Свидетель Саидалиев

В начале слушания адвокат Сергей Майоров заявил, что во время предыдущего заседания кто-то просматривал содержимое его телефона, оставленного на проходной у сотрудников милиции (проносить телефоны и диктофоны в зал суда не разрешается) и предположил, что это были либо милиционеры, либо сотрудники СГБ: «Знакомые мне подтвердили, что в мой телефон кто-то заходил, и там появлялась рамка «я в сети». Это значит, что кто-то перлюстрировал его [содержимое]. По этому поводу я подал две жалобы».

Судья Зафар Нурматов пообещал разобраться и принять меры в законном порядке. Примечательно, что прокурора Кобилова оставлять на проходной телефон никто не заставлял: во время перерыва он увлеченно что-то в нем просматривал. Это к вопросу о декларируемом равенстве сторон обвинения и защиты.

Суд продолжился, и к трибуне вызвали свидетеля Кахрамона Саидалиева, журналиста, работающего заместителем редактора газеты «Джамият». Он рассказал, что «Тимур-ака» [Якубов] из СНБ попросил у него помощи как у специалиста – необходимо было найти, скачать из интернета и распечатать на принтере статьи за подписью «Усман Хакназаров». Они встретились, Якубов пришел с двумя понятыми, и они зашли в интернет-кафе неподалеку от магазина «Ганга». Там он нашел на сайте «Народного движения Узбекистана» рубрику с этими статьями, выходившими с 2012-го по 2017-й год, и скачал их (на русском и узбекском языках).

Адвокат Сергей Майоров: «Сколько времени это заняло?»

Саидалиев: «4-5 часов»

Майоров: «Сколько времени у вас занимало, чтобы найти и вывести одну статью?».

Саидалиев: «Примерно 10 минут».

Майоров: «В протоколе написано, что это (скачивание статей и их распечатка – авт.) заняло примерно час».

Саидалиев: «Это только осмотр [сайта со статьями], распечатка сюда не входит».

Майоров: «Почему, если вы получили документ в распечатанном виде, ваша фамилия была вписана туда от руки?»

Саидалиев: «Не знаю точный порядок, я подписал его в здании кафе».

Адвокат Довлатов, защищающий Хаётхона Насреддинова: «В протоколе не отражена распечатка. Сколько всего вы достали статей «Усмана Хакназарова»?»

Саидалиев: «Более 130».

Адвокат Довлатов: «130 статей, каждую открыли и распечатали. Если на то, чтобы каждую открыть и распечатать, тратить по 10 минут, это будет…».

Саидалиев: «1300 минут». (То есть, более 21 часа – авт.)

Майоров: «А фактически?»

Саидалиев отвечает неопределенно.

Свидетеля-специалиста отпускают.

Процесс «закрывается»

Судья объявил о вызове следующего свидетеля по фамилии Акназаров. Но тут вмешался прокурор Кобилов и сказал, что если это оперативник или сотрудник СГБ, то эту часть судебных слушаний необходимо провести в закрытом режиме. «Я имею в виду, что необходимо засекретить их личности», - пояснил гособвинитель.

Адвокат Майоров попросил судью не закрывать слушания: «Если в деле присутствует гостайна, они [следователи и оперативники СГБ] заранее заявит об этом». Он также добавил, что все, кто входят в следственную группу, уже рассекречены и тайны не представляют.

«Если их личности являются государственной тайной, то они уже сами раскрылись, показывая себя нам и говоря: «Я – Тимур Якубов», – высказался Бобомурод Абдуллаев.

Суд объявил перерыв на совещание. Перерыв длился долго – по-видимому, члены судейской коллегии снова с кем-то созванивались и советовались, как поступить. Наконец, они вернулись, и судья огласил определение: на основании статьи 497 УПК ходатайство прокурора Кобилова удовлетворить, вызванных сотрудников СГБ – Акназарова, Нодира Туракулова, Александра Веселова, Нодира Мухиддинова, Тимура Якубова и участвовавшего в следственных действиях военного специалиста Эргашева - допросить в закрытом судебном заседании.

Так открытый процесс превратился в закрытый. Выяснилось, что пытать подследственных можно, а показывать физиономии пытающих и отдающих распоряжения о пытках, нельзя. Другими словами, журналистов лишили возможности фиксировать их слова и ловить на подтасовках, в общем, сообщать читательской аудитории об объективном ходе процесса. Хотя решение об этом принимал, скорее всего, не судья. Остается добавить, что на моей памяти следователей СНБ никогда не вызывали для дачи показаний; возможно, такое и было, но сам я об этом не слышал.

Присутствующих попросили удалиться. «Пусть им пакеты с дырками на головы оденут», - ворчал кто-то. Тем не менее, всем пришлось выйти.

После этого мы, несколько журналистов, правозащитников и родственников подсудимых еще несколько часов околачивались возле здания суда. Из подъехавшей машины вышел и проследовал в проходную человек в медицинской маске, натянутой до самых глаз. Заходили и выходили другие подозрительные типы. Но, возможно, «секретных» сотрудников провели с другого входа.

«Он сам пришел»

В половине десятого адвокаты вышли и рассказали, что выступили Веселов и другие. И что их настолько засекретили, что нельзя называть даже их фамилии. Возглавлявшего следственную группу старшего следователя следственного управления СНБ Нодира Туракулова не было, почему – неизвестно. (Радио «Озодлик сообщает, что он арестован – авт.). Потом вышел Сергей Майоров и объяснил всё более обстоятельно:

«(Отвечая на вопрос, были ли засекречены лица следователей в соответствии с новым законом об СГБ.) Я считаю, что нет такого специального закона, который позволяет суду проводить закрытое судебное заседание лишь потому, что допрашивают следователя, проводившего это расследование.

Они дали показания. Конечно, противоречащие показаниям Абдуллаева Бобомурода, и все те документы, которые мы с Бобомуродом считаем сфальсифицированными или недействительными, - они [следователи] признали полноценными и действительными. У них такая трактовка смысла и значения тех документов, которые мы считаем сфальсифицированными, а они считают - «нам так удобно готовить документы». То есть, протокол осмотра, - в нем прописывается много-много названий статей – 142 [штуки], но понятые и специалист, который был приглашен, они вписываются от руки. Ну, понятно, что сначала этот протокол готовится – [например] я готовлю протокол, но я не пишу на компьютере его [специалиста] фамилию и адрес, а вот когда я выпущу этот готовый протокол, я поставлю и дату, и время и данные его имени и отчества. Следствие считает, что это нормально. Я считаю, что это фальсификация».

(Отвечая на вопрос, как эсэнбэшники объяснили, что подсудимых задержали якобы 29-го сентября, а показания они дали 27-го.) Всё очень просто: их пригласили, они добровольно пришли, им сказали «Спасибо за явку», они сами добровольно дали все пояснения, после чего спокойно пошли домой. А потом, 29-го, их задержали. Все следователи одно и то же говорят. 26 числа якобы Бобомурод по приглашению пришел, ему дали собственноручно написать, что он является «Усманом Хакназаровым» и, соответственно, [что он] в своих статьях призывал к свержению [конституционного строя], и писал «Жатву». (Получается, что следователи, зная, что Абдуллаев – это «Хакназаров», отпустили его – авт.) И то же самое в отношении Оллоёрова и Салаева - их якобы пригласили 27-го, послушали, они всё написали, и их тоже отпустили. И только 29-го их официально задержали. (Звучит вопрос, отрицают ли следователи пытки.) Естественно.

(Отвечая на вопрос, удалось ли что-нибудь выяснить по поводу противоречий показаний Бобомурода и Чарос Абдуллаевой.) Ну, они не признают, что здесь есть противоречия, и дали объяснения, что Чарос сама пришла, дала объяснения, а на основании ее объяснений они позвали Абдуллаева… Когда Абдуллаев пришел, он всё рассказал про себя: и то, что он «Усман Хакназаров», и то, что писал эти статьи для свержения, всё он добровольно рассказал, тем не менее, его не задержали - отпустили домой, а задержали только 29-го числа.

(Отвечая на вопрос, как следователи объяснили то, что файл с «Жатвой» был создан 14 октября.) Они не смогли это объяснить. Дело в том, что главное вещественное доказательство, которое якобы изъято у Абдуллаева в виде флэшки с этой «Жатвой» - его в деле нету, - они признались в этом, - и оно находится на хранении в СГБ. Обещали на следующее судебное заседание принести. Как бы оригинал, якобы изъятый у самого Бобомурода.

(Отвечая на вопрос, есть ли в материалах дела разговор между Абдуллаевым, Мусановым и Насреддиновым и Салихом в декабре 2013 года, в виде записи или в виде текста.) Нет, такой документ или такая запись в материалах уголовного дела отсутствуют. (Стенограмма?) Ничего подобного в деле нет.

(Отвечая на вопрос, удалось ли защите получить ответы на запланированные вопросы.) Ну, в целом да. И, конечно, следователи – грамотные люди, они уже были готовы практически к любым нашим вопросам. (Удалось ли выявить какие-то противоречия по делу?). Принципиально нового ничего не было оглашено. (Были ли приглашены понятые?) Сегодня понятых не было. Было удовлетворено ходатайство об их приглашении, когда придут, я не знаю».

Другой адвокат поведал, что в ответ на утверждения следователей будто подсудимые сами приходили для дачи показания на самих себя, со стороны защиты было предложено предоставить видеозаписи их прихода и ухода. В зданиях СНБ всё оборудовано видеокамерами, так что подобные записи должны быть. Это ходатайство было удовлетворено.

Что касается предоставления оригинала файла с «Жатвой», то понятно, что если время создания файла будет более поздним, чем дата задержания Абдуллаева, то он был создан не им. И если следователи не смогут предъявить файл с необходимой датой, то процесс можно сразу закрывать. А задержали Абдуллаева, по его собственным словам 26 сентября, а по утверждениям следователей из группы Нодира Туракулова – 29 сентября. Насколько известно, изменить дату весьма непросто. Правда, можно перевести время на компьютере назад и сделать, чтобы файл «создался» правильно. Но будет ли устойчивой сфабрикованная таким образом дата, сказать сложно.

Следующее судебное заседание состоится 16 апреля, и будет открытым, так как сотрудники госбезопасности на него не приглашены.