Абдусалом Эргашев: «Мне хотят приклеить какое-нибудь дело»

Понедельник, 30 Апреля 2018

Несколько месяцев назад в интернете распространилось видео, запечатлевшее сексуальную сцену – мужчина и женщина вступают в близкие отношения на глазах у ребенка 4-5 лет, со смехом снимающего их на мобильный телефон. Криминала здесь не было, но понятно, что так быть не должно, поэтому запись вызвала волну возмущения и призывов к органам правопорядка найти и покарать «преступников». А недавно к нам обратился ферганский правозащитник Абдусалом Эргашев, который рассказал, что в этом сюжете изображен не кто иной как он сам. Однако, по его словам, к происходящему он отношения не имеет, сама же съемка – искусный монтаж, выполненный по заказу группы СНБ под руководством Нодира Туракулова и Александра Веселова, - той самой, что «сшила» дело о заговоре с целью захвата власти в Узбекистане журналистом Бобомуродом Абдуллаевым и тремя его знакомыми.

Съёмка и слежка

Абдусалом Эргашев, родившийся в 1948 году, говорит, что эта история началась в феврале 2017-го, когда, во время похода на базар, ему позвонил знакомый работник рынка и предупредил, что за ним ходят три человека, незаметно снимая его на видеокамеры. Чтобы проверить, не мог ли тот ошибиться, правозащитник вышел на улицу и пошел пешком, оставив машину на стоянке. «Немного отойдя, я сделал вид, что делаю селфи, и тоже снял тех парней, которые шли за мной, они увидели это и разбежались по сторонам».

Абдусалом Эргашев

Абдусалом Эргашев

Через некоторое время ему позвонила жена и сообщила, что ее пригласили в махаллинский (квартальный) комитет, где сотрудник СНБ по имени Фарход с неким Одилжоном Юсуповым в кабинете председателя комитета сказали, что пишут об Эргашеве книгу, и стали ее расспрашивать о нем, в том числе, сколько у него было жен, с какими женщинами он знаком и так далее. Свои интерес они объяснили тем, что хотят сделать сюрприз. Его жена заявила, что говорить об этом она не позволит, и переадресовала их к нему самому. Позже доверенные люди передали правозащитнику, что те двое получили задание «выявить его подноготную».

Хотя они больше не возникали в поле зрения, тишина, по его словам, так и не наступила: с той поры он постоянно чувствовал за собой слежку. «И еще мне сообщили - я несколько лет работал редактором многотиражной газеты – что из архива забрали все старые подшивки, и изучали мои статьи, и даже статьи, опубликованные в официальной прессе».

Допрос в прокуратуре

В августе у Эргашева возникла претензия к одному человеку, который одолжил у него машину, но почему-то не спешил отдавать. А когда хозяин стал звонить ему и требовать возвращения, перестал поднимать трубку. И правозащитник был вынужден написать заявление в РУВД Ферганской области.

«8 августа звонит следователь из УВД: «Абдусалом-ака, материалы по вашему делу я передал в областную прокуратуру. Два-три вопроса надо решить. Буквально на десять минут, пожалуйста, подойдите». Я приехал, позвонил ему. «Сейчас к вам выйдут из 16-го отдела», - это надзор над милицией. Выходит сотрудник прокуратуры. «Идемте, - говорит, - через КПП, вас там проверят».

На КПП правозащитника заставили сдать телефон, часы и даже кольцо под предлогом того, что у них такой порядок. А вот регистрировать не стали: «Это же минут на десять всего - что регистрировать?» Когда поднялись на второй этаж, ему сразу бросился в глаза необычный вид приемной двух заместителей областного прокурора - таблички были сняты, дверь открыта. А в прокуратуре категорически запрещается оставлять ее открытой. «Захожу - человек пять сидят, ни одного знакомого, я почти всех там знаю, и, просто я не обратил внимания, - Туракулов сидит, я его несколько раз видел в Сурхандарье».

Сотрудник прокуратуры пропустил Абдусалома Эргашева в кабинет, опять-таки со снятой табличкой, а сам остался снаружи. «Как только я зашел и увидел этого русского парня, сидящего за столом заместителя прокурора, я сразу вспомнил, что где-то уже встречался с ним. Лет 40-45, среднего роста, спортивного телосложения.

«Он указывает: «Садитесь». Не встал, не поздоровался. Я сел, сразу вопрос: «Чем вы занимаетесь?». «Представьтесь, прежде чем вступать в беседу». «Нет, необязательно», - говорит. «Как необязательно?». «Вам достаточно знать, куда вы пришли». Я говорю: «Вы же не работник прокуратуры». «Без разницы, - говорит, - отвечайте на мой вопрос: «Чем вы занимаетесь?». «Я правозащитник», - отвечаю. «Нет», - говорит. «А чем?» «Вот, посмотрите». С левой стороны монитор. Смотрю – там секс. Голова моя. Монтаж. Ну, я с одной… Очень похоже. И действительно мой голос. Причем, я даже помню, где сказал эту фразу: «Сейчас намного хуже стало, чем в прошлом». Это я говорил в санатории «Искра», примерно за месяц до этого, когда мы собирались с однокурсниками на плов. И я там сказал: «Сейчас намного хуже стало, чем в прошлом [во времена Каримова]».

«Никто, - говорю, - вам не поверит. Всегда вы что-нибудь подбрасываете, монтируете, весь мир это знает». «Ну, ваши американцы поверят, и ваша дочка, которая замужем за сотрудником генпрокуратуры (он работает в пресс-службе – авт.), - они поверят», - говорит. - Да и вообще, нам нет разницы. Мы распространим эту запись, пусть люди сами смотрят, поверят или не поверят - не наше дело». «Ну, я из-за этого я горевать не буду, и на суицид не решусь - это не мой принцип. Хоть на Ютуб ставьте». «Ну, хорошо», - говорит.

Потом эсэнбэшник (конечно, он был сотрудником этого ведомства) стал выяснять, сколько человек Эргашев устроил на работу в милицию и в таможню, а получив ответ, что нисколько, попытался разузнать, о чем правозащитник говорил во время встречи с премьер-министром Абдуллой Ариповым на праздновании Дня независимости США в ресторане Хаятт.

«Просто поздоровался с ним, вообще не разговаривал», - отвечаю. Мы вдвоем с ним в кабинете сидим, перед включенной камерой. Он продолжает: «Сколько вам платят Радио «Озодлик» и [узбекская служба] Би-Би-Си за вашу информацию?». «Я никогда не был корреспондентом этих радиостанций и никогда не передавал им информацию в качестве корреспондента. Наоборот, они звонят мне и спрашивают мое мнение по какому-либо поводу, просят прокомментировать ситуацию или подтвердить достоверность каких-то событий». «А сколько вам американское посольство платит за информацию?». «Никогда информации им не передавал». «А с кем вы там в близких отношениях?». «Со всеми в близких деловых отношениях». Потом спрашивает: «Откуда у вас эти машины? (В семье Абдусалома Эргашева три машины, включая ту, которую он пытается вернуть через РУВД – авт.) И вы постоянно пьете французское вино, за сколько покупаете?» «Ну, мне привозят бутылку за 140 тысяч сумов» ($17 – авт.). «Откуда такие средства?» «Я работал консультантом в фирмах, хорошо оплачиваемая работа». «А в каких банках ваши деньги лежат?». «У меня нигде нет счетов». «Нет, - говорит. - У нас есть очень хорошие сведения - к вам постоянно деньги поступают». «Ну, это ваши сведения, - отвечаю, - мне об этом ничего неизвестно».

Затем беседа приняла иное направление: спецслужбист велел, чтобы супруга правозащитника вынесла компьютер для проверки его содержимого. Эргашев сказал, что дома сейчас только 13-летний внук. «Передайте ему, чтобы он вынес ваш компьютер». Он позвонил и попросил мальчика вынести на улицу системный блок компьютера, без экрана. Эсэнбэшник позвал в кабинет сотрудника прокуратуры и поручил ему привезти компьютер, а затем вышел с ним в приемную. Видимо, дал ему и другое поручение.

«Потом вытаскивает он из своей папки 2-3 листа бумаги. «В 1969 году, - говорит, - вас исключили из комсомола и отчислили из пединститута за антисоветскую пропаганду и распространение националистических идей, а потом посадили. Вы отсидели три года. Ладно, СССР - это было зло, вы боролись против СССР, - но почему вы сейчас против независимости боретесь? Если вам не нравится независимый Узбекистан, откажитесь от гражданства и уезжайте в какую-нибудь другую страну».

Я говорю: «Не смешите, в отличие от вас у меня все корни здесь, они очень глубокие, и у меня было сто причин и возможностей покинуть страну, но я не покинул её и не собираюсь покидать. И вы неправильно говорите - я против независимости никогда не боролся, а наоборот, боролся за независимость, плечом к плечу с Мухаммадом Салихом». «С кем? С преступником?» «Ну, для вас он преступник, вы же его заочно осудили. Но даже если вы на очном суде докажете, что он действительно преступник, всё равно я останусь его другом, потому что у нашей дружбы долгая история».

Наконец, прибыл отправившийся за компьютером сотрудник прокуратуры с двумя помощниками, которые доставили не один, а два системных блока, а также флэшки, лежавшие в столе правозащитника. То есть, они не ограничились системным блоком, который вынес внук Эргашева, а провели настоящий обыск. Объяснять, на каком основании это было сделано, служители закона не стали.

Анонимный собеседник распорядился вызвать компьютерных специалистов. «Зашли двое. «Откройте, - говорит, - найдите переписку с Мухаммадом Салихом». И задает мне вопрос: «Когда вы в последний раз с ним общались?». «Месяца три-четыре тому назад, поздравил его с освобождением брата Мухаммада Бекжана». «А после этого?» «Никакой связи не было». «Ну, ладно, включите компьютеры».

Специалисты долго их осматривали – часа полтора. Ничего не нашли и спецслужбист сказал, что они вынуждены оставить их для осмотра. «И тогда я понял, что меня освободят. До этого я считал, что, может, оттуда уже и не выйду. С улицы пригласили дежурных понятых, и сотрудники прокуратуры напечатали протокол добровольной сдачи компьютеров для осмотра».

После этого камеру выключили, и боец невидимого фронта стал провожать Эргашева. «Вы, - говорит, - очень сильный человек. Вам было неприятно, но для меня было очень приятно с вами разговаривать. И, пожалуйста, больше не допускайте такой глупости: без повестки никуда не приходите. Компьютеры вам отдадут. А это видео, - я даю вам слово, - мы не будем распространять, никто его не увидит».

По словам правозащитника, то, что допрашивавший его эсэнбэшник был Александром Веселовым, он понял, когда стал вспоминать, где же он раньше его видел. И вспомнил. В 2001 году Эргашев защищал одного предпринимателя из Ферганской области, который быстро делал деньги на нефтепродуктах. Поэтому следователь СНБ Рустам Джалилов решил возбудить против него уголовное дело (с последующим отъемом собственности – авт.). Предприниматель предпочел скрыться, эсэнбэшники провели у него незаконный обыск, и забрали около двадцати новых костюмов, несколько телефонных аппаратов, разную аппаратуру. Причем, чтобы припугнуть сбежавшего бизнесмена, к голове его восьмилетнего сына приставили пистолет.

Абдусалом Эргашев стал заниматься его защитой. Прошел год, сначала того вычеркнули из списка объявленных в розыск, затем провели следствие, и, не найдя за ним никакой вины, закрыли дело. Следователь Рустам Джалилов сказал, что тот может приезжать к ним (в главное здание СНБ в Ташкенте) и забирать свои вещи. Но предприниматель побоялся заходить в следственное управление и попросил взять их Эргашева. Тот позвонил следователю, и его пригласили. «В одном кабинете там сидели человек семь-восемь. Дали мне несколько телефонных аппаратов, еще какую-то мелочь. Я говорю: «Как мне вынести это в одних руках?» И тогда Рустам Джалилов сказал: «Веселов, дай свою спортивную сумку. Он вынесет вещи, в машине оставит, потом вернет её». И вот этот разговор у меня всплыл в памяти, это был 2002-2003-й год, и я узнал его».

«Через два-три дня после моего вызова ко мне пришли от областного прокурора, как будто с извинением, и рассказали, что за два дня до этого, примерно 6 августа, приехал заместитель начальника управления СНБ по Ферганской области с группой из пяти человек из следственного управления СНБ в Ташкенте, то есть, с группой Нодира Туракулова. Они попросили два-три смежных кабинета освободить для оперативного опроса каких-то лиц. Таблички с дверей поснимали. Ну, этим лицом оказался я. Человека, который меня допрашивал, представитель прокуратуры назвал Александром Веселовым. И добавил: «Вы на нас не обижайтесь, мы не думали, что это именно вас приведут».

Череда провокаций

Компьютеры дней через десять милиция вернула, ничего особенного в них не обнаружили. И вроде бы наступила тишина. Но опять-таки ненадолго. 6-го ноября, когда правозащитник был на свадьбе в Чимиёне, городке в 25 километрах от Ферганы, ему начала названивать его знакомая: ее мужу позвонила какая-то женщина и сказала, что в настоящее время Эргашев где-то прелюбодействует с ней. «Я попросил у неё телефон мужа, звоню ему и говорю: «Я нахожусь в Чимиёне, на свадьбе. Приехал сюда рано утром и никуда не отлучался, если хочешь – приезжай и проверяй». А жене того человека тоже позвонили и сообщили, что ее муж сейчас где-то уединился с другой женщиной. То есть, кто-то специально провоцировал их. Звонили с настоящего номера, он сохранился, женщина подала заявление в милицию, но никаких законных мер принято так и не было.

Позже последовало продолжение. Так же знакомая Эргашева заметила, что за ней ездят и снимают ее на камеры несколько человек, а когда она попыталась тоже сфотографировать их на «мобильник», они избили ее и отобрали телефон. Женщина сделала медосмотр и подала заявление в милицию, описала нападавших, назвала номера и марки их машин, кроме того, они попали в камеру наблюдения, есть записи. Отобранным телефоном кто-то пользуется, иногда выходит в Телеграм и в другие сети, но милиция не реагирует.

Самому Абдусалому Эргашеву после этого по Телеграму два раза прислали видеозаписи сексуальных сцен. «Там в машине Нексия, средь бела дня беременная молодая девушка, на седьмом или на шестом месяце, вступает с кем-то в связь, он же её снимает, и она говорит: «Абдусалом-ака, вот ребенок от вас, вы обеспечиваете всем, я с дочкой», - как будто бы уже известно, что у нее будет дочка, но голоса снимающего нет, и лица тоже. Потом мне отправляют вторую запись - опять ни голоса, ни лица этого мужика, уже в квартире, в разных позах, и женщина постоянно к нему обращается «Абдусалом-ака», я вас так люблю, вы так хорошо умеете...».

О том, что в соцсетях распространяется и третье видео, то самое, которое ему показывали в прокуратуре, Эргашеву около полутора месяцев назад сообщила правозащитница Мутабар Таджибаева. «Абдусалом-ака, это точно вы, лицо ваше, голос ваш». «Ничего себе, ты меня когда-нибудь в таком виде видела?» - говорю». «И, главное, тот мальчик еще и папой меня называет. Но у меня в таком возрасте нет сына», - поясняет он.

Эргашев считает, что эсэнбэшники изучали его статьи и содержимое компьютеров, потому что искали «Усмана Хакназарова». И после того как не смогли обвинить его в том, что он и есть «Хакназаров», или что он предоставлял какой-то материал для этих публикаций, или для «Озодлика» и Би-Би-Си, они не могут успокоиться, и по-прежнему хотят приклеить ему какое-нибудь дело, вроде того что их коллеги сфабриковали против Хасана Чориева, отца руководителя оппозиционного движения «Бирдамлик» Баходира Чориева.


Алексей Волосевич