Родственников, приезжающих в гости к узбекским правозащитникам из других стран СНГ, депортируют уже не в первый раз. Что это - отдельные случаи, связанные с тем, что они нарушили некие правила регистрации, или тенденция, направленная на то, чтобы таким образом «наказать» правозащитников и прочих социально активных людей?

В России надо просто зайти на почту

Все государства так или иначе стараются избавиться от нежелательных визитёров. Для этого и придумано юридическое понятие «депортация», а для ее основания разработаны разные законы, связанные с регистрацией и правилами проживания. Шаг влево или вправо от этих правил и всё - неугодный гость вылетает из страны, как пробка.

Но это тогда, когда иностранцы, приехавшие в гости, чем-то досаждают властям. Если же этого не происходит, то депортировать человека не за что. Возьмем ту же Россию, где зарабатывают деньги миллионы жителей Узбекистана. С одной стороны - дешевые рабочие руки, с другой - различные сборы, связанные с устройством на работу.

Жителям стран СНГ, приехавшим в Россию чтобы проведать родственников, еще проще: им надо зайти в ближайшее почтовое отделение (сотрудникам почты передали часть функций Федеральной миграционной службы), заплатить небольшую сумму, эквивалентную приблизительно трем долларам, и получить штамп в миграционной карте о временной прописке (учете) на 90 суток.

Ответственность за нарушение правил миграционного учета прописана в статье 18.8 Кодекса об административной ответственности Российской Федерации. В соответствии с ней на нарушителя могут наложить штраф в размере 2-5 тысяч рублей (сейчас это $29-73), а заодно депортировать. Но на практике депортация применяется в крайних случаях - обычно после повторного нарушения. Предусмотрен штраф и для родственников гостя России - принимающей стороны. Он составляет 2-4 тысячи рублей ($29-58).

Узбекские штрафы намного выше

Схожие правила действуют и в Узбекистане, и, в отдельных моментах, даже более демократичные. В районном ОВВиГ (Отделе въезда, выезда и оформления гражданства, бывшем ОВИРе) надо заплатить сумму, эквивалентную 5 долларам и получить временную прописку на срок от 90 до 180 суток. При этом временная прописка дает право и на временную работу. В отличие от России приобретение патента на эту работу не требуется.

Ответственность за нарушение правил пребывания в Республике Узбекистан оговаривается статьей 225 Кодекса об административной ответственности. В случае их нарушения иностранец карается штрафом в размере от 50 до 100 размеров минимальных заработных плат ($1-2 тысячи) или выдворением из страны.

Узбекистанцы, пригласившие в республику иностранных граждан, но не принявшие должных мер по оформлению ими временной прописки или соблюдению других правил пребывания в республике, попадают под часть третью 225-ой статьи. Здесь штраф тоже впечатляющий - от 10 до 100 «минималок».

Пенсия или вид на жительство

Но вернемся к Елене Агибаловой и Маргарите Думитру. Они родные сёстры, родились в России, их девичьи фамилии - Мельниковы. Обе в 1980-х годах вышли замуж и уехали жить по месту жительства супругов - одна в Узбекистан, другая в Молдавию, а после развала Союза оказались гражданами этих стран.

Агибалова стала успешной предпринимательницей, однако несколько лет назад вступила в конфликт с налоговым инспектором, вымогавшим у нее взятку, добилась его увольнения и тем самым испортила отношения с налоговиками. Последние, как считает Елена, начали ей мстить, она стала в ответ писать жалобы, и в результате сегодня находится в затяжном конфликте со множеством организаций, включая администрации рынков, судей, судебных исполнителей и сотрудников прокуратуры.

Маргарита Думитру

В отличие от Агибаловой, её сестра Маргарита Думитру - человек тихий, аполитичный, до пенсии работала в сельской столовой, а сейчас занимается домашним хозяйством и в дела своей сестры не вникает.

В Ташкент Маргарита приехала еще в 2006 году. Она осталась в своем селе одна - с мужем развелась, дети выросли, и тогда ее родная сестра Елена предложила переселиться к ней. Для достойного приема родственницы у Агибаловой были все возможности – тогда она еще успешно занималась предпринимательством. Кроме того, у нее с мужем на массиве Сергели есть две квартиры, в одной из которых жили они сами, а другая, в соседнем доме, пустовала. Туда-то Агибалова и поселила свою сестру.

Елена рассказывает, что когда Маргарита Думитру приехала в Ташкент, они первым делом отправились в Сергелийский ОВВиГ, где должным образом оформили временную прописку для родственницы из Молдовы. Заодно сообщили, что Думитру хотела бы жить в Узбекистане постоянно, и попросили вид на жительство.

В ОВВиГ пошли навстречу и посоветовали Думитру съездить в Молдову и собрать необходимые документы, после которых ей может быть предоставлен вид на жительство. У Маргариты как раз подошло время оформлять пенсию, поэтому она сразу же вылетела в эту республику.

По возвращению в Ташкент выяснился один огорчительный нюанс: чтобы получить вид на жительство в Узбекистане, надо чтобы в паспорте был штамп о выписке. А без такого штампа в Молдове нельзя будет получить пенсию. В результате Думитру оформила доверенность на своих детей, оставшихся жить в Молдове, - они получали за мать пенсию, которую затем пересылали в Ташкент. Пенсия небольшая - 50-60 долларов, но была каким-то подспорьем для жизни.

С мечтой получить вид на жительство в Ташкенте Маргарите пришлось распрощаться. И регулярно ходить в ОВВиГ Сергелийского района столицы, чтобы продлить там временную прописку.

Странный конфликт

В бывшем ОВИРе входили в положение Думитру и не обижали пожилую женщину. Без всяких проблем продлевали временную прописку - когда на 3 месяца, а когда, если попадался добрый начальник, и на полгода. Таких начальников за это время поменялось четыре. А вот с пятым, по фамилии Нишанов, вышла накладка.

По словам Агибаловой, в декабре прошлого года ее сестра Маргарита заболела - сильно поднялось давление. Болела тогда и сама Елена. Поэтому в ОВВиГ они пришли не спустя ровно три месяца – 3 декабря, когда истекал срок предыдущей временной прописки, а 5 декабря, на двое суток позже.

«Новый начальник даже не стал смотреть наши документы, сходу послал к инспектору, - говорит Агибалова. - А инспектор Оскаров без всяких объяснений сразу отобрал у Маргариты паспорт, стал куда-то звонить, составлять какой-то акт, приглашать понятых из тех посетителей, что ждали своей очереди в коридоре. Я попыталась обратиться за объяснениями к начальнику Нишанову, но тот не стал со мной разговаривать. Хотя я, а тем более, моя сестра, вели себя корректно и вежливо. У нас обеих опять повысилось давление, и мы были вынуждены вызвать «скорую помощь». Оказавший первую помощь врач посоветовал нам немедленно пойти домой, что мы с сестрой и сделали».

Хотя Агибалова в подтверждение своих слов и показывает сигнальные листы «скорой помощи», оставим рассказ о странном инциденте в стенах Сергелийского ОВВиГ на ее совести. Так или иначе, но дальнейшее поведение сотрудников этой организации труднообъяснимо.

Без суда и следствия

Как считает Агибалова, сотрудники ОВВиГ в соответствии с законом «О профилактике правонарушений», принятом в республике в апреле 2014 года, должны были лишь пожурить пенсионерку Думитру за небольшое опоздание, которое, кстати, за 10 лет у нее случилось впервые. Тем более что вопрос с самим фактом опоздания довольно спорный - порядок временной прописки определяет только срок в 3-5 дней, во время которого иностранец, прибывший в Узбекистан, должен встать на учет. Об опоздании с продлением этой прописки там нет ни слова.

Ну а если в ОВВиГ Сергелийского района всё-таки решили, что Думитру нарушила этот порядок, и тем самым статью 225 Кодекса об административной ответственности, то, по мнению Елены, тогда ее с сестрой должны были доставить в суд. А тот уже должен был решить, нарушена эта статья или нет. Если нарушена, то наложить штраф от 50 до 100 минимальных размеров заработной платы. А в случае если пенсионерка покажется судьям злостной нарушительницей, и вовсе выдворить ее из страны.

Заодно, кстати, по той же статье 225, только части третьей, на сумму от 10 до 100 минимальных окладов могли оштрафовать и саму Елену Агибалову, как лицо, пригласившее иностранного гражданина - «за непринятие мер по обеспечению временной прописки».

«Мы не отказываемся заплатить штраф, - говорит она. - Но дело в том, что никакого судебного решения относительно моей сестры не было, по этому поводу я даже специально взяла справку из Сергелийского суда по уголовным делам. В то же время 23 февраля инспектор Аскаров с сотрудниками в штатском, подъехав к дворику возле моего дома, где прогуливалась Маргарита, попытались силой затащить ее в машину. Наверняка, чтобы депортировать. Сестру тогда спасли соседи, которые чуть ли не отбили её у милиции…».

Парадоксы системы

Парадоксальность ситуации, по мнению Агибаловой, подчеркивало еще одно странное обстоятельство. В справке, подписанной председателем Сергелийского районного суда по уголовным делам М. Алимухамедовым, указывается, что «за период с декабря месяца 2015 года по 2 марта 2016 года» административное дело в отношении Агибаловой и Думитру «в производство суда поступившим и рассмотренным не значится».

А в письменном ответе, который 29 февраля дал прокурор Сергелийского района А. Мулладжанов, сообщается прямо противоположное. Прокурор пишет, что нет никаких оснований для внесения протеста в отношении дел об административном правонарушении, совершенном Думитру и Агибаловой. Здесь указаны даты - 5 декабря 2015 года и 2 февраля 2016 года, части статьи 225, по которым обвинялись сестры, и даже номера этих дел - № 0002035 и № 0002060.

Оказалось, что Агибалова ошиблась, предполагая, что наказать их с сестрой должны в судебном порядке. В статье 248 Кодекса об административной ответственности говорится, что «рассматривать дела об административных нарушениях и применять административные взыскания от имени органов внутренних дел вправе начальники или заместители начальников отделов (управлений) внутренних дел в районах, городах, pайонах в гоpодах и на тpанспоpте, а также начальники теppитоpиальных (тpанспоpтных) отделений милиции, имеющихся в системе оpганов внутpенних дел.

Для вышеперечисленных должностных лиц определен и перечень того, за что они могут наказывать провинившихся - «за администpативные пpавонаpушения, пpедусмотpенные частями пеpвой, втоpой, четвеpтой и пятой статьи 113, статьей 114, частями пеpвой, тpетьей и четвеpтой статьи 116, статьями 121, 122, 123, 142, 144, 145, частями первой и второй статьи 146, 156, 183, 191, 204, 205, частями тpетьей и четвеpтой статьи 220, статьями 221, 223, 224, 225 настоящего Кодекса».

Стоит ли жаловаться на чиновников?

Получается, что Агибалова зря обивала пороги прокуратуры и суда в поисках истины. Эта истина открылась ей в субботу, 19 марта, когда она получила повестку от судебных исполнителей. Во время визита к ним выяснилось, что Елену, в соответствии с решением начальника РОВД Сергелийского района оштрафовали на 10 минимальных окладов.

Так что никаких противоречий в ответах председателя суда и прокурора не было. Однако сам факт того, что Агибалова отправляла в суд и прокуратуру запросы, наглядно говорит о том, что ни она, ни ее сестра не были приглашены на разбирательство по поводу их нарушений, что в обязательном порядке предусмотрено тем же Кодексом об административной ответственности. Мало того - им даже толком не объяснили, в чем дело.

Если с беспокойной предпринимательницей всё прояснилось, то как должна будет пострадать ее сестра, пока не ясно. Сейчас пенсионерка Думитру живет между небом и землей: без паспорта, без законно оформленной временной прописки (хотя все необходимые документы на нее, включая квитанцию о сборе 5 долларов, были представлены в ОВВиГ еще 5 декабря), зато под дамокловым мечом депортации.

А Агибалова пока пишет жалобы в разные инстанции, где перечисляет нарушения, допущенные милицией при привлечении ее к ответственности. И гадает, отчего на ровном месте пострадала ее сестра. То ли за то, что она, Елена Агибалова, не раз критиковала власти Сергелийского района за равнодушие к проблемам предпринимателей, то ли потому, что когда в Сергелийском ОВВиГ в сентябре прошлого года ей затянули с выдачей выездной визы, написала жалобу на его руководство…

Первая пострадавшая

Елену Агибалову нельзя отнести к правозащитникам, поскольку, хотя она и достала до печенок многих чиновников, по большей части защищает свои собственные права. Поэтому, как можно предположить, чиновники, решившие депортировать ее сестру, таким образом мелко сводят с ней счеты.

Что же касается настоящих правозащитников, то первым из них, кто был наказан депортацией родственников, оказалась Аделаида Ким - сподвижница лидера ПАУ (Правозащитного Альянса Узбекистана) Елены Урлаевой. В мае 2012 года сотрудники ОВВиГ Яккасарайского района Ташкента взяли в оборот дочь Аделаиды - Светлану Ким, приехавшую к матери в гости из России.

Светлана Ким

Светлана должным образом зарегистрировалась и, чтобы в финансовом отношении не зависеть от матери, устроилась на работу, что, как было сказано выше, законодательство Узбекистана разрешает. Все было хорошо, пока на фирму, где некоторое время проработала Светлана, не нагрянули проверяющие с подкреплением в виде спецназа.

Проверка касалась хозяйственной деятельности и никак не была связана с вопросами миграции, да и дочь правозащитницы оказалась на фирме случайно - она уже уволилась и заглянула на бывшую работу за расчетом. Однако почему-то тут же был вызван инспектор ОВВиГ Яккасарайского района, который продержал девушку до 12 часов ночи, и за отказ заплатить неизвестно за что штраф, незаконно изъял у нее паспорт гражданки Российской Федерации.

«Похищение» дочери

Ситуация с дочерью Аделаиды Ким была так же непонятна, как и с сестрой Елены Агибаловой. Возмущенная правозащитница стала писать жалобы, обвиняя сотрудников ОВВиГ в произволе по отношению к Светлане: незаконном задержании и изъятии паспорта, вымогательстве денег, должностном подлоге и отказе в ознакомлении с документами.

В ответ на эти жалобы сотрудники ОВВиГ приняли экстренные меры: 17 мая обманом выманили Светлану на улицу, затолкали в машину, отвезли на КПП с Казахстаном и фактически насильно выдворили с территории Узбекистана. Так что Агибалова, указывая в своих жалобах, что сергелийские «овировцы» 23 февраля 2016 года «хотели похитить ее сестру», недалека от истины - их попытка затолкать в машину Маргариту Думитру напоминает то, что произошло с дочерью Аделаиды Ким.

Впрочем, «депортация» Светланы Ким на территорию Казахстана имела более курьезные, чем юридические последствия. Дочь правозащитницы полчаса погуляла возле казахского КПП, а потом вернулась обратно. Узбекские пограничники пропустили ее на территорию Узбекистана беспрепятственно - видимо, решив, что гражданку России должны депортировать всё-таки в Россию, а не в Казахстан.

Тогда к обвинениям Аделаиды Ким по отношению к Яккасарайскому ОВВиГ прибавилось еще и «похищение человека». В защиту ее дочери посольство Российской Федерации в Узбекистане направило две ноты протеста, а сама Светлана подала в Мирзо-Улугбекский межрайонный суд по гражданским делам жалобу на незаконные действия «овировцев».

Доказать тогда в суде ни Светлана, ни ее мать ничего не смогли, действия сотрудников ОВВиГ были признаны не противоречащими закону. Иное дело, что депортировать Свтлану, хотя такое решение и было принято, не стали - она спокойно прожила у матери до августа, когда истекал трехмесячный срок ее регистрации в Узбекистане, а потом сама уехала в Россию.

Переночевала у бабушки? Враг народа!..

А вот с племянницей главы ПАУ Елены Урлаевой - гражданкой Украины Анной Савченко, приехавший в Узбекистан осенью 2015 года, сотрудники ОВВиГ и вовсе не стали церемониться.

Вера Евстигнеева, мать Елены Урлаевой

Как рассказала правозащитница, Савченко приехала на день рождения своей бабушки - 87-летней Веры Евстигнеевой, матери Урлаевой. По закону иностранцы должны жить там, где зарегистрировались, и Савченко оформила временную прописку в доме неподалеку от дома своей бабушки. Но 2 ноября Вера Евстигнеева приболела и попросила внучку переночевать у нее - как медик, та могла оказать пожилой женщине необходимую помощь.

На этом племянницу лидера ПАУ и поймали. 3 ноября в 7.30 утра в квартиру 87-летней Веры Евстигнеевой явилась целая делегация - инспектор паспортного стола, участковый милиционер, представитель махаллинского комитета и домком. Пришедшие сообщили, что проверяют паспорта, и после такой проверки у Евстигнеевой и Савченко эти паспорта забрали. А заодно, как утверждает Елена, «обманным путем под видом подписи объяснительных, принудили подписать протоколы правонарушений».

Анна Савченко

Племянницу правозащитницы депортировали с такой стремительностью, как будто та не заночевала у родной бабушки, а, как минимум, вышла на главную ташкентскую площадь и попыталась устроить там «майдан» наподобие киевского. Уже на следующий день, 4 ноября, Анна Савченко вынужденно покинула территорию Узбекистана.

К матери Елены Урлаевой тоже применили статью 225. Правда, в отличие от случая с Агибаловой, наказание было оформлено в судебном порядке. 1 декабря 2015 года Мирзо-Улугбекский суд по уголовным делам без участия пенсионерки оштрафовал ее 390 тысяч 720 сумов ($65). И, как надо отметить, наказание было довольно мягким. Учитывая, что минимальная зарплата в Узбекистане на тот момент составляла 130 тысяч 240 сумов ($22), штраф оказался «ниже низшего предела» - всего 3 «минималки».

Явная тенденция

Причины каждого из трех этих случаев можно объяснить по-разному. В случае Елены Урлаевой, скорее всего, свою роль сыграла политика: нечего, мол, ей приглашать в гости племянниц из неспокойной Украины.

Вера Евстигнеева, Анна Савченко и Мухаммад Машуров. День рождения бабушки, 25 октября 2015 года. Фото Е. Урлаевой

У дочери Аделаиды Ким конфликт, скорее всего, возник случайно: девушку хотели напугать и содрать с нее деньги, а та отказалась «делиться». Да тут еще появилась ее энергичная мама, которая стала жаловаться и в знак протеста выходить на пикеты. Ну а дальше началась выходящая за рамки здравого смысла защита «чести мундира».

А пенсионерка Маргарита Думитру, как уже говорилось, скорее всего, была наказана за то, что ее сестра «достала» жалобами Сергелийский ОВВиГ.

Вроде бы все три случая разные, но в них прослеживается общий момент: власти фактически отомстили трем женщинам за то, что те, вместо того, чтобы хвалить зарвавшихся чиновников или «молчать в тряпочку», наоборот, «лезли в бутылку», и пытались доказать свою правоту. Так или иначе, но главными пострадавшими в этих историях стали далекие от написания жалоб люди, вся вина которых заключалась в том, что они были родственниками неугодных «правдолюбцев».