В своей жизни Геннадий неоднократно подвергался жесточайшим ударам судьбы: в молодости, заступившись за подругу и избив её обидчика, он шесть лет провел в колонии на севере России, где отморозил пальцы и ступни обеих ног. Затем уже в Ташкенте болезнь его ног усилилась, и в 2007 году Юртаев получил II группу инвалидности.

Геннадий Юртаев в своей новой комнате

На фоне подорванного здоровья Геннадий стал жертвой нечистоплотных людей и лишился своего жилья. В последний год он жил в однокомнатной квартире приютившей его знакомой пенсионерки. Все его обращения в Минздрав и Министерство труда и социальной защиты населения были напрасны – его попросту «футболили» от одной инстанции к другой.

Крутые перемены

Статья о злоключениях Юртаева была прочитана влиятельными в республике людьми, которые согласились помочь инвалиду. Оказалось достаточно всего лишь одного телефонного звонка, чтобы жизнь Геннадия как по мановению волшебной палочки переменилась.

С ним срочно связались представители Минтруда и соцзащиты населения, прислали к нему автомобиль и затем на протяжении недели возили его по всевозможным ведомствам и медицинским заведениям, где инвалидность Юртаева была подтверждена и были найдены законные основания для его размещения на бюджетной основе в Республиканском пансионате ветеранов войны и труда.

Неделю назад Юртаева с его немногочисленными пожитками также на ведомственном автомобиле перевезли в пансионат, вселили в недавно отремонтированную комнату с персональным санузлом, балконом, телевизионным кабелем и «точкой» для подключения стационарного телефона. Осталось только поставить туда телевизор и телефонный аппарат, и комната ничем не будет отличаться от одноместного номера приличной гостиницы.

Геннадий Юртаев в своей новой комнате

Сейчас Геннадий прописан в своей бывшей квартире на массиве Сергели, где получает крохотную – в 127 тысяч сумов (42 доллара) – пенсию по инвалидности. Руководство пансионата уже готовит письмо в паспортный стол Сергелийского района, откуда Юртаев будет выписан и затем получит постоянную прописку в пансионате, расположенном в Алмазарском районе столицы.

По условиям проживания в этом учреждении, 90 процентов от пенсии проживающих в нем на бюджетной основе людей переводится на счет пансионата, и только 10 процентов выдаётся на руки жильцам – на мелкие расходы.

Будни пансионата

На сегодняшний день в этом учреждении постоянно проживают 137 человек, из которых 45 – на так называемом хозрасчете (ежемесячно они должны платить по 520 тысяч сумов - около 175 долларов) и 92 – на бюджетной основе.

По словам Геннадия, это люди самых разных возрастов – от подросткового (инвалиды-колясочники), до весьма преклонного. Например, на днях администрация приготовила плов в честь 80-летнего ветерана, чей юбилей праздновали всем пансионатом. Некоторые старики живут там уже по 15-20 лет, здесь же они встречают свой последний час.

Юртаева поместили на втором этаже, и ему, как и другим инвалидам, которым трудно передвигаться с этажа на этаж, санитарки носят еду прямо в комнату. Кормят в пансионате довольно сытно - четыре раза в сутки.

Кроме того, обитатели дома престарелых регулярно получают в качестве гуманитарной помощи фрукты, соки, конфеты, печенье и пирожные, а также предметы гигиены. Спонсорами выступают различные государственные и коммерческие организации, делегации от вузов и обычные ташкентцы, время от времени навещающие ветеранов.

Геннадий Юртаев в своей новой комнате

«Я более чем доволен всем происходящим! – восклицает Юртаев. – Правда, здесь скучновато. Но есть библиотека, и сегодня-завтра я уже смогу в ней брать книги. Почти каждый день в пансионате проходят концерты – приезжают различные музыкальные коллективы…».

Везет только «блатным»?

На сегодняшний день в Узбекистане учреждений, подобных Республиканскому пансионату ветеранов войны и труда, функционирующему около 30 лет, единицы: известно, что по одному пансионату есть в Джизаке, Ангрене, Хорезме. Возможно, где-то еще.

Есть пансионат «Ариран» в Ташкентской области, действующий около пяти лет. Но предназначен он, во-первых, лишь для этнических корейцев, поскольку финансируется организациями из Южной Кореи, и, во-вторых, для совсем уж дряхлых стариков, родившихся не позже 1937 года.

Во все остальные подобные учреждения, исходя из истории Юртаева, устроиться не менее сложно: очевидно, что для этого необходимы средства, даже если хочешь попасть «на бюджет». Ну и «блат».

Как уже отмечалось выше, одного телефонного звонка «сверху» хватило, чтобы вся бюрократическая социальная система республики начала работать на пользу одинокому отчаявшемуся инвалиду. Чиновники всех уровней стали делать то, что обязаны делать согласно своим прямым служебным обязанностям.

По положению № 240 от 23 августа 2011 года, в пансионате ветеранов войны и труда должны проживать именно одинокие ветераны войны и труда, являющиеся инвалидами I и II групп. И только при наличии свободных мест в него принимаются одинокие престарелые и инвалиды I и II групп в возрасте от 18 лет.

На деле же ветеранов войны и труда в Республиканском пансионате почти нет. Более того, те пенсионеры, которые в нем проживают, по свидетельству Юртаева, как правило, имеют близких родственников, то есть не являются одинокими. Как они сюда попадают, Геннадий сказать затрудняется.

Одна из медсестер накануне «на камеру» заверила меня о том, что в пансионате имеются свободные места. Однако неделей ранее секретарша в приемной по телефону сообщила мне, что мест нет – ни на хозрасчете, ни на бюджете. Кому верить?

Возможно, слова секретарши в приемной были более близки к реальному положению вещей, тем более что не менее трети помещений пансионата сейчас находятся в ремонте, и в них никто не проживает. Но, повторюсь, «по блату» место, причем бюджетное, всегда найдется.

Между тем, в каждом районе, едва ли не в каждом жилом дворе Ташкента, по свидетельству очевидцев, проживают многочисленные одинокие пенсионеры, за которыми ухаживать некому и которые, возможно, были бы рады продать свои квартиры и переселиться в пансионат, где их и накормят, и, пусть на примитивном уровне, окажут медицинскую помощь, и где им будет не так одиноко в кругу людей близкого возраста.

Да только вот влиятельных знакомых у этих пенсионеров нет. И на беготню по инстанциям тоже нет сил. Тем более что это все равно бесполезно.