Одна из основных – восстановление свернутого ранее безвизового сообщения между двумя соседними странами, имеющими общую границу протяженностью более 1600 километров. До настоящего времени она была открыта только для редких счастливчиков, ухитрившихся получить визу, - и это несмотря на появившиеся в начале года публикации о возобновлении упрощенного порядка ее перехода для жителей приграничных территорий. И не похоже, что этот вопрос затрагивался во время встречи на высшем уровне, так же как и другая актуальная проблема - соблюдение в Туркменистане прав национальных меньшинств, то есть, узбеков.
В рамках протокола
Основные мероприятия прошли 23 апреля. Сначала главы двух государств провели переговоры с глазу на глаз, затем с участием своих официальных делегаций. По итогам встречи были подписаны в общей сложности 17 двусторонних документов, относящихся к развитию межрегионального сотрудничества в нефтехимической отрасли, сфере транспорта, транзита, сельского хозяйства, науки, культуры, образования, открытию торговых домов, организации делового совета и т.д.
«Только в первом квартале текущего года товарооборот между странами увеличился на 55 %. Указано на наличие всех возможностей для доведения объема товарооборота до $500 миллионов к 2020 году», - сообщило национальное информагентство УзА. Забавно, что в 2011 году узбекско-туркменский товарооборот уже достигал этой всё растущей и растущей цифры, а годом позже, во время официального визита Ислама Каримова в Ашхабад, Гурбангулы Бердымухамедов точно так же заверял, что «в перспективе стороны могут удвоить этот показатель».
Шавкат Мирзиёев и Гурбангулы Бердымухамедов
В ходе переговоров выяснилось, что Узбекистан готов принять участие в амбициозном проекте по строительству магистрального газопровода ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия). Ранее в своих комментариях в СМИ по данному поводу российский политолог Евгения Войко отметила, что «президент Туркменистана обращался неоднократно к странам арабского мира с просьбой выдать кредит на строительство. Был запрос и к России, но Москва не поддержала этого предложения. Вот сейчас президент Туркменистана планирует обратиться к своему узбекскому коллеге». По ее мнению, показавший себя сторонником интеграционных процессов в Центральной Азии президент Узбекистана поддержал проект, поскольку ТАПИ укладывается в схему взаимовыгодного межгосударственного сотрудничества, хотя «сложный ландшафт и нестабильность с точки зрения безопасности накладывают свои ограничения». К тому же, имеется и проблема - снижение мировых цен на газ, что вызывает вопрос о рентабельности проекта.
Некоторые местные аналитики видят в действиях Ташкента ненавязчивый «отход» от Москвы и сближение с Западом. В прессе даже появилась информация о грядущей поездке узбекского президента в Америку. Согласно этому мнению, «наряду с обсуждением состояния и перспектив двустороннего торгово-экономического и гуманитарного сотрудничества, американская сторона затронет вопрос возможности возобновления транзита через узбекскую территорию военных грузов для группировки своих войск в Афганистане».
Во время встречи Бердымухамедов предложил Мирзиёеву изучить возможность использования портовой инфраструктуры на Каспийском побережье. «Туркменистан готов к совместной работе по созданию коридора по маршруту Узбекистан-Туркменистан-Каспийское море-Южный коридор с выходом как на европейский, так и на ближневосточные рынки», - заявил туркменский президент, пригласив руководителя Узбекистана посетить открытие международного морского порта в городе Туркменбаши 2 мая. Он сказал, что в этом контексте важна реализация ТАПИ, начавшаяся прокладка линий электропередачи и оптико-волоконной связи Туркменистан-Афганистан-Пакистан, а также строительство железной дороги Серхетабад-Тургунди. А для проведения регулярных встреч руководителей стран региона на высшем уровне предложил создать Консультативный совет глав центральноазиатских государств.
24 апреля Мирзиёев и Бердымухамедов побывали на открытии в Мирзо-Улугбекском районе Ташкента парка «Ашхабад» и аллеи Махтумкули. Во второй половине дня, уже по пути домой, туркменский вождь в сопровождении узбекского коллеги посетил Хорезмскую область Узбекистана. Здесь, помимо прочего, было запланировано их участие в церемонии открытия туркменско-узбекского Дома дружбы в Ургенче, а также «старого города» в Хиве - «Ичан-калы» и посещение туркменской крепости «Улли ховли» в селе Гайбу, где проживают этнические туркмены. В прошлом году она была отреставрирована, кроме того там были построены новая туркменская школа (правда, нет притока педагогов, преподающих на этом языке), поликлиника, детский сад и ряд домов-коттеджей.
Еще недавно предполагалось, что, возможно, президенты посетят поочередно оба региона. Однако ни узбекские СМИ, ни руководитель президентской пресс-службы Комил Алламжонов ни словом не обмолвились об их возможной поездке в северный регион Туркменистана (город Дашогуз), где с начала апреля, на всякий случай, велась тщательная подготовка к этому событию.
«Визитный» аврал
В Узбекистане приезд туркменского президента дольше всех будут помнить не политики, а пострадавшие предприниматели. Наводя так называемый «порядок» накануне прибытия Гурбангулы Бердымухаммедова, руководство Ташкента вместе с милицией заставляло в авральном режиме убирать всё, что «не так лежит» по пути запланированного движения почетного кортежа, в том числе продовольственные магазины, остановки, аптеки, пункты «Paynet» и даже уличные фонари. На пересечение улиц Шахрисабзской и Махтумкули (ранее носившей семь других названий) срочно переставили бюст-барельеф туркменскому поэту Махтумкули, установленный менее года назад возле другого перекрестка.
Не менее серьезным образом с начала апреля шли подготовительные работы и в соседнем Дашогузском велаяте, граничащем с Хорезмской областью Узбекистана. Как сообщал туркменский ресурс Hronikatm, в ожидании президента «сотрудники коммунальных служб моют улицы, чистят щетками бордюры, арыки и высаживают деревья». Однако в ночь с 14 на 15 апреля в регионе прошла сильная пыльная буря, после которой все дороги снова покрыло толстым слоем пыли, которую пришлось сметать и вычищать заново.
Студенты встречают дорогого гостя
В Ташкенте для участия в «параде ликования» по поводу встречи высокого гостя были мобилизованы учащиеся разных школ и вузов города. Своими впечатлениями молодежь, как водится, делилась в соцсетях: «Стоим уже два часа. Ждем. В принципе, все хорошо, но проголодались сильно, и жажда мучает», «Мы не жалуемся, но руководство факультета относится к нам грубо. Мы устали стоять, одна девочка присела, так замдекана ее сильно поругал. Она расплакалась и ушла», - процитировала Газета.uz двух студенток Узбекского государственного университета мировых языков, присовокупив, что «куратор одной из групп в УзГУМЯ заставил не пришедших студентов писать объяснительные на имя декана».
А вот отзыв участника «торжественного приветствия», опубликованный под репортажем издания: «Быть может я [бы] пришел и не жаловался, если бы нормально, по-человечески, просили и по-человечески там с нами обращались. А не [под] угрозой отчисления. (…) Стоим, в общем, на жаре, хочется кушать. У одного парня пошла кровь из носа, давление поднялось, видимо. Эти деканы всякие с разных сторон на нас орут. «Там не сидите, там не ходите, стойте ровно и терпите». (…) Нам, студентам, которые платят большие бабки за то, чтобы получать знания, это надо? Конечно, нет. Даже близко не надо. На добровольной основе мы туда пошли? Конечно, нет. Но им, институтовским, на это наплевать. В общем, заставляли ровно стоять 3 часа, хотя всем было известно, что президент Туркменистана приезжает в 10. Нигде ни посидеть (…), только получать солнечные ожоги и махать флажками с фальшивой улыбкой на лице. Завтра я туда пойду? Ха! Конечно, да. А то меня отчислят. Я пойду, потому что боюсь».
Во время прошлогоднего визита в Туркменистан
Вечером 23 апреля, примерно в 19.30-20.00, когда «массовка» стала уже расходиться, на остановке возле университета мировой экономики и дипломатии (УМЭД) в Мирзо-Улугбекском районе Ташкента одного из студентов на ходу сбила «Нексия». Очевидцы утверждают, что после наезда парень был жив, но что с ним произошло дальше – неизвестно, его сразу увезли на «скорой». «Сопутствующий ущерб», - написал один из них в Фейсбуке.
На следующий день, 24-го, ташкентским студентам пришлось снова выходить к трассе - уже для того, чтобы провожать руководителя Туркменистана в обратный путь. Он возвращался через Хорезм, и, по рассказам, в Хиве и Ургенче, где выстроилась живая цепь из встречающих, общий уровень помпезности был еще выше. По данным независимого издания Eltuz, ургенчская молодежь «патриотично» простояла на улицах с утра до вечера, при этом некоторые девушки теряли сознание от солнцепека. А сам город закрыли для въезда и выезда.
Что касается Туркменистана, остается лишь догадываться о масштабах творившейся там «показухи», в смысле, «всенародной радости», так как это самая закрытая страна региона. Судя по информации в независимых туркменских изданиях, предпринятые меры предосторожности намного превзошли обычные «стандарты».
«У работников бюджетных и государственных организаций, которых отправляют встречать президента, проверяют данные родственников в трех поколениях. Руководители учреждений должны предоставить службам безопасности личные дела всех, кто будет направлен на место встречи главы государства. В списки тех, кого отправляют на мероприятия, не включают (…) тех, у кого в роду есть «неблагонадежные» родственники», - проинформировала Hronikatm.
Улучшение отношений
После того, как в декабре 2016-го президентом Узбекистана стал бывший премьер Шавкат Мирзиёев, отношения Узбекистана с Туркменистаном стали меняться в лучшую сторону. Свой первый визит в качестве главы государства в марте 2017 года он совершил именно в эту страну, удивив многих политиков и экспертов. Президент Бердымухамедов подарил тогда своему узбекскому коллеге ахалтекинского коня, а в городе Туркменабате установил бюст его предшественнику - Исламу Каримову.
В течение минувшего года Мирзиёев побывал в Туркменистане трижды: в марте, мае и сентябре. Его второй визит запомнился прогулками президентов на велосипедах, яхте и совместной тренировкой в спортивном зале в Авазе.
Два президента
Последнее официальное посещение Узбекистана Бердымухамедовом датируется октябрем 2015-го, то есть это произошло еще при жизни покойного Ислама Каримова. Чуть позже глава Туркменистана встретился с Каримовым в его резиденции, будучи в июне 2016-го в Ташкенте в составе участников саммита ШОС. А двумя месяцами позже туркменский вождь приезжал в Ташкент уже на церемонию прощания со скончавшимся диктатором. Сам Каримов в последний раз посетил Туркменистан в октябре 2014 года.
При этом не секрет, что до Мирзиёева отношения между странами, вернее, между прежними их руководителями, были никакими (хотя внешне и соблюдались некие протокольные нормы приличия и проводились встречи на высшем уровне). Это не могло не сказаться на гражданах, живущих в приграничных областях, поскольку для них были отменены и упрощенный режим перехода границы, и возможность пребывания на сопредельной территории в течение трех дней (с конца 2002-го – по инициативе туркменской стороны, с 2013 года – по инициативе узбекской). А введенные визы получить невероятно сложно.
Узбекистан кажется раем
Впрочем, узбекско-туркменские отношения никогда не были особенно теплыми, так как еще с начала 1990-х первый президент Туркменистана Сапармурат Ниязов, он же Великий Сердар и Туркменбаши, придерживался политики конфронтации с Ташкентом. А после попытки его силовой ликвидации в ноябре 2002 года отношения между странами оказались почти заморожены. Само покушение на туркменского диктатора провалилось, кого-то схватили, кто-то скрылся. Ашхабад тогда обвинил узбекские власти в поддержке главного заговорщика - туркменского оппозиционера Бориса Шихмурадова, ранее министра иностранных дел этой страны, а силовики вломились на территорию посольства Узбекистана и обыскали его, после чего из Туркменистана демонстративно выслали узбекского посла.
Примечательно, что по поводу вопиющего вторжения на территорию своей дипмиссии Узбекистан протестовал не очень громко (видимо, рыльце было в пушку). А многие СМИ, в том числе российские, дописались даже до того, что никакого покушения не было вообще: это, дескать, фантазии самого Сапармурата Ниязова. Тем не менее, вскоре туркменские спецслужбисты арестовали отца Бориса Шихмурадова, и последнему пришлось вернуться в Туркменистан и сдаться властям (он имел, кстати, двойное – туркменско-российское гражданство). Вскоре его показали по местному ТВ, где он, шевеля губами как кукла, признался, что вместе с другими негодяями задумал убить великого вождя туркменского народа. После чего его отправили в тюрьму, где следы бывшего министра окончательно затерялись. И, что особенно мерзко, ни один из российских руководителей так и не заикнулся об аресте своего гражданина, о том, что он, возможно, подвергся пыткам, и не поставил под сомнение справедливость и беспристрастность «показательного» суда. Называя вещи своими именами, Путин и его окружение продали Шихмурадова за возможность наживаться на перепродаже туркменского газа.
Президенты на велосипедах
Несмотря на то, что наиболее «роднящими» моментами для Узбекистана и Туркменистана являются подавление свободы слова, препятствие деятельности оппозиции и тотальное нарушение прав человека, в том числе прав национальных меньшинств, есть между ними и существенная разница. В отличие от Узбекистана, где Каримов еще в начале 1990-х пресек проявление особо одиозных националистических тенденций, в Туркменистане с первых же дней правления Ниязова был установлен режим националистического толка.
Именно тогда были заменены все топонимы, не соответствующие идеям этнической чистоты: основанный русскими Красноводск превратился в Туркменбаши, узбекский Ташауз стал сначала Дашховузом, а затем и вовсе Дашогузом, таджикское название Чарджоу (Чарджуй) изменилось на Туркменабат.
В Узбекистане туркменских наименований трогать не стали. При этом в нем компактно проживает около двухсот тысяч этнических туркмен, а в Туркмении - до полумиллиона узбеков (по данным ИА «Фергана», в некоторых районах их доля составляет до 90 процентов населения). Но если в Узбекистане пытаются создать условия для нормальной жизни туркменского меньшинства, то у соседей ситуация с точностью до наоборот. К примеру, в Узбекистане действует 44 школы с туркменским языком обучения (правда, как выше уже говорилось, в последнее время они постепенно переходят на узбекский, поскольку Ашхабад не присылает учителей, их вынужденно и замещают узбекские кадры). А вот Туркменистане закрыты все узбекские школы (дабы узбеки максимально быстро ассимилировались), не туркменам трудно устроиться на госслужбу, тем более на руководящие посты. Действует отрытый дискриминационный запрет на любые проявления национальной идентичности – традиции, язык, платья, косички (подробнее о грубой дискриминации узбекского населения здесь).
Примерно то же относится к русскоязычным гражданам: если в Узбекистане они живут относительно неплохо, то из Туркмении русские вынуждены массово уезжать – из-за экономического кризиса и сопутствующей безработицы, ущемления национальных прав и, соответственно, отсутствия перспектив, особенно для детей. На весь Ашхабад осталась одна русскоязычная школа. Впрочем, несладко приходится в «бердымухамедовской» деспотии и самим туркменам, которых обложили всевозможными запретами, а также, в нарушение провозглашенных конституционных норм, перестали выпускать за пределы страны.