Так получилось, что на своем мотоцикле он проехал по городам, упомянутым в недавно опубликованной статье «Памятники солдатам ВОВ постепенно сносятся во всем Узбекистане». По-видимому, она была внимательно прочитана местным начальством и милиция получила указание задерживать всех, кто снимает эти памятники, точнее, то, что от них осталось.

Первое задержание

Вот что о злополучной поездке рассказывает сам Дмитрий:

- Утром двадцатого мая на мотоцикле «Урал» я выехал по своим делам из Ангрена в Буку, город в Ташкентской области. Проехать предстояло около ста километров, и часа через полтора я рассчитывал быть на месте. Но в Буку я так и не попал.

Сначала меня задержали на посту ГАИ, расположенном на автотрассе Ташкент-Коканд, около перекрестка между Алмалыком и Ахангараном. Изначально все выглядело как рядовая проверка документов на транспорт. Инспектор попросил меня пройти в помещение поста, где мои документы проверили по базе данных в компьютере.

Правозащитник и журналист Дмитрий Тихонов

Потом он объяснил, что в их районе якобы на мотоцикле сбили барана. Мол, эксперт сейчас проведет осмотр моего мотоцикла на предмет свежих царапин и ударов. После этого он передал мои документы какому-то человеку в гражданской одежде и с пистолетом на боку, из чего я сделал вывод, что это сотрудник уголовного розыска.

Тот вторично изучил мои документы, что-то выписал в блокнот и несколько раз задал одни и те же вопросы – кто я, откуда и какое у меня образование (зачем ему понадобились это знать, неизвестно). Между вопросами оперативник выжидающе молчал, и у меня сложилось впечатление, что он ждет «на лапу». Я сделал вид, что не понимаю намека.

Минут через тридцать-сорок мне вернули документы и отпустили. Примечательно, что мой мотоцикл никто так и не осматривал. Во всяком случае, я этого не заметил.

Задержание в Пскенте

Около одиннадцати и добрался до Пскента, где решил позавтракать. Возле дороги я увидел недавно построенный памятник Скорбящей матери со списком солдат из этого города, погибших во время войны. Я остановился и сфотографировал его.

Минут через двадцать около здания пскентского хокимията (администрации – AsiaTerra), когда я спрашивал у прохожего, где здесь базар (на базарах всегда много чайхан) ко мне подъехала «Нексия». Двое сотрудников местной милиции, заявив, что мотоцикл, похожий на мой, находится в розыске, потребовали документы. Затем они предложили проехать с ними в РОВД. По понятным причинам отказаться от этого предложения я не смог. Видимо, чтобы я не сбежал, один из милиционеров забрался в мой мотоцикл.

Снесенный памятник в Той-Тепе, 2010 год

В РОВД двое милиционеров в штатском изучили мою фото и видеоаппаратуру на предмет отснятого материала, но ничего особенного не обнаружили.

На вопрос о причине задержания мне ответили, что бдительные граждане уведомили милицию о появлении человека, ПОДОЗРИТЕЛЬНО ФОТОГРАФИРУЮЩЕГО ПАМЯТНИК. Милиция отреагировала, поэтому я сейчас в РОВД.

«Пробив» по базе данных мою личность, меня вынудили написать «объяснительную» с указанием цели прибытия в Пскент и того, зачем я снимал памятник. А также попросили перечислить страны, которые я когда-либо посещал.

Около трех часов дня меня отпустили. Выезжая с территории РОВД (мотоцикл заставили загнать во двор отделения милиции) я обнаружил, что переднее колесо спущено. Отъехав подальше, я вынужден был сменить его, и, снимая колесо, обнаружил ввинченный в него шуруп.

Своими глазами я, конечно, не видел, чтобы кто-нибудь вгонял шуруп в колесо моего мотоцикла. Но факт остается фактом: в РОВД я въехал на целых колесах, а выехал на «пробитом». Если это сделали в милиции, то объяснить мотивацию такого поступка сложно.

Задержание в Той-Тепе

Потратив уйму времени на «общение» с пскентской милицией и понимая, что ничего из запланированного сделать уже не успею, я решил вернуться в Ангрен. Поехал через Той-Тепу.

Там я остановился около измененного под современные идеологические требования памятника солдатам Великой Отечественной войны. Солдаты с автоматами, составлявшие главную идею памятника, были убраны. Осталась только провожающая их женщина.

Сделав несколько снимков, я проехал дальше, потом припарковал мотоцикл на обочине возле местной поликлиники и решил помыть руки. В этот момент ко мне подошли два милиционера в форме, попросили предъявить документы и предложили проехать с ними. Один из них, как в Пскенте, залез в коляску мотоцикла и «любезно» сопроводил меня до здания Уртачирчикского РОВД, находившегося тут же, в Той-Тепе. Было уже около пяти вечера.

Снесенный памятник в Той-Тепе, 2010 год

Дальнейшие события происходили по уже знакомой схеме. Досмотр видео- и фотоаппаратуры. Вопросы по содержанию фотографий и видеосюжетов. Особо интересовало милиционеров, почему я проявляю интерес к памятникам войны.

Несколько раз я задал вопрос о причине моего задержания. В ответ с удивлением услышал, что меня никто не задерживал. Почему же меня в таком случае доставили в милицию мне никто толком так и не пояснил.

Все снимки из моего фотоаппарата были скопированы (даже снятые во время поездки в Америку). По очереди меня допрашивали три человека в гражданской одежде, из чего я сделал вывод, что оказался в оперативном отделе уголовного розыска.

С неподдельным интересом милиционеры выведывали, на какие средства я живу, кто мне платит, и сколько я зарабатываю. Один из них сделал глубокомысленный вывод, что снимки памятников и прочую информацию я, скорее всего, передаю за границу.

В итоге от меня потребовали написать «объяснительную». Я отказался, поскольку не сделал ничего такого, в чем мне следовало бы объясняться. Подписывать что-либо я тоже не стал. Тогда милиционер сам записал причину моего появления в городе, отметив мой интерес к памятникам ВОВ, а также тщательно перечислив все страны, в которых я когда-либо побывал.

Около семи часов вечера меня отпустили. В общей сложности в милиции я провел в тот день около шести с половиной часов.

Остается добавить, что милиция в Узбекистане давно нервно реагирует на любого человека с фотоаппаратом. Но тот, кто проявляет интерес к памятникам Великой Отечественной войны, сегодня, видимо, подозрителен вдвойне.