Последние приготовления

2-го мая, перед началом последнего этапа процесса, произошло уточнение некоторых важных, с точки зрения защиты, подробностей. Так, адвокат Сергей Майоров напомнил, что следователи не позаботились об изучении личности его подзащитного. Между тем, он окончил школу с золотой медалью, два вуза, и характеризуется с самой положительной стороны; эти сведения он хотел бы приобщить к материалам дела. «Действительно, личности подсудимых важны», - отреагировал судья. - Приобщаем характеристики».

А Хаётхон Насреддинова снова завел речь о разговоре с Мухаммадом Салихом, состоявшемся в декабре 2013-го: «Я не нашел этот разговор (его запись – авт.). Мистика – я его своими глазами видел, а здесь [в материалах дела] его нет. Абдуллаев не сказал ни одного плохого слова обо мне, я прочитал материалы уголовного дела. Поэтому спасибо тебе, моя личная человеческая благодарность».

Больше вопросов или дополнений ни у кого не оказалось, и судья объявил об окончании судебного следствия и переходе к прениям сторон.

Выступление прокурора Кобилова

«Сегодня мы завершаем судебный процесс, - начал гособвинитель. - В нашей стране борьба с преступностью имеет наивысшее значение… В настоящее время проводятся широкомасштабные реформы во всех сферах жизни... К большому сожалению, находятся и такие люди, что действуют против своего народа, – такие и сидят на скамье подсудимых. Как было доказано, Абдуллаев, вступив в заговор с Мадаминовым Салаем (Мухаммадом Салихом – авт.), из корыстных и других низменных побуждений взял на себя обязательство поставлять тенденциозные статьи, в негативном свете представляющие жизнь в Узбекистане… Мадаминов Салай сообщал сведения о президенте, его родственниках и руководителях госорганов… В целях дискредитации законно избранного руководства государства Абдуллаев добавлял к ним свои измышления, возбуждающие граждан к неповиновению… Зная о противоправности своих поступков, он защитил свою электронную почту паролем… Таким образом, им были подготовлены 142 статьи. В ходе судебного разбирательства его вина (…) в интересах преступной группы полностью доказана показаниями экспертов, свидетелей, протоколом осмотров и другими доказательствами».

И прокурор перечислил статьи, опубликованные под псевдонимом «Усман Хакназаров» и признанные экстремистскими. Как раз те, которые Абдуллаев не признал своими.

«Кроме того, его вину подтверждает то, что его сообщники изменили на сайте такие статьи, - продолжил он. - Согласно проекту «Жатва», предусматривавшему свержение законного порядка в три этапа, проведение военных действий в городах областного значения, количество лиц для этого захвата, а также смету расходов… Тем не менее, в суде вызвал сомнение тот факт, что даты файла с проектом «Жатва» на разных носителях отличаются. Согласно статье 23 УПК Республики Узбекистан, все сомнения толкуются в пользу подсудимого, так что признавать вину Абдуллаева по данному факту не представляется возможным. Следует изменить инкриминируемую ему часть статьи, и признать его автором призывов неконституционного характера. Абдуллаев пояснил, что ему были причинены телесные повреждения, но этот факт не нашел своего подтверждения. Зато был подтвержден факт, что статьи, находящиеся в архиве сайта НДУ, были позже изменены – чтобы ввести общественность в заблуждение.

Что касается предъявленного остальным подсудимым, Салаеву, Оллоёрову и Насреддинову, обвинения – участия в заговоре, захвате власти, отстранении законно действующего правительства, нарушения территориальной целостности страны, то, исходя из неподтвержденности этого в ходе судебного разбирательства, их следует оправдать, ввиду непричастности к преступлениям Абдуллаева.

Прошу суд признать Абдуллаева виновным по 1-й части 159 статьи, и назначить ему наказание в виде 5 лет лишения свободы. Салаева, Оллоёрова и Насреддинова оправдать, ввиду их непричастности к совершенным Абдуллаевым преступлениям, и освободить из-под стражи».

Выступление адвоката Майорова

Следом выступил защитник Бобомурода Абдуллаева:

«Уважаемый суд! Закончилось судебное следствие. Я хочу начать свое выступление с аята 58 суры 4-й Корана: «Поистине, Аллах повелевает вам возвращать доверенное (аманат) его владельцам и, когда правите среди людей, править по справедливости. Поистине, как прекрасно увещевает вас этим Аллах! Поистине, Аллах - Всеслышащий, Всевидящий».

Я далек от распространения ислама, сам я рожден в православии, и остаюсь таковым и сегодня. Но приверженность к другой религии не мешает мне обратиться к мудрости, ниспосланной пророку Мухаммеду. В Коране говорится, что худшие из грешников – это лжецы и лицемеры, те, кто, зная правду, не передавали ее по назначению. Правда – не собственность того, кто ею владеет. Смысл слова аманат – у правды, информации нет собственника. И обладатель правды не может удерживать ее у себя. Он обязан донести ее до народа, иначе он станет наихудшим из людей, А если он оставит ее у себя, не передаст ее по назначению, он и станет тем самым лжецом и лицемером, которых Коран назвал наихудшими из грешников – мунафиками.

И то, что сделал мой подзащитный – это доведение до народа, до власть имущих, до конкретных государственных чиновников, – а они читали его статьи, - той правды, которую он не мог оставить себе, которую он знал.

В такой традиционно христианской стране как США, в Гарвардском университете, недалеко от юридического факультета на камне высечена сура из Корана: «О те, которые уверовали! Свидетельствуя перед Аллахом, отстаивайте справедливость, если даже свидетельство будет против вас самих, или против родителей, или против близких родственников. Будет ли он богатым или неимущим, Аллах ближе к ним обоим. Не потакайте желаниям, чтобы не отступить от справедливости. Если же вы скривите или уклонитесь, то ведь Аллах ведает о том, что вы совершаете».

Это написали в США, в христианской стране. Этим руководствовался и мой подзащитный Бобомурод Абдуллаев. Но не всем нравится та правда, которую он писал. И, как говорится в русской пословице, «правда глаза колет».

К сожалению, часть тех, кому колола глаза правда «Усмана Хакназарова», постарались назначить Бобомурода Абдуллаева преступником. Его деятельность была квалифицирована как деятельность, направленная против конституционного строя. Это неправда. Он не призывал в своих публикациях к неконституционному изменению существующего государственного строя, захвату власти, не призывал к свержению законно действующего правительства, нарушению целостности страны. Наоборот, как истинный патриот своей родины, он пытался улучшить положение вещей на ней, он доводил до мнения народа факты о происходящем в Узбекистане. Да, он писал о недостатках в обществе. Он, информировал общественность о том, о чем вообще не говорилось в официальных СМИ. До прихода нового президента эти СМИ недостаточно полно справлялись со своими обязанностями – и этим занимался Бобомурод Абдуллаев.

По «Жатве». С этим документом Абдуллаев впервые познакомился на свидании со мной, 19 марта 2018 года, в следственном изоляторе СНБ. Почему? Да потому что следователь Мухитдинов ранее не дал ему ознакомиться с материалами уголовного дела полностью, но «убедил» подписать протокол об ознакомлении с ними.

Фальсификация через проект «Жатва» открывает лицо истинное фальсификации следствия. И ясно, что они сфабриковали и другие доказательства. Работники СНБ, изъяв их квартиры Бобомурода Абдуллаева носители информации, надлежащим образом не оформили их изъятие и не запечатали их. А флэшку, в которой позже якобы оказался файл с проектом «Жатва», конвоиры просто передали следователю Александру Веселову. Исследование изъятых у Бобомурода Абдуллаева предметов проходило без понятых, и без присутствия самого Абдуллаева. Кстати, даже эксперты подтвердили, что мой подзащитный не является автором «Жатвы».

При фабрикации следователи запутались. Вот хронология событий.

26-го сентября Бобомурод Абдуллаев, по версии следователей, добровольно пришел в СНБ, сознался, что он автор статей, опубликованных под псевдонимом Усман Хакназаров, и что он автор проекта «Жатва», написанного им по указанию Мухаммада Салиха. И ушел. Обратите внимание, что 26-го он очень кратко оповестил о «Жатве» (ну, мы знаем, что он написал это под диктовку). А 29-го его схватили, привели, а допросили лишь 30-го. И он сказал [на этом допросе], что написал «Жатву» по поручению Салиха в 2015 году.

Следователь же Нодир Туракулов значительно более подробно описывает. В его послании в военную часть (где проводится техническая экспертиза – авт.) указано, что проект «Жатва» предусматривает насильственное свержение конституционного строя в три этапа, военные действия в областных центрах (Ташкент, Навои, Ургенч, Фергана). К проекту прилагаются фото и схемы мест проживания отдельных руководителей министерств и ведомств, определено количество лиц, необходимых для захвата, приложена смета расходов для осуществления преступного замысла. То есть, много того, о чем ни в объяснении, ни на допросе Абдуллаев Бобомурад не рассказывал. Мною было заявлено ходатайство с просьбой признать доказательство – проект «Жатва» - недостоверным и недопустимым. Но было отклонено.

Следователи имели незаконный доступ к флэшке и, конечно, могли вписать туда любой файл с любой датой. Протокол осмотра они распечатывали без даты, без понятых, а потом в него были вписаны от руки понятые. Один из них, Джумаев, ничего не мог сказать, путался. Следователь Мухитдинов заранее всё распечатал.

Далее, в главе «Введение» реализация проекта назначена на 2014 год. В тексте говорилось, что с 1-го сентября нужно начинать военные действия. С учетом того, что составление проекта может занять много времени, логично предположить, что он был составлен задолго до сентября 2014 года. Но почему-то на допросе Бобомурод Абдуллаев говорит, что ему было поручено подготовить проект то ли в 2015, то ли в 2016 году. А в тексте официально предъявленного ему обвинения прямо сказано, что Мухамад Салих «диктовал» Абдуллаеву Бобомуроду проект «Жатва» лишь в 2015 году. Данное противоречие вылилось в то, что прокурор попросил исключить это из обвинения, и совершенно правильно. Даже следователи не смогли установить, кто, кроме Абдуллаева и Салиха знал еще о «Жатве». Сам Салих отрицает свою причастность к ней.

Но давайте предположим, что Абдуллаев действительно сочинил её. Тогда возникает вопрос: в Узбекистане есть ответственность за мысли? Такой ответственности нет. Великий фантаст Оруэлл писал о подобном сценарии уничтожения свободомыслия. Настолько абсурдным является обвинение Абдуллаева, бездоказательным. К сожалению, суд не признал это доказательство (проект «Жатва» - авт.) недопустимым и не поставил точку в ходе судебного следствия в вопросе о проекте «Жатва».

Второе – 142 статьи за подписью «Усмана Хакназарова», которые добыл Тимур Якубов, оказались фальшивыми, и это было доказано: 28 сентября в протокол осмотра им были внесены 9 статей имевших более поздние даты создания. 14 октября следователь Веселов повторил подвиг своего товарища. Но опять фальшивка: среди добытых им статей одна оказалась с датой «18 октября». Однако суд не признал их фальшивыми и отклонил мое ходатайство [о признании их таковыми]. И показания свидетеля Саидалиева, который лгал суду. Но суд исправил эти ошибки и сам получил статьи, скопировав из Интернета 142 статьи, опубликованных на сайте НДУ под псевдонимом «Усман Хакназаров». Были проведены экспертизы на предмет их авторства и наличия в них призывов к свержению конституционного строя, и с выводами мы не согласились.

Вот на что я хотел бы обратить внимание. Эксперт Питиримова в судебно-филологической (автороведческой) экспертизе указала, что 66 статей на русском написаны Абдуллаевым в соавторстве с Мухаммадом Салихом. Причем даже те статьи, в которых Усман Хакназаров упомянут в третьем лице. Например «Прогнозы политолога Усмана Хакназарова подтверждаются», «Последняя статья Усмана Хакназарова в народном обсуждении», «Сенсация: узбекские сайты опубликовали одну из последних статей Усмана Хакназарова!».

Но суд может не руководствоваться заключением экспертизы. Питиримова в доказательство авторства этих 66 статей указано на схожесть стилистических, грамматических, синтаксических ошибок в исследуемых текстах и говорит о признаках – что Абдуллаев и Салих пишут не на родном языке. Но множество узбеков пишут по-русски – не на родном языке, и они тоже могут быть авторами. Питиримова сказала, что определить по каждой такой статье, какую часть написал Абдуллаев, а какую часть Салих, невозможно. Она сказала: «Экспертизой установлено соавторство этих статей, но какие именно абзацы написаны конкретным из этих авторов – Абдуллаевым или Мухаммадом Салихом, установить невозможно».

Теперь кратко об экспертизе статей, опубликованных под этим же псевдонимом на узбекском языке. Выводы схожи с русским вариантом экспертизы, но есть и различия. В этот раз эксперт Салиева утверждает, что все 66 статей на узбекском языке написал сам Абдуллаев, без соавторства с Мухаммадом Салихом. Бобомурод Абдуллаев подробно описывал механизм публикации своих статей. Он говорил, что ввиду сложности ситуации в республике, отправлял статьи по электронной почте и сразу же уничтожал. И он будет еще переводить их на узбекский язык? Конечно, нет. Но Солиева утверждает именно это.

Теперь я на следственном аспекте уголовного дела хотел бы остановиться. Это «изготовитель» уголовного дела против Абдуллаева Туракулов Нодир. Он сейчас арестован за должностные преступления и злоупотребления, и уже поэтому вызывает сомнения в своей чистоплотности. Веселов, Мухитдинов и Якубов тут [в суде] тоже врали.

Статья 23 УПК РУз убеждает нас в том, что все сомнения в виновности должны толковаться в пользу подсудимого. А сомнений накопилось очень много. Например, когда был задержан Абдуллаев – 27-го или 29-го сентября 2017 года? Его похитили, издевались над ним до 29-го. Почему файл «Жатва» имеет разные опции – 20 сентября 2014 года на одном носителе и 6 апреля 2017 года на другом носителе? Почему на флеш-карте не осталось следов от восстановленных файлов с проектом «Жатва»? Почему следствие не установило ни одного человека, который до сентября 2017-го знал бы о существовании плана «Жатва»? Это сомнения. Почему, когда Абдуллаев отказался от адвоката, ему не давали свидания наедине со мной, как того требует УПК? (И адвокат рассказал, как он посетил Абдуллаева и тот был вынужден отвечать при следователе.) Это ли не показатель. (…) Почему умудренный опытом конспирации Абдуллаев пришел в следственное управление и добровольно дал показания на себя? Почему в деле отсутствуют показания на главу СГБ Ихтиёра Абдуллаева и министра внутренних дел Пулата Бабаджанова? Это как надо было не уважать суд, чтобы напичкать дело таким количеством фальшивок, проигнорировать требования закона, безбоязненно оказывать на арестованных и на не арестованных давление, нарушать процессуальные сроки расследования и содержания под стражей!..

Следствие продолжалось и после своего официального завершения, и материалы добавлялись задним числом. Так могли поступить только лица, у которых нет стыда и совести и, самое главное, уверенные в своей неуязвимости и безнаказанности. И именно об этом писал в своих критических статьях «Усман Хакназаров».

Допускаю, что изготовителям уголовного дела против Абдуллаева невдомек, что составы преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 159 и частью 4 статьи 159 УК РУз – разные. Часть первая - это «публичные призывы к неконституционному изменению существующего государственного строя, захвату власти и т.д.», а часть четвертая – это то, в чем обвиняется мой подзащитный – «заговор с целью захвата власти или свержения конституционного строя Республики Узбекистан». По их мнению, я не сомневаюсь, что они рассуждали так, - если суд не признает Абдуллаева виновным в заговоре, по 4-й части, то спокойно перейдет на 1-ю, как и предлагает прокурор.

Но такая тактика свидетельствует о низкой профессиональной квалификации «изготовителей» дела, и еще одном способе оказать мощнейшее психологическое незаконное давление на арестованного человека, неуважении к суду, вынужденном подчищать нечистоты после «изготовителей» дела. Ведь человека арестовывают и говорят: «Ты можешь сесть на 20 лет» – это психологическое давление, поломка человека. Уверен, что это было и в отношении других подсудимых. (…)

В статье содержится формулировка: «заговор ИЛИ свержение строя», а следователи пишут «заговор И свержение строя». Они не понимают, что это два разных действия: заговор, направленный на захват власти, при этом сохраняется конституционный строй, и свержение власти, когда конституционный режим не сохраняется. То есть, это взаимоисключающие друг друга позиции. Не понимая этого, они сформулировали обвинение: Абдуллаев организовал заговор для захвата власти и свержения конституционного строя. В одну кучу свалили.

Хочу остановиться на позиции, так называемых «подельников» моего подзащитного – Салаева, Оллоёрова и Насреддинова. Ну, прокурор развеял сомнения, заговора не было. Хотя они постарались ухудшить его положение, Абдуллаев ничего плохого о них не сказал. Никто из них - ни Салаев, ни Оллоёров, ни Насреддинов - не совершали преступления, в котором они обвинены. Ситуация их поломала, исковеркала. Не все же люди так сильны духом, как Абдуллаев Бобомурод. Большинство людей слабы перед невзгодами, а тем более перед такой мощной репрессивной машиной, как СНБ. Да, они слабые духом люди. Но это не значит, что они преступники, пособники. Признание судом отсутствия в действиях Салаева, Оллоёрова и Насреддинова состава преступления будет правильным и справедливым решением.

Бобомурод Абдуллаев в заговоре с целью захвата власти или свержения конституционного строя Республики Узбекистан не участвовал, поэтому нет обстоятельств смягчающих или отягчающих. Он не подлежит наказанию за преступления, которых он не совершал. Прошу полностью его оправдать и освободить из-под стражи. И отменить постановление о деле против Мухаммада Салиха и неустановленных лиц, которые якобы предоставляли Салаеву и Оллоёрову информацию для публикаций статей Абдуллаевым, и возместить моральный и материальный вред моему подзащитному за необоснованное содержание под стражей».

Выступления адвокатов

Речи остальных защитников было гораздо короче.

Муножат Парпиева, второй адвокат Бобомурода Абдуллаева, попросила суд учесть то обстоятельство, что ее подзащитный имеет трех несовершеннолетних детей, является единственным кормильцем в семье и единственным сыном.

Адвокат Мансур Абдураимов, отстаивающий интересы Равшана Салаева, выразил неудовольствие по поводу некоторых слов Сергея Майорова: «Насчет слабости духа - тут не обсуждают, герой Узбекистана Абдуллаев или нет. Я благодарен суду, что он в течение двух месяцев рассмотрел всё это со всеми моментами». И он произнес громкую речь, упомянув ряд знаменитых людей, начиная от Эркина Вахидова и заканчивая Александром Македонским. «Сторона обвинения должна доказать свою позицию». «Ни один человек не пойдет за Салихом после этого дела».

Ирина Музалевская, второй адвокат Равшана Салаева: «Присоединяюсь к моему коллеге. Основанием для задержания моего подзащитного стало, что он якобы собирал сведения о лицах из окружения первых лиц государства. Салаев давал показания, что он не знал, что Абдуллаев будет использовать их для своих статей. Он также не знал, кто такой «Усман Хакназаров». Следствие необоснованно обвинило Салаева в том, что он является сторонником идей Мухаммада Салиха. Никаких доказательств участия в заговоре оно не предоставило. Никаких доказательств, что был заговор, следствие не нашло. Салаев знал только Абдуллаева, Насреддинова и Оллоёрова он не знал. Под захватом власти понимается попытка переворота. По данному уголовному делу ничего не произошло. Кухонные разговоры между Салаевым и Абдуллаевым - не заговор. (… ) Мы просим суд прекратить уголовное дело против Салаева. У него не было причин и мотивов для совершения того, в чем его обвинила СНБ. Это дело против него возбуждено незаконно».

Умидбек Довлатов, представляющий интересы Хаётхона Насреддинова сказал, что вина его подзащитного не доказана.

Адвокат Дильшод Джаббаров, защищающий Шавката Оллоёрова, тоже попросил суд оправдать своего клиента.

«Обвинение полностью строилось на показаниях Абдуллаева, который полностью отказался от них, и это не нашло подтверждения в уголовном деле, - заявил Тимур Рахматуллаев, второй адвокат Оллоёрова. - У моего подзащитного отсутствовали мотивы, у уголовного следствия отсутствуют доказательства его вины. Сторона защиты считает, что обвинение Оллоёрова строилось на предположениях и домыслах, и Абдуллаев подчеркивал, что мой подзащитный к нему отношения не имеет». В 2017 году в статьях не было сведений о свержении конституционного строя (когда Оллоёров общался в Абдуллаевым – авт.)». Высказывается за оправдательный приговор, возвращение имущества и возмещение морального и материального ущерба.

Выступление Бобомурода Абдуллаева

«Уважаемый суд, уважаемые прокуроры, адвокаты и наблюдатели! Почти два месяца суд рассматривал уголовное дело против меня, Равшана Салаева. Шавката Оллоёрова и Хаётхона Насреддинова, за это время я и мои адвокаты всеми силами старались доказать необоснованность и сфабрикованность выдвинутого обвинения. Нам изначально требовалось намного активнее работать и выступать, чем остальным обвиняемым и их адвокатам, потому что я был в роли главного обвиняемого. Потому что мне никто не гарантировал хэппи энда, то есть счастливого конца в этом деле. По этим причинам мы вызывали свидетелей, экспертов, понятых и сотрудников СНБ. Конечно, на это ушло некоторое время. Поэтому я отношусь с пониманием к моим подельникам, которые при каждом новом ходатайстве моих адвокатов сильно нервничали. Но нам нужно было бороться. В футболе есть такая мудрость: «Ты никогда не сможешь выиграть, если настроил себя на поражение».

Мне пришлось защищать себя не только от следователей, но и от своих подельников, которые неожиданно для меня заняли сторону обвинения. В своей журналистской деятельности я видел немало судебных процессов. Я обратил внимание на то, что подсудимые женщины намного солидарнее и смелее [выступают] против сфабрикованных обвинений, нежели мужчины. Мой судебный процесс стал очередным доказательством этого. Уважаемые женщины, мой поклон вам. Но пусть эти качества будут востребованы только на воле.

Я думаю, что за два месяца судебных слушаний мы привели достаточно доказательств того, что обвинение по нашему делу сфабриковано. Если вы помните, я и мои адвокаты первым делом заявили о том, что против меня были применены пытки. Подозреваемого, обвиняемого пытает только слабое, непрофессиональное следствие. Пытки – это признак не только несправедливости и бесчеловечности следствия, но и его слабости и непрофессионализма. И только слабое правительство, слабая власть покровительствует и защищает органы, осуществляющие пытки подозреваемых лиц. Поэтому новую власть во главе с президентом Шавкатом Мирзиёевым я считаю сильной властью. Потому что она начала реальную борьбу против пыток в республике. Сильное следствие, сильная власть не нуждается в пытках. Сильная власть позволяет критиковать себя и не боится даже необоснованного бичевания. (…)

За годы советской власти многие люди без какого-либо принуждения, без каких-либо вынужденных обстоятельств неустанно восхваляли атеистическое и античеловеческое государство коммунистов. Однако годы независимости показали, что советская власть была далека от дифирамбов в ее адрес. Сегодняшние реформы президента Мирзиёева показывают, что каримовская власть тоже была далека от восхвалений в ее адрес. И советская, и каримовская власть смешались с землей, как пыль, о которой говорил Саади Ширази.

Такие режимы посягают на политические свободы и права людей, затыкают рот оппозиции и СМИ. В такой ситуации оппозиция переходит к тайной борьбе, а журналисты к анонимным статьям. «Усман Хакназаров» - это один из ответных шагов на антиконституционные действия каримовской власти. Если бы власть обеспечивала реальную свободу слова, то я писал бы эти статьи не под псевдонимом, а под своим настоящим именем. Я бы не опасался за свою жизнь и мог несколько раз перепроверить поступавшие мне сведения. Я бы излагал только проверенные факты.

Бенджамин Франклин говорил: «Посягательство на свободу народа начинается с посягательства на свободу журналистов. Посягательство на политические свободы начинается с посягательства на свободу слова». Журналисты должны заниматься не только восхвалением власти. Правом критики должен быть наделен не только один человек в стране. Только тогда не останется предпосылок для появления новых Усманов Хакназаровых. Почему я лишний раз говорю не о декларативной, а о реальной свободе слова? Потому что этот вопрос имеет общегосударственное значение. Один из отцов американской демократии говорил, что свободные газеты могут быть и плохими, и хорошими, но несвободные могут быть только плохими.

Совсем недавно местные масс-медиа в унисон спецслужбам предоставляли главе государства и узбекскому народу сводки и новости только об успехах и достижениях. Слава Аллаху, с приходом к власти Шавката Мирзиёева, в них стала публиковаться критика, высказываться разные мнения. Я не поверил своим глазам, когда адвокаты показали мне материал о моем выступлении, опубликованный на веб-сайтах Газета.uz, Кун.uz и других. Думаю, это плоды первых реформ, инициированных президентом Мирзиёевым.

Я считаю, что свободные масс медиа - это основные источники, откуда глава государства и народ могут получать правдивую информацию о положении дел в стране. Только наличие свободных СМИ уменьшает возможность обмана со стороны чиновников. (…) Сейчас XXI век, век информации, и любое ограничение СМИ я считаю не только пережитком коммунистического прошлого, но и обыкновенной глупостью и варварским невежеством.

Именно из-за таких обстоятельств я поневоле пропускал в своих материалах под псевдонимом «Усман Хакназаров» недостоверную информацию. Поэтому, пользуясь случаем, я прошу прощения за вынужденные упущения в моих статьях за подписью «Усман Хакназаров». Однако я не считаю себя виновным в совершении преступлений, изложенных в статье 159 УК Республики Узбекистан. Считаю также невиновными Равшана Салаева, Шавката Оллоёрова и Хаётхона Насреддинова».

После этого Бобомурод Абдуллаев поблагодарил всех, кто поддерживал его в трудные дни, а также президента Мирзиёева и Ташгорсуд за то, что они предоставили его адвокатам необходимые условия для его защиты, и выразил надежду на справедливый приговор.

Выступления Салаева, Оллоёрова, Насреддинова

Равшан Салаев: «Я никогда не разговаривал о заговоре, не было речи и о захвате власти. Никогда для Абдуллаева информацию я не собирал. Обвинение по 159-й статье не признаю. Нынешнего президента Мирзиёева поддерживаю. Я сам создаю новые рабочие места. Прошу вынести оправдательный приговор. Благодарю прокурора».

Насреддинов: «Я за объективное расследование уголовного дела. Хочу извиниться перед Нигорой Хидоятовой, я втравил ее в эту историю, дело в том, что я не смог скрыть свое участие (что-то насчет знакомства с Мухаммадом Салихом; не очень понятно – авт.). Уважаемая Нигора, простите меня, пожалуйста. Вы не только красивая, но и умная женщина, и я выражаю вам свое глубочайшее уважение. Прошу суд смягчить наказание Бобомуроду Абдуллаеву. Что касается меня, я не чувствую своей вины. Я согласился встретиться с Мухаммадом Салихом для решения своих личных проблем. Это моя ошибка… Я готовился к 20-летнему сроку, я сотрудничал со следствием, я говорил всё, чтобы облегчить свою участь. Но я никого не обвинил здесь, чтобы ухудшить его положение. Мои принципы говорят о другом… Говорил сенсей… Или молча исполнять свой долг… Нельзя лгать… Победа любой ценой для меня неприемлема… Я поддерживаю мнение своего адвоката».

Оллоёров: «Присоединяюсь к прокурору и адвокатам, и прошу вынести оправдательный приговор. У следствия не было доказательств моей вины».

Судья предложил подсудимым произнести последнее слово. Абдуллаев, Салаев и Насреддинов высказались лаконично, поскольку они только что сказали всё, что хотели, так что просто снова подтвердили, что просят суд оправдать их. Последнее слово собрался было произнести и Оллоёров, но судья остановил его, объявив конец заседания. Оллоёров скажет его вечером 4-го мая.

Из зала заседаний посетители выходили с хорошими предчувствиями, оживленно обсуждая ход процесса. Но самым интересным было то, что никто из них не допускал и мысли, что приговор вынесет сам судья. В Узбекистане его традиционно «спускает» суду то ведомство, которое вело следствие: МВД, прокуратура либо СНБ. В данном случае, ввиду громкого резонанса этого дела, решение, по-видимому, будет принимать руководство страны, то есть, сам президент Шавкат Мирзиёев.