у нас с вами проблем нет, мы ничего не имеем против вас, чтобы держать в заключении», - добавили они.

Потом визитеры поинтересовались, есть ли у Валерия претензии к условиям содержания. Он ответил, что его держат в подвале и не допускают к нему адвоката. Спецслужбисты вышли, через десять минут прибежали охранники, перевели его с вещами наверх, а утром к нему уже адвокат пришла. «То есть, всё делается как надо, когда захотят», - прокомментировала Нелли.

В тюрьме ее брата навестили и два представителя российского посольства, которые в итоге тоже заявили, что он сидеть не должен, и, по традиции, пообещали во всем разобраться. Валерий было успокоился, однако прошло несколько месяцев, всё снова замолкло, и его опять отправили в Джаслык.

Продление срока

В феврале 2012-го, когда девятилетний срок Парижера подходил к концу, ему вместо освобождения дали еще 5 лет и 1 месяц и заменили общий режим содержания на строгий. Поводом для этого было опять-таки названо «нарушение внутреннего распорядка».

На суд Валерия возили в Нукус, однако, утверждает Нелли, в действительности никакого заседания не было. Ее брата в этом городе продержали две недели с наркоманами, которые его, правда, не тронули. «Суд» выглядел так: к нему зашли несколько человек и велели подписать бумагу о том, что у него были нарушения. В ней говорилось, что одному из охранников он порвал воротничок, другого «послал» по известному адресу, у кого-то брал зубную щетку, у кого-то печенье, и несколько раз у него неправильно была застегнута форма. «Как я могу кого-то «послать» или сорвать с охранника воротничок, когда они вот с такими дубинками ходят?» - привела она его слова.

Ответ из прокуратуры

Ответ из прокуратуры

С того времени ни семья Валерия, ни его адвокат, несмотря на неоднократные запросы, не получили ни документа о том, почему его перевели в Джаслык, ни приговора Кунградского районного суда Республики Каракалпакстан.

Не дали возможности с ними ознакомиться и представителю российского посольства. Нелли сказала, что в декабре 2014 года в джаслыкскую колонию прибыл сотрудник дипмиссии РФ с официальным обращением о предоставлении ему копии приговора, но тоже ничего не добился. Сотрудники колонии вдохновенно лгали, что этих документов у них нет, а они «где-то в Нукусе». Пообщаться наедине с её братом им тоже не дали, в комнате все время присутствовали пять-шесть охранников.

Увеличение срока вызвало незамедлительную реакцию со стороны израильского правительства, направившего в МИД Узбекистана запрос о немедленном переводе Парижера в другую колонию, а также призвавшего к его освобождению. Естественно, никакой реакции на это не последовало.

Годы в Джаслыке

В июле 2015-го Нелли побывала на свидании с братом, и обнаружила, что он сильно истощён - «от него не осталось и половины». По ее словам, условия содержания в этой колонии ужасные. Летом 2014-го Валерий перенес дизентерию, неделю был в тяжелейшем состоянии и еле выжил.

«Он уже не молод (сейчас ему 60 лет – AsiaTerra), у него высокое давление, опухают ноги, суставы. Питание в тюрьме отвратительное, осужденные сутками сидят без воды в 50-градусную жару, на прогулки выгоняют в три часа дня - в самое пекло. Я видела, как они маршируют на солнце во время этих «прогулок». Гимн Узбекистана еще надо выучить обязательно. Брат говорит: «Я не могу, я встал под дерево и стою, у меня был гипертонический криз, давление как дало под 190, меня взяли за руки, за ноги, и затащили внутрь. Там начали уколы делать, а я их боюсь, потому что могут занести всё что угодно. И туберкулезников полно, и со СПИДом сидят…».

Сестра осужденного рассказала, что когда она ездила на свидание, в комнате для приезжих, предназначенной для свиданий, воды почти не было, только вечером появлялась маленькая струйка. «Вот зашла элементарно в туалет – краны открываю, воды нет. Спрашиваю охранников: «Я иностранка, как, извините, сходить в туалет, если в унитазе нет воды?» Они мне всунули баклажки – набирайте воду, и спускайте в унитаз. Валера сказал, что воду отключают на целые дни, три кружки кипятка только в сутки дают. В колонии есть магазинчик, где продают соки, за деньги можно купить. Но они горячие, пить их невозможно – холодильников тоже нет».

Зимой в Каракалпакстане, наоборот, стоят морозы, заключённые мёрзнут. В 2014-м у Валерия воспалился седалищный нерв. «Душ в конце коридора», - обрисовала ситуацию Нелли. - Вот они раздеваются догола в камере, при этом на улице может быть дикая стужа, помещение плохо обогревается, и голыми бегут по коридору, чтобы искупаться. Брат простудил седалищный нерв, и полтора месяца скакал на одной ноге. Вы можете представить себе такие купания – бегать голыми по ледяным коридорам?..».

Из-за плохого питания заключенные постоянно страдают расстройством желудка, рвотой, в камерах зловоние. Не хватает лекарств, медобслуживание на низком уровне. Валерий сообщил сестре, что в августе 2014-го в колонии началась эпидемия дизентерии, многих даже отправляли в сангород, в Ташкент. Сам он неделю пролежал на полу, не мог ходить, его рвало, тошнило, есть не мог, превратился в стручок. «Дизентерия – это страшно, там же лишний раз таблетку не выпросишь», - пояснила она.

Заключенных, поведала Нелли, там кормят баландой – водичкой, в которой что-то плавает. Ни фруктов, ни овощей они не получают. Брат сказал ей, что мясо они не видят даже по телевизору. «Я приехала к нему, привезла покушать, он есть не может, говорит, ему плохо. У него деформируются ноги. Колена опухшие, все вены полопались».

При этом сидеть ему, по словам сестры, приходится сидеть с разными людьми. «Есть такие, что детей малолетних насиловали, один мать изнасиловал, один жену кислотой сжег. Валерий был сотрудником МВД, а содержится в тюрьме с наркоторговцами и с совершившими особо тяжкие преступления».

И ныне там

Недавно узбекские СМИ сообщили, что большая часть территории Ташкентского лакокрасочного завода будет отдана под производство пластиковых окон и дверей, а также новый гипермаркет (на ТЛЗ завершается ликвидационный процесс). Завода как такового скоро не станет, а человек, осужденный за якобы нанесенный ему финансовый урон (причем, возмещенный еще в 2005 году) до сих пор сидит. В этой связи остается заметить, что высказанный Иосифом Гальпериным еще в 2008 году вопрос о том, почему всё это терпит российское государство, актуален и по сегодняшний день.


Алексей Волосевич