Измененное содержание
Слушание началось с рассмотрения поданных ранее ходатайств адвоката Майорова, в которых он просил суд признать протоколы осмотра статей «Хакназарова» от 28 сентября и 14 октября сфальсифицированными, поскольку в них значились статьи, опубликованные после этих дат (то есть, протоколы были составлены позже и датированы задним числом), а также повторно допросить лиц, имеющих отношение к их фальсификации и провести новую комплексную судебную экспертизу.
В свою очередь гособвинитель Кобилов обратил внимание суда на то, что на сайте НДУ, в последние дни изменилось содержание статей, опубликованных под псевдонимом «Усман Хакназаров»: фразы, которые могли бы быть расценены как экстремистские, были заменены более мягкими и сдержанными. А некоторые статьи и вовсе исчезли.
«Мы уже который раз просили Абдуллаева предоставить списки его статей, - сказал он. – Но он намеренно затягивает с этим списком, и тем самым дает время своим сообщникам на изменение статей [на сайте НДУ]. Я взял статью «Сирийские уроки и ответы «миролюбам», вытащенную из интернета, и сверил с той, что [стоит] на сайте, – они рознятся, та, что на сайте, уже изменена. Давайте сверим, где статьи Абдуллаева, и если статьи на сайте НДУ изменяются, то выясним, с какого времени это происходит».
К сверке всё было готово: на столе стоял проектор, переносящий на стену изображение с экрана компьютера. Судья Зафар Нурматов уведомил, что следственное управление предоставило им оригиналы электронных носителей, а суд по своей инициативе вызвал специалиста-компьютерщика по фамилии Каландаров – сотрудника Центра информационных технологий при Ташкентском университете информационных технологий. После чего судья уточнил у него, можно ли отредактировать статью, опубликованную лет пять назад. Специалист подтвердил, что можно, только необходим доступ к административной части сайта, то есть пароль.
Каландаров включил компьютер и спроецировал на стену страницу сайта НДУ, после чего зашел в раздел с публикациями статей «Усмана Хакназарова» и открыл одну них - «Сирийские уроки и ответы «миролюбам». Некоторые выражения в ней были «подправлены», на что сразу же указал прокурор Кобилов. Например, фраза «в пользу военной, а не мирной борьбы против каримовской диктатуры» изменилась на «в пользу активной борьбы», а «когда народ свергнет каримовскую диктатуру» на «когда народ избавится от каримовской диктатуры». То есть, новые их варианты можно воспринимать как призывы к изменениям в результате выборов, борьбы парламентских партий, что, разумеется, абсолютно законно.
«Я считаю, что они специально вводят народ в заблуждение, используя резонанс этого дела», - высказался гособвинитель.
«Искусственно я ничего не затягиваю», - возразил ему Бобомурод Абдуллаев. И напомнил, что он лишь недавно получил полный доступ к материалам дела, которые теперь и изучает. А, затем, отвечая на реплику прокурора, что автор сразу видит, его это статья или нет, добавил, что «следствие задним числом оформило это всё».
Во время просмотра на экране статьи «Каримов планирует продать Сохский анклав?» - Абдуллаев признал, что она была написана им, - выяснилось, что каких-то отрывков в варианте статьи, размещенном на сайте, нет, а в варианте статьи, ранее распечатанной на бумаге, они есть. «Не знаю, откуда это попало на бумагу», - заметил Абдуллаев.
«Неужели вы не понимаете?» - едко спросил прокурор.
«Нет. А что, редакция это сделала? Ну, я к этому отношения не имею».
Прокурор Кобилов: «Я имею в виду ваших сообщников».
Абдуллаев: «Вот мои сообщники» (указывает на сидящих в клетке Салаева, Оллоёрова и Насреддинова).
Прокурор Кобилов: «Я имел в виду других... А цель внесения изменений – введение в заблуждение».
Во время небольшого перерыва, видимо, обеспокоившись тем, что журналистов в зале почти не осталось, и его важные аргументы могут быть не донесены до широкой аудитории, прокурор дал мне просмотреть листы с прежними статьями «Хакназарова», и я успел выписать оттуда несколько видоизмененных выражений:
«Правда, мы не ожидали, что выступления оппонентов активной борьбы против Каримова будут состоять только из громкого визга и пустой истерики» (ранее было – «выступления противников военного свержения Каримова»). «Потому что если рассматривать и рассуждать объективно, даже война в Сирии является аргументом в пользу активной, а не пассивной борьбы против каримовской диктатуры» (ранее было – «даже война в Сирии является аргументом в пользу военной, а не мирной борьбы»).
Следующие предложения, по-видимому, тоже были отредактированы:
«Между тем, прокаримовские и антикаримовские «миролюбивые силы» из Узбекистана, начавшие истерику по поводу нашего призыва к активной борьбе против каримовской диктатуры, не могут предложить узбекскому народу иные методы борьбы». «Если peaceman'ы предложат сменить диктатуру Каримова путем участия в очередных парламентских и президентских выборах, то весь узбекский народ будет осмеивать их предложение словами: «Раз этот метод возможен, то сами попробуйте выставить свои кандидатуры на эти выборы».
Понятно, что эти отрывки были приведены лишь в качестве примера «редактирования», однако напомню, что Бобомурод Абдуллаев с самого начала не признавал статью «Сирийские уроки и ответы «миролюбам» своей, а также и многие другие (псевдоним «Усман Хакназаров» было общим, им пользовались несколько человек).
Добавлю и от себя лично: с каких это пор благородная борьба против диктатуры, пусть даже и вооруженная, считается преступлением? Ведь именно Каримов совершил преступление, открыто захватив власть в Узбекистане в 2007 году и вторично – в 2015-м (Конституция прямо и без оговорок запрещает одному лицу занимать президентский пост более двух раз), даже если не учитывать его предыдущие «переназначения». Понятно, что в случае его свержения страна, скорее всего, погрузилась бы в хаос, но это вовсе не значит, что захват власти им или кем-либо другим из правительства страны является легитимным. Так что призыв к свержению диктатора, по крайней мере, формально, в теории, направлен на восстановление законности, поэтому обвинения прокурора странны.
Повторное скачивание
Тем временем суд, вместе с Бобомуродом Абдуллаевым, занимался сверкой ранее скаченных и отображенных в протоколах статей, попутно уточняя, признает ли он их своими. Некоторые он признал, например, «Гульнара Каримова начала давать показания следствию», «Как узбекские спецслужбы вызволяли Салима Абдувалиева», «Раскрыта схема между Каримовой и ташкентскими бутиками», «За что президент Каримов избил свою дочь Гульнару», «Проект Аргентина», «Кто заказал гибель Бабура Усманова?».
От написания других отказался, в частности, от «Каримов меняет стратегию или сбивает с толку общественность», «Хакназаров оказался прав, Каримов продает Сох», «Кыргызский депутат подтвердил информацию», «Гульнару Каримову хотят заставить уехать из Узбекистана», «О подписантах» и от многих других. Говоря об одной из статей, он указал, что под ней даже стоит подпись ее настоящего автора – российского обозревателя Дмитрия (кажется, Волкова), а в обвинительном заключении в качестве ее автора значится он сам.
Сверка шла долго, и, откровенно говоря, была делом весьма скучным. Часть посетителей ушла, оставшиеся зевали. Прокурор Кобилов, положив голову на руки, спал. Прокурор Юлдашев клевал носом, но держался. Я тоже чуть не заснул.
Наконец, через пару часов, судья объявил, что они прошли по всем статьям «Хакназарова» на русском языке (в том числе на странице НДУ в Фейсбуке, где сохранились их прежние версии), и теперь займутся статьями на узбекском (переведенными с русского).
Прокурор Кобилов пробудился и вступил в дискуссию с Абдуллаевым, который заявил, что писал только по-русски. «Если мы переводим стихи Пушкина, мы пишем: «Пушкин, переводчик такой-то», - возразил гособвинитель. «Переводчик дает свою интерпретацию, и он обязательно должен быть указан», - заметил Абдуллаев, принимая довод прокурора.
После этого суд рассмотрел два ходатайства адвоката Майорова. В первом он удовлетворил пункты 4 и 5 – о вызове в суд понятых, подписавших протокол от 28 сентября. Во втором - пункты 6, 17 – о вызове в суд понятых, подписавших протокол осмотра от 14 октября, и затребовании из СГБ постановления следователя о назначении судебной экспертизы от 19 октября, а также частично удовлетворил пункты 9, 10, 11 – о проведении повторной комплексной судебно-политолого-лингвистической экспертизы. В удовлетворении остальных пунктов ходатайства, то есть, о признании протоколов осмотра от 28 сентября и 14 октября (где были статьи, опубликованные позже этих дат) сфальсифицированными, суд отказал.
Недовольство обвинителя
Возмущение прокурора объяснялось очень просто: «антиконституционные» призывы в статьях «Хакназарова», по сути, единственный повод, по которому можно привлечь Абдуллаева (не считая более легких «оскорбления» и «клеветы»). А на предыдущем судебном заседании адвокат Майоров подал ходатайство об отмене результата экспертизы статей «Хакназарова» как недостоверного и не соответствующего действительности доказательства. К тому же в недавно представленном законопроекте «устанавливается уголовная ответственность за фальсификацию, подделку доказательств».
Отмена результата экспертизы, с точки зрения обвинения, не является чем-то страшным: ну, скачаем все эти статьи заново, тщательно оформив всё в протоколе, чтобы комар носу не подточил, и проведем повторное исследование на предмет экстремистских высказываний и призывов.
Однако редакция сайта НДУ во главе с Мухаммадом Салихом, как оказалось, внимательно следит за процессом, и она решила видоизменить часть статей, изменив фразы, которые можно признать экстремистскими, на хоть и критические, но никоим образом не преступные. А ряд статей вообще убрала с сайта.
Администратор сайта НДУ, подписавшийся как Садык Ахмад, прокомментировал редактуру следующим образом: «Любое издательство обладает правом редактировать или корректировать свои публикации. В случае обнаружения ошибок и опечаток исправление и комментирование их – это работа именно администратора и редакторов. Исходя из этой точки зрения, попытки выступающего на суде в Ташкенте в качестве (государственного) обвинителя Бахрома Кобилова придать фактам коррекции текстов материалов на веб-сайте НДУ некий конспирологический смысл нельзя не расценить как несерьёзное поведение. (…) Мы же, после того, как представили вниманию читателя уже скорректированные версии статей, не станем вносить какие-либо изменения в тексты».
И ведь действительно, ничего незаконного в этом нет. Казалось бы, надо радоваться, что с сайта убираются экстремистские статьи и выражения, но прокурор Кобилов и его команда этим обстоятельством почему-то весьма недовольны. Что и неудивительно: ведь повторная экспертиза вряд ли сможет найти в новых версиях этих статей что-либо выходящее за рамки закона. А представить на экспертизу статьи с НДУ, перепечатанные другими сайтами, нельзя: мало ли кто их туда ставил - он мог добавить в них что угодно от себя. Правда, остаются еще версии этих статей в Фейсбуке, а также в узбекской версии сайта, и они тоже были скачаны – но будут ли использованы как доказательство, пока неизвестно.
Виновато в подобном «проколе», конечно же следствие: не надо было фабриковать протоколы, оформлять их задним числом, да еще заставлять лжесвидетельствовать «экспертов» и понятых. Теперь же придется проводить повторную экспертизу – уже тех статей, что были скачаны в присутствии самого судьи. Что касается прокурора, то он может объявить, что экстремистские статьи были убраны с сайта только благодаря его разоблачениям.
Долгий осмотр
Пока суд и специалист-компьютерщик занимались статьями, адвокат Майоров подал новое ходатайство. В нем говорилось, что, как выяснилось, файл «Жатва» (9-страничный проект по захвату власти в Узбекистане – авт.) был записан на двух признанных вещественными доказательствами носителях – флэшке и выносном жестком диске. На первой он имеет дату создания «20.09.2014», а на втором – дату создания «14.10.2017», изменения – «06.04.2017» и открытия – опять-таки «14.10.2017».
Согласно справке из военной части №02616, этот файл был скопирован с флэшки на жесткий диск. Но одна и та же опция «Изменен» в «свойствах файлов» имеет разные даты, другими словами, данный файл был скопирован на диск не с флэшки, а с иного носителя. При этом опция «Атрибуты» имеет обозначение «А», указывая, что при записях файлов был использован один и тот же компьютер (системный блок). Это противоречие подтверждает позицию защиты об имевшей место фальсификации доказательств с магнитными носителями.
И адвокат попросил назначить компьютерную экспертизу, которая должна установить, когда и на каком компьютере были созданы эти файлы, с какого носителя и на какой записывались, и чем объясняются разные даты их создания и изменения. Прокурор ответил, что ознакомится с его ходатайством внимательнее и даст ответ в понедельник.
Было уже 8 часов вечера, и судья Нурматов сказал, что осмотр занял свыше трех часов (по моим подсчетам, 3,5-4 часа, и это без распечатки статей - хотя вызванные ранее свидетели уверяли, что управились за час-полтора – авт.). Он предложил продолжить узким кругом – члены суда, компьютерщик, Абдуллаев и его защитник, а остальных посетителей не задерживать. Так что они остались, а все прочие разошлись.