Операция по отъему

Напомним, что эта история началась в 2008 году, когда Плужников решил продать работу знаменитого художника (рисунок в виде овала), вывезенную в Ташкент неизвестно кем после Второй мировой войны из Берлина, а в 1950-е годы приобретенную его отцом-коллекционером, и бывший депутат узбекского парламента Камил Юлдашев, занимающийся перепродажей произведений искусства, вызвался подыскать ему покупателя. О чём собственноручно написал расписку, обязуясь вернуть картину «по первому требованию владельца». Под неё им был внесен залог – 50.000 долларов. После успешной продажи Плужников должен был получить еще 15 тысяч долларов, остальной сумме надлежало составить прибыль самого Юлдашева, о чем последний и написал в заявлении о явке с повинной.

Андрей Плужников

Однако узнав о настоящей стоимости картины, экс-парламентарий решил присвоить ее. Неоднократные обращения Плужникова в правоохранительные органы (в 2014 году он подал заявление в Яккасарайское РУВД) с просьбой вернуть его собственность, не принесли результатов: уголовные дела против Камила Юлдашева неоднократно возбуждались, менялось множество следователей, а затем эти дела закрывались – втайне от самого потерпевшего (в материалах следствия есть аудиозапись, где Юлдашев признается, что это он «закрывал» возбужденные против него дела).

По версии следователей, подельник Камила Юлдашева – гражданин Америки Рафаэль Фузаилов – в 2010 году якобы вывез графическую работу Рембрандта из Узбекистана в Израиль, а в 2018 году тем же путем ввез обратно. А поскольку вывоз художественной ценности был незаконным, то это и стало поводом для ее конфискации. Последующий суд, не задавая лишних вопросов, подтвердил правильность этого решения.

Примечательно, что возвращение работы художника будто бы произошло после того, как 9 июня 2018 года ответчик Юлдашев в кабинете старшего следователя по особо важным делам управления по расследованию особо тяжких преступлений при Генпрокуратуре Х. Атаева написал явку с повинной на имя генерального прокурора Отабека Муродова, с обещанием «доставить картину на родину» (в присутствии адвокатов Г. Бабаджановой и А.Туйгун).

Отметим, что если чужая вещь куда-то вывозится или кто-то совершает на ней преступление, то владелец не может нести за это ответственности, и, после разбирательства, она ему возвращается (если это не специально изготовленное орудие преступления – отмычка, нож и т.д.). Например, если машина числится в угоне и кто-то совершает на ней ДТП, то после ее нахождения и уточнения всех формальностей, она передается собственнику, который не может отвечать за незаконные действия ее похитителя. 

Другими словами, Плужников картину никуда не вывозил, ни в каком нарушении таможенного законодательства или контрабанде не участвовал, и отобрать у него собственность вроде бы нельзя.

Следствие (в начале июня 2018-го дело было передано в генпрокуратуру) вышло из этого затруднения с легкостью: 29 июня 2018 года Плужников был превращен в свидетеля, а экс-депутат – во владельца картины, невзирая на все доказательства вины Юлдашева, его собственное признание и расписку.

Оценка возможной стоимости работы Рембрандта

Андрей Плужников уверен, что в Израиль картину никто не возил, а с помощью этой «комбинации» глава прокурорского ведомства задумал отобрать у него дорогостоящее произведение. Схема отъема: хозяином графической работы Рембрандта на основании расписки о передаче Плужникову 50 тысяч долларов, которые интерпретируются не как залог, а как свидетельство ее купли-продажи, - объявляется Камил Юлдашев. У него же художественное произведение и конфискуется за «нарушение таможенного законодательства». Юлдашев вынужден подыгрывать следствию, поскольку отсидел лишь 2,5 года из 10 по статье за «незаконное приобретение и хранение оружия» и, в случае отказа от «сотрудничества» может отправиться досиживать оставшийся срок.

По словам Андрея Плужникова, за время следствия Юлдашев придумывал различные, противоречащие друг другу, версии о местонахождении работы Рембрандта. Вначале он твердил, что, «заподозрив подделку, сразу же вернул ее хозяину». Затем, на протяжении почти четырех лет (с 2014-го по 2018-й) лгал, что «в глаза эту картину не видел». А в июне 2018-го, когда состоялась его вынужденная «явка с повинной», стал уверять, что «купил картину у Плужникова за 50.000 долларов» (забыв, что в заявлении о своей «явке» признается в получении ее у владельца для продажи).

«Я считаю, что мою картину присвоил генеральный прокурор Отабек Муродов, используя свое служебное положение, - говорит Андрей Плужников. – А непосредственными исполнителями выступили начальник 18-го отдела следственного управления Генпрокуратуры Ш. Мухамеджанов и двое его подчиненных-следователей – Хусан Атаев и Батыр-оглы Расулджан, которые совместными усилиями лишили меня статуса потерпевшего и вывели из уголовного дела, превратив в «свидетеля» – видимо, того, как у меня нагло отнимают мою же картину. Это преступный сговор между сотрудниками следственной группы прокуратуры и двумя подельниками – Камилом Юлдашевым и Рафаэлем Фузаиловым, так как в одиночку начальник 18-го отдела Мухамеджанов не смог бы всё это организовать. Хотя наличие сделки и было выявлено в ходе апелляционного суда (об этом рассказывается здесь), но, по известным причинам, это так и не было запротоколировано в вынесенном им определении.

Но самое важное - несмотря на то, что обвинение Юлдашева и Фузаилова по статье 182 («Нарушение таможенного законодательства») УК в ходе процесса полностью развалилось, судьи, как ни в чем не бывало продолжили процесс. Цитата из приговора судьи Яккасарайского райсуда Тимура Касымова: «Версия Фузаилова по вывозу картины в Израиль и обратно в Узбекистан отрицается справкой погранслужб при СГБ». После этого суд должен был бы прервать свою деятельность, чтобы выделить дело в отдельное производство и вернуть в Генпрокуратуру – на доследование по ч. 3, ст. 168 («Мошенничество»). Но этого не произошло. После того, как меня из собственника картины превратили в «свидетеля», я регулярно пытался пробиться к генпрокурору Муродову на встречу, но меня упорно вычеркивали из списка за день-два до приема – полагаю, по прямому указанию Муродова».

Выписка из материалов дела

Плужников полагает, что историю с вывозом картины в Израиль полностью придумали следователи. Он указывает на то, что не существует ни одного доказательства этого кроме утверждений Юлдашева и его напарника Фузаилова. Тот факт, что на обратной стороне картины проставлены знаки свастики и символы третьего рейха, тоже свидетельствует, что никакого ввоза в Израиль и вывоза из него не было – там жесткий досмотр, и пограничники обязательно поинтересовались бы, что это такое. К тому же она в упаковке из дерева и стекла, с соответствующими сопроводительными документами и музейным номером №645, с доказательствами того, что была откуда-то ввезена нацистами в Берлин в 1940-м, а вывезена в 1945-м – то есть, слишком заметна, и незаметно перевезти ее через границу невозможно, тем более, дважды.

Бывший обладатель работы Рембрандта рассказывает об еще одном моменте, свидетельствующем, что это произведение вызвало повышенный интерес у первых лиц надзорного ведомства. «Во время одной из встреч в Сенате (13 августа 2017-го) по моему вопросу сенатор Батыр Матмурадов сообщил мне, что генпрокурор Муродов выступал у них с докладом по данному уголовному делу и сказал, что якобы преступление уже раскрыто, преступник (тот самый Юлдашев) признал свою вину. Более того, по его словам, он даже «в данный момент выплачивает материальный ущерб потерпевшему».

«Потрясенный такой ложью, я, конечно, не мог не спросить у следователя Расулджана, что всё это значит, но тот категорически отказался комментировать слова главы надзорного ведомства, сославшись на «тайну следствия». Мне ничего не оставалось, как в конце августа вновь проситься на прием к сенатору Матмурадову. Он сообщил, что созванивался с генпрокуратурой, и там ему сказали, что «Плужников уже получил свои 50 тысяч [долларов]» (имеется в виду залоговая сумма, о которой говорится в расписке Юлдашева), и, мол, «хватит с него». То есть, залог за картину заинтересованная сторона стала выдавать за выплаченную за неё сумму», - возмущается Андрей Плужников.

Ответ из Верховного суда

28 января, спустя 10 дней после вынесения определения апелляционной инстанции Ташгорсуда по уголовным делам, Плужников обратился в Верховный суд Узбекистана с надзорной жалобой на незаконные решения Яккасарайского районного и апелляционной коллегии Ташкентского городского судов по уголовным делам. Там ему пообещали, что ответ выдадут после «надлежащего рассмотрения заявления по закону» - по истечении двух месяцев. Каково же было его удивление, когда 6 февраля он позвонил в Яккасарайский районный суд и узнал, что уголовное дело уже поступило …в архив, о чем ему поведал судья Тимур Касымов, рассматривавший дело в суде первой инстанции. То есть, высший судебный орган ввел заявителя в заблуждение, дав ложный ответ.

На жалобу Плужникова в Высший судейский совет, поданную 26 января, – о несогласии с незаконными решениями состоявшихся процессов, с приложением всех востребованных по делу документов (включая копии решений судов двух инстанций, вопросов адвоката, расписки Юлдашева, экспертизы картины и др.), из того же Верховного суда последовал ответ за подписью начальника управления по работе с обращениями граждан Т. Обидова. В нем, в частности, говорится: «Возвращаем Вашу жалобу без рассмотрения, поскольку в ней не приложены заверенные судом решения». То есть, сотрудник Верховного суда в упор не заметил приложенный к письму пакет документов. Такую же отписку 4 февраля Т. Обидов дал и на обращение Плужникова к Уполномоченному по правам человека (омбудсмену).

А вот ответ автору обращения от нового прокурора города Ташкента Ш. Облокулова, датированный 5 февраля, где он утверждает, что Плужников «не является стороной процесса». В отписке утверждается, что «…основания для внесения протеста или изменения решения суда в отношении Юлдашева К. не выявлены».

Ответ председателя Ташкентского городского суда по уголовным делам Б.Исламова

И это притом, что в решении суда первой инстанции говорится: «Суд установил, что доводы подсудимого Фузаилова (подельник Юлдашева – ред.) о вывозе переданного ему К. Юлдашевым произведения из РУз в город Тель-Авив государства Израиль через его дядю ОТРИЦАЮТСЯ справкой Государственного комитета по охране границы СНБ республики Узбекистан за…» (далее текст прерывается – ред.). По всей видимости, в деле он оказался по недосмотру, оплошности, так как в определении апелляционной коллегии этот текст уже отсутствует.

Но если самого факта вывоза не было, почему же тогда наказание подсудимым оставили по прежней – 182 статье УК («Нарушение таможенного законодательства»)? Более того, по логике, после выявления обмана суд обязан был передать дело на доследование (ведь фактически рассыпалось всё, на чем строилось обвинение). Дело в том, что тогда у заинтересованных лиц не было бы повода отобрать графическую работу.

В Минкультуры обещают поискать Рембрандта

Немало вопросов вызывает и позиция министерства культуры, которое, будучи осведомленным о ситуации с изъятием художественного произведения, равнодушно взирает на происходящее. Ранее на звонки и визиты направленные на то, чтобы узнать, передана ли работа Рембрандта (называемая чиновниками «предметом преступления») в их распоряжение, как утверждали следственные работники и судьи, его сотрудники отвечали откровенно – пока нет. А когда Плужников обратился с официальной просьбой выдать ему письменный ответ - поступила ли к месту назначения разыскиваемая картина Рембрандта, в министерстве не на шутку переполошились, словно речь идет о раскрытии некой гостайны. Попросили его предоставить все документы относительно судебных разбирательств, что им и было сделано. Наконец, 19 февраля заявителю удалось получить долгожданную записку, сводящуюся к короткой фразе: «Министерство не владеет информацией о поступлении графической работы Рембрандта Ван Рейна в Министерство культуры Республики Узбекистан».

Ответ из министерства культуры

Не дождавшись какой-либо реакции органов власти на происходящий беспредел, 13 февраля Андрей Плужников и правозащитница Елена Урлаева устроили пикет у здания генпрокуратуры. На плакате, который держал потерпевший, было написано: «Требую вернуть мою собственность – картину голландского художника Рембрандта ван Рейна, которую, я считаю, незаконно присвоил генпрокурор Узбекистана Муродов с помощью следователя Мухамеджанова».

После чего сотрудник генпрокуратуры по фамилии Хаитов вынужден был принять у Плужникова жалобу на действия следователя 18-го отдела Генпрокуратуры Ш. Мухамеджанова, пообещав разобраться. Последний не только не привлёк к уголовной ответственности Камила Юлдашева и Рафаила Фузаилова, но и лично поспособствовал тому, чтобы незаконно лишить владельца графической работы Рембрандта статуса потерпевшего, превратив его в отстраненное лицо - свидетеля.

«Если исходить из материалов дела, это должностное лицо проигнорировало и Конвенцию ООН о незаконном ввозе-вывозе и незаконной передаче права собственности на культурные ценности, ратифицированную Узбекистаном 22 декабря 1995 года. 5-я статья этой Конвенции, подписанной более 180 странами ООН, предписывает «следить за тем, чтобы любому случаю исчезновения культурной ценности придавалась соответствующая огласка», но ни одной из этих стран не было сообщено об истории отъема картины Рембрандта», - говорит Андрей Плужников.

В свете происходящего трудно не согласиться с мнением авторитетного эксперта Бориса Чуховича: «Переход артефакта из частных рук в собственность государства, если он будет документально доказан, станет еще одним фактом в закономерной череде событий, связанных с волюнтаристским отъемом собственности у граждан - при том, что государство декларативно ставит целью развитие «рынка» и поддержку «бизнеса». К сожалению, похоже, что так всё и случилось…