Поход к посольству

Нашумевшая акция прошла 27 января. Ее участники явились к зданию украинского посольства и вручили его официальному представителю петицию в поддержку Майдана. В ней излагалось требование отставки правительства Украины, выражалась поддержка народу этой страны, выступающему против коррумпированного режима Януковича, а также осуждалось применение силы в отношении протестующих, и нежелание властей вести конструктивный диалог с оппозицией и с общественным движением «Майдан».

Фото Тимура Карпова

Там же, возле посольства, «майданщики» сфотографировались с развернутыми украинскими флагами (в том числе с красно-черным флагом украинских националистов), после чего отправилась к памятнику Тарасу Шевченко, где запечатлелись с теми же флагами и флагом Грузии. Затем поехали в «старогородскую» часть Ташкента и прогулялись по площади «Хаст Имам», опять-таки снимаясь на фоне стоящих там зданий.

На этом акция, представляющая собою едва ли не одну сплошную фотосессию, и завершилась. По сути это было публичное выражение ее участниками своего личного мнения по поводу событий на Украине, совершенно законное действие, предусмотренное базовыми международными договорами в качестве естественного права каждого человека. То есть, событие, которое осталось бы незамеченным практически в любой стране, за исключением тех, где правят совсем уж репрессивные режимы.

Во всем этом участвовали гражданин Украины Артем Людный, культуролог и преподаватель «Британского совета» Алексей Улько, лидер ташкентской рок-группы «Крылья Оригами» Ашот Даниелян, бас-гитарист той же группы Ильгар Гасымов, фотограф-документалист Умида Ахмедова, её сын, фоторедактор российской «Ленты.Ру» Тимур Карпов, Гульсум Османова и Дина Бахритдинова.

Забегая вперед, следует отметить, что на общественное отношение к акции сильно повлияло то, что один из ее участников, Алексей Улько, держал красно-черный «бандеровский» флаг, с которым иногда позировал и Артем Людный. Демонстрация символа Организации украинских националистов, причастной к массовому истреблению поляков и евреев вызвала волну «негатива», распространившуюся на всех ташкентских «майданщиков».

Фото Тимура Карпова

Поход к посольству и съемки на фоне памятника и достопримечательностей «старого города» не вызвали никакого ажиотажа или повышенного интереса у сотрудников милиции и скорее всего не имели бы никаких последствий, если бы один из участников в тот же день не опубликовал об этом подробный фотоотчет.

А через день прокатилась волна задержаний.

Непрерывная ложь

29 января, в течение одного вечера участники акции были задержаны и доставлены в здание ташкентского ГУВД.

Происходящее напоминало небольшую военную операцию: только к Умиде Ахмедовой и Тимуру Карпову нагрянули сразу пять человек: участковый, майор милиции по фамилии Гиляев или Тилляев и еще трое, которые представиться категорически отказались, скорее всего, сотрудники СНБ.

При этом ложь и нарушения законности исходили от этих и других «блюстителей закона» или т.н. «правоохранителей» с самого начала, что называется, перманентно.

Например, во время задержания Тимура Карпова и Умиды Ахмедовой последним было заявлено, что это отнюдь не задержание, а «приглашение на беседу».

Родственникам других участников акции, не знающим, куда исчезли их близкие и всюду их разыскивающим, милиционеры не только не сообщали, где они находятся, но специально скрывали их местонахождение, отобрав у задержанных телефоны и не давая им позвонить. Более того, всё это время они откровенно и нагло врали.

Так, когда Сабина, дочь Умиды Ахмедовой и сестра Тимура, в час ночи под проливным дождем приехала к зданию Хамзинского РОВД, куда к этому времени перевезли задержанных, дежуривший там сержант Раджапов сначала сообщил ей, что таких не было, а потом, поговорив с кем-то по телефону, заявил, что «их уже отпустили домой». «Ну, если бы их отпустили, я б их не искала?» - резонно заметила Сабина. «Может они где-то у родственников?..» - высказал предположение сержант.

Ночной допрос и суд

О том, что происходило после этого, подробно рассказал Тимур Карпов:
«Акция закончилась, и я про нее забыл, даже не посмотрел фотографии, которые сделал.

После этого прошло двое суток. Вечером раздается стук в дверь, открываем – менты. Приглашают «поговорить». Вручили нам официальные повестки, мама за них расписались. Судя по всему, мы были единственными, кто получил повестки».

Из слов Тимура следовало, что для задержания участников акции был мобилизован едва ли не целый отряд милиции.

«Ильдара Гасымова вообще обманули. Ему позвонил неизвестный человек с неизвестного номера, сказал, что хочет поговорить насчет какого-то проекта и попросил сказать, где он находится. Ильгар сразу почувствовал неладное, но решил, что если это менты, то прятаться – это неправильно. Он пришел в назначенное место, и точно – приехали менты.

Алексея Улько взяли дома. Ашота тоже, он приехал в домашней одежде, в каких-то трениках. Гульсум Османову забрали из дома, Дину с работы. Артем Людный зашел в магазин, в «Корзинку», что-то купил, пошел домой и на улице его забрали. То есть, они знали где кого искать, сработали быстро и слаженно».

«Сначала нас всех собрали в ГУВД, - продолжает Тимур. – Допросов не было, просто нас торопили, просили быстрее написать «объяснительные». Мобильники не отбирали, но попросили выключить. У меня, к сожалению, на счету не было денег, и я был без связи.

Потом нас разделили на три группы и перевезли в Хамзинский РОВД, где мы, наконец, дописали свои «объяснительные» и сидели в коридоре. Телефоны у нас отобрали – следователи очень не хотели, чтобы мы кому-то звонили. Второй телефон я оставил при себе и иногда по возможности незаметно посылал смс-ки.

Там были некоторые забавные моменты. Например, когда мы начали напирать на следователей, что когда, мол, нас отпустят, они стали говорить такие вещи: «Братан, ты меня тоже пойми – у меня семья, у меня еще что-то, мне что – всё это нужно? У меня даже жена не знает, что я здесь…». Один из них сказал: «У меня вообще у близкого друга свадьба, я сюда со свадьбы приехал, ты понимаешь это?..» То есть, это говорило о значимости этого дела, его уровне. Ему пришлось срочно со свадьбы сорваться, для него это была большая трагедия.

То, что у многих родственники были вообще не в курсе, что происходит и куда пропали их дочери или сыновья, – на это ментам было наплевать, они не давали возможности даже позвонить.

Ближе к ночи пришли какие-то неизвестные нам люди, узбек и русский, вошли в самый дальний кабинет, мы по одному заходили туда и они нас допрашивали. Они отказались представляться, заявив, что они - сотрудники милиции.

С самого начала на любые наши вопросы и выражение возмущения они реагировали резко и грубо. Повышения тона, мат, все дела. Русский в гражданском был самым «подкованным» из всех, и он тоже реагировал очень резко и грубо.

У меня был с ним абсолютно страннейший разговор. Я сказал, что сотрудничаю с «Лентой.Ру», с «Ферганой» и так далее. Он меня спрашивает: «А ты что-нибудь хорошее для родины сделал?» Я говорю: «Я только хорошее и делаю, все мои публикации – это о пользе государству, о живых и реальных людях». Он начал к чему-то придираться и говорит: «А я субъективно считаю, что это фуфло и ты дилетант». Я говорю: «А вы не эксперт, вы вообще некомпетентны решать эти вопросы». Он отвечает: «Вот я – кандидат философских наук, а ты кто?..». Он говорил со мной на «ты». Жлоб такой...

Короче, они допрашивали нас до глубокой ночи, потом ушли, оставили на местных следователей. Те не говорили нам, что мы останемся здесь до утра, говорили: «сейчас-сейчас», «хоп-хоп», то есть, как обычно, кормили «завтраками». В общем, после этого мы сидели все-таки до утра.

Следователи все время очень переживали, чтобы мы никому не звонили, не поднимали шума, орали на нас, нервничали.

Один из них случайно увидел, что у меня есть телефон. Они увели меня в комнату, он, еще один следователь из ГУВД и рядовой из РОВД, и вот этот «следак» мне просто угрожал. Он говорит: «Я тебя нах... прикончу, я тебя сделаю так-то», матерился там. Меня начали обыскивать, нашли телефон. Они его открыли, он тут же начал копаться в нем, читать отправленные сообщения. Снова были какие-то угрозы, на повышенных тонах всё. В общем, он забрал телефон и куда-то с ним уехал.

Минут через 40 вернулся, уже с едой, и тут мы поняли, что мы здесь надолго. Он принес нам цыплят табака. Мы заходим к одному из следователей в кабинет. Он нам дает газету и говорит: «Кто в армии служил, давай, расстилайте». Всё, кушаем.

В целом следователи старались вести себя с нами вежливо, кроме того, который уехал со свадьбы. Он был очень агрессивный, это он мне угрожал, он все время лез на рожон, провоцировал, м…к, короче, полный.

Красочный эпизод припомнила и Умида Ахмедова:

«Сидим мы в РОВД, за окном сильный дождь, и вдруг посреди ночи раздается дикий крик, потом еще, еще. Без конца продолжается пьяный крик: «Ур мени, ур!» («Бей меня, бей!» - узб.) Менты матерятся. Спрашиваем – что такое? «Да проституток где-то нахватали, привезли». А в три часа ночи доставили каких-то русских бродяг, от них такая вонь распространилась, что пришлось закрыть окно во двор».

«Мы пытались как-то спать, - продолжает Тимур. - Гульсум с Диной подремали на малюсеньком диванчике в кабинете следователей, а мы все – на стульях в коридоре.

Утром в РОВД был милицейский развод, и только этот развод закончился, там прорвало трубу с горячей водой, и это все на них!.. Там был нереальный фонтан, пар, менты все мокрые разбежались. Мы здорово повеселились.

Часов в 10-11 нас снова отвезли в ГУВД. Там мы сидели в кабинете некоего Мухаммадаали, следователя отдела по борьбе с терроризмом, он специализируется на Хизб-ут-Тахрир. Мы сидели в его кабинете просто потому, что все остальные были заняты. Он нам рассказывал про Хизб-ут-Тахрир, показал альбомчик со всеми изображениями исламистов. Он доброжелательно с нами беседовал, угощал чаем, какие-то пирожки организовал, девчонки все его сигареты скурили.

Каждый раз, когда мы спрашивали, почему нас так долго держат, следователи нам отвечали: «Всё, через час уже домой пойдете».

Нас продолжали допрашивать, переписали мои данные до третьего колена, только о прабабушке с прадедушкой не спросили. Всем отделом они усиленно работали над нашим делом, даже не вставали: что-то печатали, фотографировали нас, делали какие-то распечатки. За сутки они собрали и подготовили к суду толстенную папку с нашим делом.

Примерно в семь вечера нас повезли на суд. Причем Гульсум оставили в ГУВД, и мы подняли по этому поводу скандал. Ругались с каким-то начальником ГУВД, в общем, с шумом оттуда уехали, но без Гульсум.

Нас привезли в здание Хамзинского районного суда по уголовным делам. Там мы стояли в каком-то «предбаннике», откуда нас по одному вызывали на заседание.

[Я зашел в комнату], там сидели два следователя и судья (Хусанов – AsiaTerra) с такой большой папкой и с карандашиком, весь его вид говорил о том, что это ему вообще не нужно.

«Ну, расскажите мне, что было», - говорит еле слышно, хотя я стою от него метрах в пяти. «Я не согласен с обвинением, мы не совершали никаких незаконных актов». «Вы проводили марш с флагами», - говорит он. «Не было никакого марша, не было никакого пикета, мы праздновали день соборности Украины и сфотографировались на память у посольства и у памятника Тарасу Шевченко». «Вы, видимо, не отдаете себе отчета, что вы сделали, не понимаете. Вы устроили незаконный несанкционированный митинг, собрание, вы нарушили статью 201 Кодекса об Административной ответственности – «Правила шествий и демонстраций», и я назначаю вам наказание в виде штрафа в размере 30 минимальных зарплат».

Всё это заняло не более трех минут. На остальных судья потратил столько же времени.

Артему, Ашоту и Алексею он дал по 15 суток. Я так понял, что [такое наказание он назначил] самым активным, тем, кто больше всего «засветился» на фотографиях. Остальных судья приговорил к штрафам. При этом девушкам он присудил по 20 «минималок», а парням - по 30». (680 и 1.020 долларов – AsiaTerra.)

Не ждали

Надо сказать, что в Узбекистане проведение любых несанкционированных акций (пикетов и т.д.), как правило, влечет за собой наказание в виде астрономического, по местным меркам, штрафа или административного ареста. С другой стороны, получить разрешение на проведение подобного мероприятия практически невозможно.

За все последние годы можно припомнить только одну такую акцию, если не разрешенную, то и не запрещенную, - пикет возле посольства Швейцарии в Ташкенте в августе 2012-го. Его устроила группа из примерно десяти человек, выражающих недовольство по поводу ареста в этой стране двух людей Гульнары Каримовой, выполнявших ее финансовые поручения, - Шохруха Сабирова и Алишера Эргашева.

Очевидно, руководство страны сильно встревожила та легкость, с которой собрался ташкентский «Евромайдан», так же как и то, что силовики совершенно проморгали появление группы граждан с флагами разных государств, свободно разгуливающих по столице и предлагающих прохожим присоединиться к ним.

Отсюда полнейшее пренебрежение хотя бы к формальному соблюдению законности в этом деле (задержание без необходимости, хотя очевидно, что скрываться они не собирались; ночной допрос без адвокатов и без оповещения родственников; скоротечный суд, на который вообще никого не пускают и просто зачитывают приговор).

Впрочем, по словам Олега Карпова, мужа Умиды Ахмедовой, браться за защиту задержанных всё равно не захотел ни один адвокат, не видя смысла участвовать в заказном, и, следовательно, заведомо провальном деле.

Удвоение штрафов

На следующий день, получив копии решения суда на руки, участники акции были ошеломлены: за ночь сумма назначенных штрафов увеличилась в 2-2,5 раза.

Фрагмент решения Хамзинского суда по уголовным делам от 30 января

Тем, у кого были штрафы в 20 «минималок», их повысили до 50, а тем, у кого они были 30 – до 60. (То есть, они «подросли» с 680 и 1.020 до 1.700 и 2.040 долларов соответственно).

Возможно, в этом не было ничего злонамеренного, а судья Хусанов изначально ошибся, поскольку статьей 201 АК РУз «Нарушение порядка организации, проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций» определено наказание в виде штрафа от 60 до 80 «минималок» или административный арест до 15 суток. То есть, штрафов меньшего размера по этой статье вообще не предусматривается. Видимо, когда начали печатать тексты приговоров, эту ошибку заметили и тут же «исправили».

В то же время участвовавшим в акции женщинам были назначены штрафы в 50 «минималок», то есть «ниже нижнего предела», что позволяет предположить, что все-таки вначале штрафы были более гуманные, но затем судью «попросили» их повысить.

Олег Карпов, муж Умиды и отец Тимура, в интервью «Фергане» назвал приговор суда «рэкетом»:

«Наша милиция и власть взяли себе рэкет за правило. Они могут «раскрутить» на штраф любого человека, который фотографируется у памятника Тарасу Шевченко или у украинского посольства, и брать с него по две тысячи долларов, ну нормально, да?..».

Отметим, что для Умиды Ахмедовой прошедший суд стал уже вторым. В 2010 ее судили по несуществующим пунктам статей «клевета» и «оскорбление» узбекского народа с помощью документальных фильмов и фотографий. Несуществующим, поскольку обе эти статьи относятся только к физическим лицам, то есть, к конкретным людям, что, правда, ничуть не смутило суд. По делу был вынесен обвинительный приговор – 3 года лишения свободы, но Ахмедову сразу же освободили по амнистии.

Что касается Тимура Карпова, то за последнее время своей работы в Узбекистане он как минимум два раза задерживался милицией. Один раз - в 2011 году в городке Сардоба в Сырдарьинской области Узбекистана, просто за то, что снимал его, второй – в 2012 году в Ташкенте, в районе метро Горького. Причиной задержания опять-таки послужила его профессиональная деятельность.

Тимур Карпов в РОВД г. Сардоба Ак-Алтынского района Сырдарьинской области, 2011 год

За несколько дней до нашумевшей акции Тимур Карпов стал фигурантом скандала, связанного с его фотографиями. 25 января в ташкентском Доме фотографии открылась выставка молодых документалистов «Одно пространство», ранее успевшая побывать в Угличе и Минске; ее экспозиция была заранее согласована и утверждена.

Однако за пару часов до открытия выставки работы двух ее участников - Тимура Карпова и Светланы Тен – были сняты и запрещены к показу по указанию председателя Академии художеств Узбекистана Акмаля Нура. У Тимура это была серия «Сардоба», запечатлевшая жизнь вышеупомянутого города. Еще двум авторам разрешили показать свои фотографии, но без сопроводительных текстов, которые им пришлось срочно заклеить.

«Требуем отпустить», «требуем наказать»

Прошедшая акция вызвала не только интерес СМИ, в нескольких странах прошли выступления в защиту арестованных «майданщиков». При этом в Киеве к участникам пикета возле узбекского посольства даже вышел посол Узбекистана в Украине Алишер Абдуалиев. (По словам одного из участников, это произошло вообще впервые.) Ему вручили письмо с требованием прекратить «репрессии узбекских творцов, художников, почитателей творчества Великого Кобзаря» и освободить узников.

В письме, в частности, говорилось:

«…Вызывает крайнее возмущение недавний арест в Ташкенте творческих работников, среди которых есть и гражданин Украины! Особенно прискорбно осознавать, что это произошло из-за присутствия творцов с украинской символикой возле памятника великому поэту, художнику Т. Г. Шевченко, 200-летие со дня рождения которого отмечает все прогрессивное человечество в этом году. В факте ареста […] усматривается акт глумления, неуважения, дискриминации по отношению как к символам государственности Украины (запрет официального украинского флага), так и к личности великого поэта, художника, мыслителя Т. Г. Шевченко – легендарному символу всего украинского народа».

Посол Узбекистана пообещал пикетчикам «разобраться», и отправить их заявление в Ташкент.

Небольшие протестные акции состоялись также в Париже и Лондоне. В первой, по сообщению сайта Jarayon.com, приняли участие десятки украинских и узбекских активистов, во второй – трое.

В то же время украинский культурный центр Узбекистана немедленно встал на сторону суда и выразил осуждение и негодование по поводу узбекского «Евромайдана».

По сообщению Uz24.uz, «резкому критическому осуждению были подвергнуты действия группы лиц, которые организовали несанкционированные митинги около памятника Тарасу Шевченко и посольства Украины в Ташкенте, и призывали к поддержке митингующих в Украине, выступая, якобы, от имени украинской диаспоры в Узбекистане, тем самым распространяя ложную информацию».

Председатель Республиканского украинского культурного центра «Славутич» Владимир Бойко от лица этнических украинцев, проживающих в Узбекистане, сказал, что «подобные заявления носят провокационный характер, противоречат мнению украинской диаспоры в Узбекистане и вообще недопустимы в цивилизованном обществе, где во главу угла ставится соблюдение закона». Он выразил мнение, что «эти, так сказать, аферисты, понесут заслуженное наказание за свои противоправные действия».

8 февраля двое из арестованных, Артем Людный и Ашот Даниелян, неожиданно были освобождены, отсидев только 8 суток. Алексея Улько оставили отбывать весь срок.

Подводя итоги, остается отметить, что любые намеки на возможные акции протеста в Узбекистане воспринимаются очень нервозно, особенно на фоне происходящих в мире событий, и, видимо, будут пресекаться, пока для этого есть силы и возможности.