- Когда ты устроилась туда работать?

- В 2010-м.

- И каковы были твои впечатления от этой организации?

- Мне очень понравилось сначала. Вели проекты. Людей работало не так много, но на них было очень много возложено. То есть, один человек мог 2-3 проекта вести.

- Чем в основном занимались эти люди?

- Скажем, у нас было женское общество, девочки занимались в основном благотворительными проектами – устраивали женщин, болеющих раком груди, в больницы, сами больницы восстанавливали, помогали больным женщинам операции делать. Люди, обратившиеся к ним, получали помощь - и медикаментами, и в операциях. Это для них было бесплатно, платил фонд.

В фонде "Форум"

- То есть, у фонда был ряд благотворительных проектов?

- Вот, женское общество было, ФОПСИ - фонд поддержки социальных инициатив. Они занимались... Допустим, женщины-фермеры. Находили женщин, у которых есть свое фермерское хозяйство, но которые не умеют толком вести его. Они приглашали их сюда, устраивали тренинги - как правильно вести бухгалтерию, делать то, другое. Ну, сначала устраивали конкурс, допустим из тридцати выбирали двенадцать самых лучших, и им помогали - устраивали всевозможные тренинги. Гостиницы и всё остальное было за наш счет.

- Сколько всего было таких проектов?

- В общей сложности около 50. У нас их было штук 20. В ФОПСИ были проекты по женщинам-фермерам, занимались со студентами, помогали инвалидам, тоже для них что-то делали. Был проект по работе с ННО, мы и им помогали.

- А зачем Гульнаре фонд «Форум» вообще был нужен?

- Я думаю, чтобы какие-то дела крутить и прикрываться фондом «Форумом».

- Финансовые?

- И финансовые в том числе.

- Откуда она брала деньги на его финансирование?

- Мы искали спонсоров, готовых нам оплачивать [осуществление проектов]. Рассказывали о том, какие у нас существуют проекты, и что мы с них можем получить. В «Трансгаз» (АК «Узтрансгаз» – AsiaTerra) мы обращались, в Лукойл, в такие организации, которые были платежеспособны.

- И все с удовольствием платили?

- Практически да. Все помогали, потому что фонд принадлежал Гульнаре Каримовой и лишний раз отказывать, в общем-то... Допустим, мы собирали деньги для проведения тренинга. Нам нужно было снять зал, гостиницу, еще что-то там, накормить людей. Вот мы и находили спонсоров, готовых всё это оплатить и при этом еще участвовать, если у них есть такое желание, скажем так.

- А были такие, которые не хотели платить?

- Практически нет.

- Ни одного?

- Ну, может, всё это преподносилась так, что пока такой возможности нет, но, может быть, следующий проект...

- Можно ли как-то подсчитать, какие там деньги крутились?

- Миллионы [долларов], я думаю.

- И в основном на эти проекты всё спускалось?

- В основном, да.

- То есть, Гульнара на фонде «Форум» деньги не зарабатывала?

- Да, у нее был свой модельный бизнес, ювелирный. Мой брат мне рассказывал, что у нее был знакомый мальчишка, который очень хорошо знал ювелирное дело, она его закрыла в одной комнате, дала ему работу, сказала: «Пока не сделаешь, ты отсюда не выйдешь. Мы тебе будем кушать приносить, мы тебе будем девочек приводить, всё, что ты скажешь, мы будем делать, но пока ты не закончишь, ты отсюда не выйдешь». И он больше десяти дней там сидел. Конечно, всё это – «От Гули» (ювелирный бренд Гульнары Каримовой – AsiaTerra) - не только он один делал, вещи там были очень достойные. Часы, украшения – они были очень красивые. И очень дорого стоили. Стартовая цена этих часов была 50 тысяч долларов, на аукционе, который проводился в 2009-м или 2010 году. Мой знакомый тоже у нее что-то делал, строил, рассказывал, что она приходит, матерится, орет...

- Матерится?

- Она страшно матерится, она очень грубая. И даже все документы, которые ей сдавали, - она там в уголочках сплошным матом писала. Там такой мат, которого я даже не знаю... Чтобы унизить, оскорбить. Она в жизни общалась не только с сотрудниками [фонда] так. Она нормально общалась с теми людьми старшего поколения, которые что-то представляли из себя в нашем узбекском мире, а со всеми остальными она – «нах..й», «зах..й».

Она при всех очень милая и любезная, всем улыбалась, а потом, если впадала в раж, это всё... У нас работали айтишники, иногда до 5 утра оставались, какие-то эскизы рисовали. Она требовала с них [что-то], матом орала, какие-то эскизы ей приносили, она это всё (изображает истошный крик). И если кто-то говорил «Заплатите», «Премию дайте», она отвечала: «Не нравится – увольняйся».

- То есть, культуры не хватало?

- Она не знает, что это такое. Она умела только речи толкать, когда много людей собиралось. Мат - это рабочие моменты. На работе она вот такая жесткая, требовательная. А на людях, на всех мероприятиях, она очень приятная, улыбчивая. И говорит так интересно: «У каждого есть своя история, и у нас она будет...». Ну вот прямо как песня льется... (…)

В 2011 году был день ее рождения, 8 июля, нам сделали плов, мы учили ее стихи... В общем, нам дали книгу с ее стихами, сказали: «Ты вот этот отрывок, ты вот этот, ты вот этот…». Мы сделали пазл с ее изображением, встали в строй, и каждый стоял с этим квадратиком. И в конце собирался полный пазл. Это было поздравление, с ее стихами. Причем, сама она при этом не присутствовала, нас снимали на камеру. Мне сказали, что это для нее снимается, она это потом посмотрит. На столах было, конечно, всё - и фрукты, и салаты, и спиртное, и барана зарезали, сделали самсу, и плов. Приехали артисты, выступили. Мы пели песню «Мы желаем счастья вам!..».

- А мог бы в Узбекистане появиться человек, который сказал бы: «Вот я тоже буду заниматься благотворительностью», или его сразу бы «отодвинули»?

- Конечно, его сразу же отодвинули бы в сторону. Может, и были такие люди, но о них у нас в фонде никогда не говорили, это отсекалось сразу. Они громко заявить о себе не могли, однозначно. Они могли только в списке спонсоров фонда «Форум», в углу [быть обозначены] мелким почерком. Что он тоже принимал какое-то благотворительное участие. Таких людей привлекали в фонд: «Вот у нас есть проект, хотите его спонсировать?» - и он становился как бы рабом фонда, что ли. Сначала фонд «Форум» идет, а потом он, как-то так.

- Они какие-то льготы за это получали? Или покровительство Гульнары?

- Им позволялось присутствовать на всех мероприятиях, и если у них были какие-то проблемы, то фонд «Форум» помогал как-то их решать.

- Это своеобразный рэкет получается: «Мы поможем вам решить ваши проблемы...».

- Да, типа того. Фонд «Форум» всех [возможных благотворителей] подмял... (В Узбекистане действовали и некоторые другие благотворительные организации, созданные ранее - фонд «Соглом авлод учун», «Нуроний», «Махалля» - AsiaTerra). Контроля никакого не было. Кто будет контролировать Гульнару Каримову, дочь президента? Здесь этого не было.

В фонде "Форум"

- Я слышал, что она привыкла быть в центре внимания, «блистать», так сказать. Выходить в красивом новом платье и говорить: «Вот новый благотворительный проект…».

- Не могу сказать, что она блистала - она блистала только в мате. А платья у нее каждый раз были классные, это однозначно, они никогда [их много раз] не одевала... И покрасоваться [на публике] - было такое, было развито. И даже когда у нас было открытие больницы – сделали ремонт в больнице, привезли новую аппаратуру, ну и, естественно, она блистала. Потом у нас был дом детского творчества возле улицы Заркайнар, там проводились разные презентации. Женщины-фермеры [конкурс] выиграли, она пришла в конце, сказала речь, с ними сфотографировалась. В Style.uz она приезжала всё время под конец каких-то показов и тоже говорила слова благодарности, какие-то речи.

- А «Келажак овози» («Голос будущего») - это что такое?

- Это молодежный фонд, там собиралась как бы золотая молодежь, в том плане, что они все умницы были. И они проводили всевозможные конкурсы, там можно было выиграть себе тендер и за границей учиться. Они делали выставки всевозможные. Вот Style.uz был, они в нем принимали всемерное участие, какое только возможно, не в самом показе, а в организации.

- А в области моды у фонда были какие-то проекты?

- Нет, то, что с модой связано - это её личное, это фонда «Форум» не касалось вообще. (…)

В 2011 году у Гульнары должен был быть показ мод в Нью-Йорке. Ей там не дали этот показ мод устроить (организаторы Недели моды в Нью-Йорке отменили показ работ старшей дочери президента Ислама Каримова в связи с протестами правозащитных организаций против использования властями Узбекистана детского и принудительного труда при сборе хлопка – AsiaTerra). Ну, естественно, нас в виде забастовки попросили, весь фонд «Форум», в ее поддержку в американское посольство писать всевозможные письма. Нужно было ее хвалить, говорить о том, какая она замечательная, какие у нее здесь шикарные и проекты, и возможности, и как она там шьет и вышивает, с бриллиантами и золотом работает… Мы писали не от своего имени, мы писали от Пети, Коли, Васи, от кого угодно, в общем, писали, что мы волонтеры, что мы здесь бываем, знаем, видим, работаем, помогаем.

Требовали с каждого человека в день приблизительно по 8-10 писем. У нас в фонде официально около 300-500 человек было. А неофициально еще больше. Потому что у нас достаточно много волонтеров, и еще «Келажак овози», оттуда к нам приходили волонтеры, и они у нас можно сказать, работали за просто так - за идею.

- То есть, 500 человек в день писали по 8 писем? И сколько времени это всё продолжалось?

- Где-то мы наверно с неделю это всё делали. Сидели с девочками и выдумывали.

- В бумажном варианте, естественно, посылали, конверты покупали?

- Да. Ну, мы это сдавали, у нас каждый вечер отправлялось это всё.

- А американцы понимали, откуда они приходят?

- Может быть, да. По крайней мере, никаких ответов из посольства не было. Через неделю у нас сделали плов, пригласили гостей - всех наших знаменитостей, звёзд, музыка там, всё такое. Актеры приходили, режиссеры. Подъехал автобус с ней [с Гульнарой], оттуда вышла вся команда, она шла, мулла прочитал молитву. И она сказала: «Молодцы ребята! Вы добились того, и у нас все-таки прошел показ».

А потом, впоследствии, выяснилось, что показ был просто частный, в каком-то ресторане (Cipriani, на 42-й улице – AsiaTerra), то есть это не было подиумом, как планировалось изначально, а это просто ей дали [возможность провести] частный показ в каком-то ресторане, она его провела и приехала. Но приехала как бы с победой, нам всем об этом сказала, толкнула речь, и мы поели плов за это дело.

- Сотрудникам фонда хорошо платили?

- Наш директор, Мавлюда Ширинова, обещала платить в месяц, как бы для поддержки штанов, по 200 тысяч. Где-то в 2011 году. Проекты были очень серьезные, но там нужно было оставаться, мы оставались (в смысле - допоздна, во время работы над некоторыми проектами - AsiaTerra), нам обещали премиальные, но на этих обещаниях всё и заканчивалось.

Впечатления у меня от фонда «Форум» хорошие, он занимался благотворительными акциями, какими только можно. Помощь людям, старикам, больным. Но сама работа в фонде была тяжелая. Ты должен там проводить большое количество времени, на семью его не хватает, на детей, - если тебя это не устраивает, значит, ты увольняешься, если устраивает - ты пашешь, пашешь и пашешь, у нас директора сутками там сидели. В 2011 году у нас директриса получала где-то миллион, а мы в несколько раз меньше. Но расписывались в ведомостях за сумму, которая была где-то на треть больше.

- Говорят, что Екатерина Клюева, ближайшая подручная Гульнары, на свободе?

- Ну, в общем-то, да.

- А остальные? Рустам Мадумаров, например?

- Не знаю, все боятся об этом говорить... Когда я раньше звонила и говорила: «Здравствуйте, организация такая-то?» - «Да». – «Мне нужно поговорить с таким-то человеком». – «Вы чё, кто такая?» - «Я звоню из фонда «Форум». – «Сейчас будет!». Тогда, если кто-то из фонда уходил, таких людей расхватывали «на ура». А после того как фонд закрылся и людям нужно было устраиваться на работу, их стали брать с недоверием, с неохотой, на низкооплачиваемую работу, потому что боялись. Теперь им достаточно сложно устроиться на работу, потому что на тебе как будто клеймо стоит «фонд «Форум», и то, что ты там работал...