Книга «Крестный тесть» увидела свет в мае 2009 году и, без преувеличения, произвела в Казахстане сильнейшее впечатление. Алиев, имевший возможность на протяжении долгих лет наблюдать за жизнью президента Назарбаева в узком семейном кругу, описал то, кем он является в действительности: не всенародным благодетелем, а узурпатором власти, коррупционером и заказчиком политических убийств.

Нурсултан Назарбаев. Фото агентства Спутника, Алексей Никольский

В самом Казахстане книгу немедленно запретили, а сайт, на котором она была размещена, заблокировали. Руководство страны определило произведение Алиева как содержащее порочащие сведения, раскрывающее тайну переписки и телефонных разговоров, нарушающее неприкосновенность личной жизни и «разглашающее государственные секреты». В отношении Рахата Алиева были возбуждены сразу два уголовных дела, а представитель Генпрокуратуры предупредил, что распространение и даже цитирование какого-либо отрывка из «Крестного тестя» может повлечь за собой уголовную и гражданско-правовую ответственность.

Депутаты парламента, в котором преобладала назарбаевская партия «Нур-Отан», немедленно выступили с резкой критикой Алиева, напирая на то, что он «организовал (…) информационную кампанию, направленную на очернение демократических достижений Казахстана». При этом, гневно клеймя его, они ухитрились ни разу не упомянуть названия «нехорошей» книги, передавало радио Азаттык.

Следует подчеркнуть, что Рахат Алиев никогда не был светочем либерализма и те места его книги, в которых он пытается выставить себя в качестве такового, не стоит воспринимать всерьез: известно, что разрыв с тестем произошел, во-первых, потому что он слишком уж явно рвался к власти, а во-вторых, стало известно о его причастности к похищению руководителей одного из ведущих банков Казахстана - «Нурбанка», фактически принадлежавшего ему самому. Алиев со своими людьми дважды удерживал двух его управляющих – председателя правления Абильмажина Гилимова и бывшего первого заместителя председателя правления Жолдаса Тимралиева, подозревая их в краже денег, подвергая избиениям и требуя переоформить на себя их имущество. А 9 февраля 2007 Рахат Алиев вместе с сотрудником Комитета нацбезопасности Вадимом Кошляком вывезли Тимралиева и завхоза банка Айбара Хасенова, после чего те бесследно исчезли.

Через три месяца против Алиева возбудили уголовное дело по обвинению в похищении руководителей «Нурбанка». 26 мая указом президента Казахстана он был смещён со всех постов и объявлен в международный розыск. В тот же день Рахат Алиев заявил о переходе в оппозицию. В августе 2007-го австрийский суд отклонил его экстрадицию в Казахстан, ссылаясь на отсутствие гарантий объективного расследования.

В январе 2008 года Алиев был заочно приговорен казахским судом к 20 годам лишения свободы за похищение банкиров. Вскоре ему, так же заочно, добавили еще 20 лет с конфискацией имущества - по обвинению в создании и руководстве организованной преступной группировкой из шестнадцати человек; его также признали виновным в подготовке государственного переворота в Казахстане.

Рахат Алиев. Вена, 2008 год

Сам Рахат Алиев всё это время утверждал, что пропавшие банкиры - «мошенники, сбежавшие с деньгами вкладчиков», однако в 2011 году их останки были найдены в закопанных бочках, и бывшему президентскому зятю предъявили заочное обвинение в их убийстве.

В июне 2014-го он был арестован в Вене на основании переданных туда материалов следствия. А в феврале 2015 года, незадолго до суда, во время которого Алиев обещал предоставить неопровержимые доказательства причастности европейских и казахстанских чиновников к крупномасштабной коррупции, его обнаружили повешенным в своей одиночной камере. Официальная причина смерти – самоубийство.

Таким образом, Рахат Алиев – бывший член банды, выброшенный из неё по причине того, что слишком уж зарвался. Но, как это и бывает, в основном, умалчивая о собственной роли он постарался максимально подробно рассказать о своём враге, проиллюстрировав наблюдения документами и фотографиями, которые, по его признанию, собирал в течение многих лет, ожидая возможного разрыва с могущественным тестем. И вот теперь выясняется, что всё или почти всё, о чем говорилось в его книге, - правда.

Предлагаем ознакомиться с некоторыми отрывками из этого произведения, на наш взгляд, достаточно ярко характеризующего систему личной власти, сложившуюся в Казахстане упорными стараниями его первого президента.

***

Глава 1. От автора

(…) Герой [этой книги] - Крёстный тесть Нурсултан Назарбаев, автократ, узурпировавший власть в бывшей советской республике Казахстан. Председатель совета министров Казахской ССР с 1984 года. Руководитель коммунистической партии республики с 1989 года. Президент страны с 1991 года, в мае 2007-го он подписал поправки к Конституции, дающие ему право оставаться у власти пожизненно.

(…) Супруга президента Сара Алпысовна. Это исключительно благодаря ей страна до сих пор не обросла золотыми бюстами и гигантскими портретами первого президента.

«Ты как хочешь, а я этого не потерплю - нам не нужен культ личности как в Туркмении», - говорила она на семейных застольях. У моего тестя недовольно вытягивалось лицо, но пойти против воли жены он не решался. (…)

Глава 5. Если б я был Нурсултан, я б имел трех жен

(…) Попробовал бы кто-нибудь из [советского] Политбюро продать на сторону (или просто подарить другу) флагман социалистической индустрии - Карагандинский металлургический комбинат, например. Тогда об этом и помыслить было невозможно. А Нурсултану Назарбаеву можно, он легко отдал наш Кармет индусу Митталу, договорившись с ним предварительно о разделе долей. По бумагам индус получает предприятие целиком, но под столом отдал половину акций оффшорной компании Нурсултана Абишевича, да еще и 50 миллионов долларов взяткой - это так называемый «входной билет». Добро пожаловать в Казахстан.

По этой схеме президент и его подельники, которые объединились теперь в «ложу хранителей тайны наследника», раздали всю индустрию Казахстана, без остатка. Любое прибыльное предприятие делится частью прибыли с кем–то из ближайшего президентского круга, а самые крупные - напрямую с президентом. Не дай бог, отчисления прекратятся, тогда предприятие быстро поменяет хозяина. Во всем мире это называется рэкетом. У нас - «управляемой приватизацией». (…)

(В другой главе Рахат Алиев развивает эту тему подробнее – ред.)

Вот этот ближний круг посвященных и стал уже настоящей СЕМЬЕЙ Нурсултана Назарбаева. В том значении, как её понимали Аль Капоне и Лаки Лучано, которые строили свои преступные организации именно как «семьи». Только тем мелким воришкам и не снилось получить в свое полное, безраздельное распоряжение целую страну. Причем не маленькую и нищую, а огромную и сказочно богатую природными ресурсами.

Им и не снилось лично освобождать и назначать шефов полиции, спецслужб и прокуратуры. Отцы мафии в Америке боялись судов и честных полицейских. А нашим бояться нечего - только Бог им судья! (…)

Глава 6. Человек, который украл выборы

(…) Каждый в Казахстане знает, что сегодняшнее персональное благополучие исчезнет, если против него заработает государственная машина. Асфальтный каток. В Советском Союзе еще можно было добиться правды, написав письмо в «Правду» или в ЦК КПСС. Письма доходили до адресата, иногда по фактам проводились расследования. Конечно, к диссидентам это не относилось - их так же бросали в психиатрические лечебницы - и всё-таки, даже в абсолютно тоталитарном советском обществе были скромные механизмы защиты простого человека от полного беспредела власти.

В современном Казахстане таких механизмов просто уже нет. Любого человека власть может растоптать и уничтожить. (…)

Вы не можете рассчитывать на судебную систему, потому что она исполнит любой приказ из администрации президента. Не забывайте, что судей в нашей стране назначает президент. (…)

Крестному Тестю понадобились девятнадцать лет нелегитимного правления, чтобы выстроить модернизированную сталинистскую модель общества. Вы можете работать шахтером за тысячу километров от столицы, а можете быть министром или бизнесменом, но если завтра система повернется против вас, спасти от неминуемой расправы вас может только милость президента или билет за рубеж. (…)

У Назарбаева, как у любого центральноазиатского диктатора, цикл жизни - от выборов до выборов. Чем ближе к электоральной компании, тем больше мы слышим от президента пустых обещаний и риторики про социальные программы. Некоторые из этих обещаний даже на скорую руку выполняются. В ходе самой кампании президент даже на некоторое время начинает по-настоящему исполнять функции президента, а не только главы мафии в государстве. Он узнаёт, как живут люди в регионах, спрашивает цену на хлеб, выступает по телевизору.

Но как только выборы оказываются позади, он начинает закручивать гайки. Править ему предстоит следующие семь лет, поэтому первые пару лет можно делать всё что угодно, ведь всё забудется до следующих выборов. (…)

Избирательное право не работает в Казахстане на любом уровне.

Начнем с городов: акимов-мэров назначает президент напрямую, не спрашивая мнения горожан. Чаще всего эти посты раздаются в качестве наград или подачек нужным людям и кланам, которые смогут дать взятку посредникам в правительстве. Но в итоге вопрос будет решаться только по принципу личной преданности. Кандидатуры согласовываются акимами-губернаторами областей совместно с отделом кадров администрации президента. Профессиональные качества назначенцев учитываются в последнюю очередь. Неудивительно, что в большинстве городов страны полностью развалена инфраструктура.

То же самое с акимами областей (а их всего 14). Их назначение - исключительная прерогатива президента. Поэтому здесь призовой фонд крупнее. Поскольку губернаторы получают областные земли в свое распоряжение не от народа, а из рук государя-императора, они быстро превращаются в помещиков-феодалов, которым отписаны «крестьянские души рабов». И управляют они своими владениями соответственно. Главное - это выжать из своего поста побольше личной выгоды, пока Хозяин страны не передал этот кусок земли другому фавориту.

Разрабатывать долговременные программы, делать капитальные вложения, добиваться расположения горожан не имеет смысла. Более того, лишняя популярность только насторожит президента - так еще скорее кресло потеряешь.

В конце девяностых, когда в обществе еще были разрешены дискуссии, в прессе началось обсуждение: не пора ли доверить гражданам самим выбирать себе акимов-мэров, как это делается в цивилизованном мире. Назарбаев через официальную государственную пропаганду быстро объяснил, что никаких выборов не будет - потому что народ Казахстана еще недостаточно созрел и может проголосовать за бандита, который потратит много денег на свою избирательную кампанию. Таким образом нас, как малых детей, уберегли от опасностей взрослой самостоятельной жизни. (…)

Глава 7. Как Назарбаев первый миллион заработал

Свой первый миллион долларов США (в смысле, миллион за один раз) мой тесть заработал в 1992-м, на первом году независимости Казахстана.

Время было трудное, скудное, тревожное. Первый год независимости. Только что распался Советский Союз, разрушились старые экономические связи. Вечно чего–то не хватало. И не только граждане новой независимой страны вели сдержанный образ жизни, но и в президентском дворце, которым тогда назывался никакой не дворец, а бывшее здание ЦК компартии Казахстана, в по-советски аскетичном кабинете бывшего руководителя республики и члена Политбюро КПСС Динмухамеда Кунаева, где теперь работал Назарбаев, всё было не по-президентски скромно.

К лету появились первые признаки дефицита сахара - не в президентской сахарнице, конечно, а на рынках и в магазинах. Запасы подходили к концу, а сахароперерабатывающие заводы, которые впоследствии возродила моя частная компания, на заре независимости стабильно лежали на боку.

Первым благоприятную конъюнктуру рынка уловил, как ни странно, помощник президента по вопросам печати Владимир Крупенев. Ранее этот товарищ не имел никакого отношения к коммерции, но в те годы таким отношением мало кто мог похвастать, так что отсутствие опыта никого не смущало и не останавливало. Спичрайтер Назарбаева решил стать сахарным королем. За наличие сахара в стране отвечала типичная советская контора - «Казбакалейторг», раньше получавшая его по разнарядке из Москвы. Директором там был карагандинский кореец по фамилии Ким. После того, как сахар из Москвы перестал приходить, Ким стал искать альтернативных поставщиков. Титанические поиски увенчались успехом: сахар из далекой Бразилии обещала поставить фирма какого-то американского армянина, естественно, только на условиях стопроцентной предоплаты. Фирму как сверхнадежного партнера рекомендовал президентский помощник.

Ничтоже сумняшеся друзья взяли в банке пять миллионов долларов и с ходу загнали в Америку. Киму представители фирмы обещали после проплаты вознаграждение в 20 процентов от суммы. Не знаю, какие картины предстоящего обогащения рисовало их воображение, но, увы, действительность оказалась суровой. Деньги уплыли, а сахар так и не приплыл.

Через несколько месяцев, поняв, что дело пахнет жареным, директор «Казбакалейторга» забил тревогу. Делом занялась прокуратура. Срочно уволили с поста президентского помощника Крупенева.

Начали разбираться, как же вернуть миллионы. Тогдашний начальник спецпрокуратуры от КНБ Альнур Мусаев добрался даже до ФБР, агенты которого быстро выяснили, что никакой фирмы-сахарного трейдера, конечно, никогда не существовало, а армяно–американский проходимец, принятый неудачливым Крупеневым за могущественного бизнесмена, из пяти полученных миллионов успел растратить четыре. Его уже посадили. Оставшийся миллион по решению американского суда вернули Казахстану: агенты ФБР привезли его в виде чека «Bank of America» на предъявителя и передали коллеге Мусаеву.

С этим чеком Мусаев и отправился к президенту, втайне рассчитывая если не на орден, то уж точно на медаль и повышение по службе. Но надежды не оправдались.

Президент повертел чек в руках, рассмотрел на свет и со словом «Молодец!» положил его во внутренний карман пиджака.

Это был первый миллион долларов США, проделавший долгий, замысловатый и полный приключений путь из бюджета в карман моего тестя. Кстати, этот чек из ФБР был также обналичен для Назарбаева его бывшим советником, бизнесменом из Америки Джеймсом Гиффеном через известный женевский банк Credit Agricole в оффшорную компанию президента.

Глава 8. Как всё начиналось (первые взятки президента)

В первые годы независимости от Москвы Нурсултан Назарбаев еще занимался управлением страной, как своей основной работой. Он еще боялся провала и срочно осваивал навыки государственного управления. Без команд из Кремля он часто не знал, что делать, и по вечерам за семейным столом мы могли видеть растерянность в его глазах. Однако нужно отдать должное президенту, в те годы он умел выходить на экраны ТВ и вселять в людей уверенность, что всё идет по плану. Он был тогда действительно популярным руководителем, и эта популярность придавала ему сил.

На рабочем месте он старался копировать действия своего бывшего покровителя - коммунистического лидера Кунаева. Каждый рабочий день за обеденным столом в своем офисе президент Назарбаев собирал на совещания главу правительства и его заместителей, председателей парламента. Это была своего вида форма коллегиального правления. Все обменивались информацией, обсуждали проблемы и принимали общие решения. Так сказать, приятное с полезным, чтобы меньше терять служебное время.

Прошло несколько лет, прежде чем первый президент Казахстана смог вздохнуть с облегчением и задуматься теперь о собственном благе. В девяносто четвертом году экономика еще пребывала в глубоком кризисе, но ощущение неминуемого коллапса уже прошло. Криминальный рэкет еще царил на улицах городов, но частный бизнес уже делал первые уверенные обороты. Национальная валюта прижилась. Государственные институты просыпались от летаргического сна.

21 июля 1994-го года состоялось историческое событие. О нем мало кто знает, но на самом деле оно определило ход дальнейших событий в стране и привело в итоге к ее сегодняшнему плачевному состоянию. В этот день в министерстве юстиции был зарегистрирован «Фонд экономических и социальных реформ Казахстана» (номер регистрации 0442). С него и началось перекачивание государственных ресурсов в частные карманы Нурсултана Назарбаева и его приближенных.

Первыми учредителями Фонда значились Нуртай Абыкаев, Сыздык Абишев, Акежан Кажегельдин (политический деятель, премьер-министр (1994-1997), оппозиционер – ред.) и мой бывший свояк-бажа Тимур Кулибаев (зять Назарбаева, муж его средней дочери, самой богатой женщины Казахстана Динары – ред.). Тимур в этом списке, конечно, представлял не себя, а Нурсултана Абишевича.

Начиналось всё с копеек (по нынешним меркам). Каждая крупная компания, которая хотела получить доступ на казахский рынок, должна была перечислить в этот Фонд двести пятьдесят тысяч долларов. Это сейчас в фонд «Нур-Отана» (правящая партия, созданная для поддержки Назарбаева – ред.) минимум пять миллионов нужно платить, а тогда аппетиты были поменьше. Иностранная компания могла отказаться, но тогда про Казахстан ей предстояло забыть.

Руки инвесторам выкручивали под благовидным предлогом. Дескать, страна находится в тяжелом положении (это была правда), люди бедствуют, у государства нет денег на социальное обеспечение. Нужно помочь. Крупные компании входили в положение и помогали. Дальше эти деньги выводились из страны и делились между учредителями этого внебюджетного Фонда. Впрочем, основная доля, конечно, доставалась главному крестному учредителю, президенту голодной страны.

Дело пошло. Чтобы терроризировать инвесторов с большим размахом, такой же доильный аппарат зарегистрировали в Лихтенштейне - там он назывался Международным фондом развития Казахстана. По Казахстану в этот момент как раз шагала приватизация, и все «откаты» или «комиссионные» за приватизированные объекты перечислялись на женевский счет лихтенштейнского фонда.

Суммы набирались значительные, счёт пошел сначала на миллионы, потом на десятки и сотни миллионов.

Глава государства увидел, что внебюджетные фонды - это очень удобный инструмент. Он позволяет и собственные карманы набивать, и финансировать нужные ему политические кампании.

Первая такая кампания, оплаченная средствами из «фондов развития», состоялась в 1995-м году. Это был референдум о продлении полномочий Нурсултана Абишевича на посту президента. Как вы помните, операция удалась - согласно официальным данным, на участки пришел 91 процент голосующего населения, из них 95 процентов высказались за то, чтобы Назарбаев ни о чем не беспокоился до 1 декабря 2000 года.

Все последующие выборы (и президентские, и парламентские) финансировались по той же схеме - из никем не контролируемых теневых фондов.

Когда Крестный Тесть обнаружил, что его слово дорого, что за его решения люди готовы платить большие деньги, пост президента стал нравиться ему всё больше и больше. Власть хороша и сама по себе, но еще приятнее пользоваться теми возможностями, которые она предоставляет.

Фонды стали удобным инструментом, но еще легче оказалось брать деньги в чемоданах. Если вы думаете, что Нурсултан Великий брезгует получать взятки наличными купюрами, вы сильно идеализируете этого человека.

Нурсултан Назарбаев в 1990-е

Насколько я знаю, первую по-настоящему крупную наличную взятку президент привез незадолго до придуманного им референдума по продлению своих полномочий в 1995 году, из официального визита в Южную Корею на борту президентского «Boeing». Отвечал за сохранность груза тогдашний шеф КНБ генерал Сат Токпакбаев, который занес в самолет четыре огромных чемодана «Samsonite» - десять миллионов долларов США наличными. Деньги президенту передал представитель по СНГ страховой компании «Shindongah» Саймон Ким.

Наивные корейцы думали, что они покупают за эти деньги какой-то сервис, что для них теперь будут открыты двери казахской экономики. Как бы не так. Миллионы взяли, а взамен ничего не дали. Расписок нет, контрактов нет - ищите теперь ветра в поле.

Деньги, кстати, были грязные, похищенные из страхового фонда Shindongah: таким способом управляющие фонда выводили деньги вкладчиков из страны, прокладывая дорогу собственным частным бизнес-проектам. Однако в стране утренней свежести Южной Корее колесо юстиции прокручивается с неотвратимостью заката солнца: там даже президентов судят за коррупцию и сажают в тюрьму, несмотря на их исторические заслуги. Вскоре в тюрьме оказались и проворовавшиеся руководители фонда.

29 октября 1999 года суд высшей инстанции Южной Кореи рассматривал апелляцию президента «Shindongah» г-на Чой Сун Юн-младшего об изменении приговора (5 лет тюремного заключения и 165 миллионов долларов штрафа). На этом заседании Юн-младший и Саймон Ким открыто рассказали о взятках, которые наличными передавали казахскому президенту Нурсултану Назарбаеву. По словам корейского бизнесмена, в 1996-м году Крестному Тестю были переданы еще 10 миллионов долларов - за обещание доли в освоении месторождений казахских алмазов. Разразился международный скандал, информация о взятках попала в ленту агентства Associated Press и через неё в крупнейшие мировые издания.

Я узнал о первой, десятимиллионной взятке, от самих корейцев. Летом 1996-го Саймон Ким уже понял, что их тривиально «кинули» и приехал вместе со своим шефом, президентом компании, в Казахстан искать правду. Они пришли ко мне и попросили помочь. Я ничего не обещал, но предложил им написать конфиденциальное письмо президенту с описанием истории. Через некоторое время Сата Токпакбаева тихо сняли с поста руководителя Службы охраны президента и тихо перевели в Национальную гвардию. А корейцы получили в свое управление Алматинскую чаеразвесочную фабрику, которая до сих пор находится в их распоряжении. Таким образом, президент замял конфликт, быстро подарив взяткодателям прибыльное государственное предприятие, чтобы они просто замолчали. А я спас Деда своих детей от коррупционного скандала, как тогда я думал.

Но президент только входил во вкус зарабатывания своих первых миллионов. Мне Назарбаев заявил, что по законам бизнеса повсеместно во всех сделках наживаются посредники-консультанты, и он не хочет никому давать этой возможности, все равно все воруют. Лучше он сам везде будет получать все причитающиеся ему «законные комиссионные», чем давать кому-то.

Задолго до этого появился американец Джеймс Гиффен и наполнил внебюджетные фонды Крестного Тестя новым содержанием - десятками миллионов долларов. Потом счет пошел на сотни миллионов, потом на миллиарды…

Глава 13. Как мы дошли до Астаны

«В созидании городов видел я одно расточение государственныя казны, нередко омытой кровию и слезами моих подданных. В воздвижении великолепных зданий к расточению нередко присовокуплялося и непонятие об истинном искусстве». Александр Радищев, русский писатель.

Я тоже жил в этом городе. Я тоже ходил по этим бездушным улицам, пытаясь найти ответ на вопрос «за что нам послано такое испытание?» Я тоже видел эти полчища саранчи, которые застилали небо и асфальт. Переносил сорокоградусную жару летом и сорокоградусный мороз зимой, с бураном. Как и все семьсот тысяч жителей этого города, поражался беспощадности степных ветров.

Я смотрел на эти проспекты и высотки и пытался представить будущее величие этого города. Вместо величия я видел миллиарды украденных у народа и закопанных в эту неблагодатную землю бюджетных денег.

Этот город нужен только одному человеку. Это его пирамида. Пирамида Нурсултана первого. В буквальном смысле. Наподобие египетских фараонов он решил построить себе рукотворный памятник. Город–мираж, который назовут его именем (…).

Мы уже заплатили за эту прихоть огромную цену - нашими налогами в виде денег и людскими судьбами. Мы обескровили бюджет. Мы могли быть богатой процветающей нацией, но вместо этого бросили все силы на то, чтобы один человек почувствовал себя Главным Архитектором-Прорабом.

И этому придет конец. Люди не живут в пирамидах - они возят туристов посмотреть на эти памятники чьего-то властного самолюбия. Но пока это безумие продолжается, нам важно ответить на главный вопрос: «Как мы дошли до Астаны?».

Наша старая столица Алма-Ата устраивала всех, кроме одного человека. Но именно этот человек имел в руках достаточно власти, чтобы всё изменить. Одной его прихоти было достаточно, чтобы мы оставили цветущий город и отправились туда, где зимой сорокаградусный мороз, летом - сорокаградусная жара, а весны и осени просто не бывает. Как это произошло?

Официальная пропаганда так и не смогла внятно объяснить, зачем было бросать обжитой оазис и закапывать бесчисленные миллиарды в степь, где приспособленного для жизни города всё равно не построишь. Потому что люди всегда разбивали свои стоянки только в тех местах, где для этого есть топографические условия: в излучинах рек, у подножий гор - там, где можно найти укрытия от ветров и недругов. (…)

Но потом пришли коммунисты, которые о комфорте своих сограждан не беспокоились. Им потребовалось поднять целину, и они отправили людей в голую степь, где разбили на всех ветрах «город целинников». Так появился Целиноград - город, в который никто не стремился переезжать.

Еще раньше, в сталинские времена, эти непригодные для жизни места выбрали архитекторы «ГУЛАГа», чтобы разбить здесь печально знаменитый «АЛЖИР» – «акмолинский лагерь для жен изменников родины». Это потом наша пропаганда стала переделывать казахский язык и уверять нас, что название стоянки, выбранной президентом для новой столицы, переводится как «святыня». Откуда святыни в этих местах? А вот могил здесь было много…

Так появились все неприютные поселения Центрального Казахстана - вокруг рудников, карьеров, лагерей и химических комбинатов. И если у государства появились деньги, чтобы потратить на переезд, их нужно было тратить как раз на то, чтобы увозить людей отсюда - из мест, где вольный человек никогда не разбивал стоянку.

Центр нашей страны непригоден для поселений. Чтобы поддерживать жизнедеятельность городов и поселков, искусственно построенных здесь в коммунистические времена, бюджет ежегодно теряет миллионы и миллионы долларов. Но это всё равно, что поливать из дырявого ведра: никакие деньги не могут исправить ландшафт и погоду. Все эти территории остаются депрессивными, работа сюда не приходит, и молодежь сама находит деньги, чтобы перебираться отсюда на юг или на восток.

Нам действительно нужно было строить новые города - но именно на плодородных восточных землях и на благословенных южных, и именно для того, чтобы перевозить сюда людей из депрессивного центра.

Вместо этого по приказу одного человека мы бросили зеленую Алма-Ату и отправились, как первоцелинники, осваивать непригодные для жизни акмолинские кварталы.

ЗАЧЕМ?

Официальная пропаганда пыталась выдать свои беспомощные объяснения.

Нам пытались рассказать, что так мы увозим столицу в безопасное место, подальше от китайской границы. Разумеется, никто в коридорах власти всерьез «китайскую угрозу» не рассматривал.

Нам доказывали, что все страны на планете стараются разместить столицу поближе к центру, подальше от враждебных границ. Глобус, правда, дает другую информацию, но когда пропаганду это беспокоило. Но если бы и так, с нашими бескрайними территориями такая практика всё равно теряет всякий смысл: какой-нибудь Амстердам отстоит от немецкой границы примерно так же, как наш пограничный поселок «Дружба» от соседнего Китая.

Еще одна версия - землетрясения.

Еще одна - что нужно укреплять русскоговорящий север, который якобы может отколоться и прибиться к России.

Когда сказать нечего, говорят много: лист официальных объяснений состоял из нескольких десятков пунктов. Назарбаев дал команду поддерживать переезд. И понеслось: благодарная интеллигенция, депутаты, журналисты, различные эксперты обосновывали целесообразность перевода столицы. Разумеется, эти объяснения никого не убеждали - ни в самой стране, ни за рубежом. Сколько раз я встречался с иностранными коллегами, друзьями и знакомыми, столько раз мне задавали этот вопрос: что же на самом деле произошло? Ведь есть какая-то реальная причина, которая заставила вас перевезти столицу в такое неподходящее место?

Такая причина есть, и я ее знаю.

Но сначала стоит сказать о том, что нас погнало в Астану. Нас заслал туда страх.

Мы все боялись проявить свое неповиновение перед человеком, который набирал все больше и больше власти. Уже тогда, в 1994-м году, когда президент впервые высказал странную идею с переездом, было понятно, что стоять на пути паровоза себе дороже. Хотя тогда еще сложно было представить, какая судьба ждет будущих оппонентов нашего демократического режима.

Тогда еще можно было обсуждать и спорить. Сегодня в это уже сложно поверить, но когда-то президенту Назарбаеву приходилось убеждать парламент и тратить на это дни и недели.

Как вспоминает сам президент:

«В 1994 году именно б июля в Алма-Ате Верховный Совет Республики Казахстан принял решение о переносе столицы в Акмолу. Об истории переноса столицы много написано. Мне было нелегко убедить в этом наших парламентариев. Как вы помните, мы тогда переживали трудные времена, не выплачивались своевременно пенсии и зарплаты. И после длительных переговоров и встреч именно б июля я вновь поставил этот вопрос перед депутатами Парламента.

Обсуждение длилось целый день, к исходу которого один из депутатов сказал: «Давайте не будем огорчать Президента в день его рождения и сегодня примем это решение, а перенос столицы наверняка произойдет еще не скоро, лет через 50».

(Пресс–конференция президента по случаю дня столицы, 2007 год. Источник: официальный сайт президента)

Вот так у нас принимаются исторические решения: чтобы не огорчать президента в день его рождения. Вот так была решена судьба сотен тысяч людей и десятков миллиардов долларов.

И всё-таки те первые годы независимости вспоминаются уже с ностальгией: тогда у нас еще существовало подобие настоящего разделения властей. Каждый депутат представлял свой избирательный округ, мы знали имена своих представителей, законодательное собрание обсуждало законы, прежде чем их принять. В парламент могли еще «просочиться» независимые депутаты, чьи кандидатуры не были одобрены президентом и его аппаратом.

Кто мог представить, что через десять лет всё скатится к однопартийному парламенту, выполняющему функцию рядового отдела из администрации президента. Сейчас всё было бы значительно проще: руководитель президентской администрации позвонил бы спикеру парламента и сказал тому, что нужно проголосовать за переезд. И депутаты (все как один члены «Нур-Отана») единогласно проголосовали бы за пять минут.

А теперь - к главному. Я обещал рассказать о причине, которая заставила президента оставить свежеотстроенный президентский комплекс на улице Фурманова в Алма-Ате (в здании, которое задумывалось сначала как музей Владимира Ленина) и отправиться на берега Ишима.

Он просто боялся народных демонстраций. Ему нужна была неприступная крепость, вдали от людей. И прежде всего - вдали от либеральной и свободолюбивой Алма-Аты.

Прежде всего ему хотелось уехать отсюда.

Вопрос куда был вторым, но не менее важным. Глава нации искал место, которое в силу своей удаленности представляло бы собой естественную крепость, которая отгородила бы его от народа Казахстана. Неприютная Акмола, заброшенная в центр Казахстана и защищенная Ишимом, оказалась идеальным местом.

Это для нас выбор казался странным. Но если знать реальные критерии поиска - согласитесь, он вполне логичен. Президент не искал землю обетованную для нас. Он создавал фортификационное сооружение для своего Президентского Дворца.

Интересно, что его гнал в эти степи тот же СТРАХ, который привел сюда и нас. Просто мы боялись его, а он боялся нас, свой собственный народ. Такова участь любого диктатора: всю жизнь проводить в убеждении, что облагодетельствованный народ его действительно любит и боготворит - и в то же время, на всякий случай, отгораживаться от любящего народа всё новыми слоями охраны.

Мобуту Сесе Секо плавал по реке Заир на корабле, который служил заодно президентской резиденцией - так заирскому лидеру спалось спокойнее: от народа его отделяли волны великой реки. У нас нет великих рек, зато есть великие просторы. Вот ими и решил воспользоваться наш лидер.

Одно дело сидеть в своем кабинете в центре Алма-Аты, этого непослушного и так и оставшегося чужим и непонятным президенту города. Причем сидеть в ста метрах от проезжей улицы, когда от людского потока тебя отделяет только хилый слой охранников. В любой момент эту улицу могут запрудить десятки тысяч недовольных, и никакие танки подогнать не успеешь.

И совсем другая картина, когда отдаешь приказы с безопасного расстояния, когда тебя отделяют от сограждан река, бескрайние степи и бойцы внутренних войск МВД, Спецназа КНБ «Арыстан» и, конечно, удивительно разросшаяся до 10 тысяч служба охраны самого президента. Вот это уже настоящая безопасность.

Надо признать, что Крестный Тесть выбрал идеальное место для осуществления своего замысла. Акмолинск - городок захолустный, вскоре каждый второй здесь будет чиновник (или член семьи чиновника) - а эта публика революционным настроениям обычно не подвержена. Но даже если кому на правобережье вздумается уличные собрания устраивать, то достаточно перекрыть мосты - и тогда до левого берега недовольным придется вплавь добираться.

А если река скована льдом, то здесь уже Генерал Мороз надежную охрану даёт: когда за окном минус тридцать, да еще шквальный ветер, лучше глушить недовольство водкой на кухне, чем идти на улицу митинговать.

Но в Астане живет от силы четыре процента всего населения страны. И живут если не с комфортом, то в относительном достатке. А на остальные девяносто шесть процентов можно уже внимания не обращать - до Астаны они не доберутся. Потому что идти придется по трассе из Караганды, а ее полиции отрезать еще легче, чем мост перекрыть. (…)

У президента же были свои основания побаиваться народных выступлений. Он видел в декабре 1986-го, как полыхнуло недовольство и как быстро ситуация вышла из-под контроля властей. Тогда это сыграло в его пользу, ведь он только шел к власти, но фантомный страх перед толпой протестующих остался. И завтра такая же демонстрация могла пойти уже против него, правителя независимого Казахстана. И после 91-го года рассчитывать на помощь Москвы, с ее всесильным КГБ, не приходилось.

А потом был Новый Узень, где власть просто ввела внутренние войска МВД и погасила пламя народных волнений пулями (имеются в виду события 1989 года – ред.). Город блокировали, трагедию замолчали.

Позже такой же сценарий повторится в узбекском Андижане, и об этих событиях будет говорить весь мир. А Нового Узеня как будто не существовало. Остались только безымянные могилы, месторасположение которых строго засекречено КНБ и МВД (архивы по указанию президента уничтожены). Еще долго министр внутренних дел Сулейменов эксплуатировал на этой бойне со своим народом. Что он сам, якобы без Назарбаева, принял решение воевать с демонстрантами. Назарбаев до сих пор держит Сулейменова при себе. Ведь он с тех пор повязан кровью казахских демонстрантов, выходцев из западных регионов страны.

Но власть была напугана. В отличие от граждан, она знала все страшные подробности тех событий, и желание изолировать себя от народа укрепилось еще сильнее.

Однако настоящий страх пришел намного позже, когда новая столица уже возвела свои фортификационные сооружения на левом берегу Ишима. Сначала грянули цветные революции в Грузии и Украине. Сразу следом Аскар Акаев покидает президентский кабинет в митингующем Бишкеке. В Астане паника. Чем выше кабинеты, тем сильнее уверенность, что очередная цветная революция вот-вот охватит и наш Казахстан. Вот тогда президент не уставал повторять в узком кругу, что он был трижды прав, перенеся столицу в безопасное место. (…)

Что было дальше, мы все знаем. Те, кому повезло больше, наблюдали за историей со стороны. Нам, государственным служащим, пришлось пережить её на своей шкуре. Вы тоже в сорокаградусный мороз не могли открыть дверь дома, потому что её придавило шквальным ветром? Вы тоже наслаждались качеством воды в душе, после которой автоматически становишься клиентом клиники «Hair Transplant»? Вы тоже поражались обслуживанием в этих ресторанах? Значит, это были мы с вами, те кто творил эту историю - ради того, чтобы один человек, наконец, почувствовал себя в комфорте и безопасности.

И он почувствовал. Теперь для уважаемого человека попасть в Астану, в высочайший кабинет - это уже исполнение мечты. А проделав такой путь в тысячу километров, он уже никаких наставлений давать не будет, как это случалось раньше - он будет только благодарить «за наше счастливое детство». Ну, может быть, попросит под конец новую квартиру и стипендию «Болашак» для дочери, но это несложно, это можно помощникам поручить - если, конечно похвалы старейшины были достаточно изобретательны. А то ведь в последнее время всё сложнее что–то новое услышать - сплошные «великий хан», «отец нации» да «хозяин».

К президентскому дворцу нельзя подъехать на машине. Хотите попасть в наш Тадж-Махал - извольте выйти из авто и пройтись полкилометра пешком. Дождь, ветер - а вы терпите. Вам дают понять, что власть сакральна, она выше вас, вы не можете добраться до нее ни на такси, ни на своем персональном лимузине.

Вот теперь управлять этой страной - одно удовольствие. Астана уже достаточно фортифицирована, бюджет накачан нефтяными деньгами - можно ни на Запад не оглядываться, ни на своих граждан. И депутаты уже не спорят. Лучше того, они теперь сами соревнуются, кто быстрее и точнее предугадает желания владыки.

Он ведь их и не просил вписывать в конституцию строку, что два срока положены любому, кроме Него - первого неизменного президента. Он был даже против такой поправки. Но «независимые депутаты» всё сделали сами, умницы. А потом пустили себе пулю в голову и самораспустились. Вот это порядок.

Вот это и есть Проект Астана в действии. Ради этого и закапывались в землю наши народные миллиарды.

Любой правитель, который пробыл на троне слишком долго и который забрал в свои руки слишком много власти, хочет верить, что он действительно Избранный и, непременно, Всевышним.

Он хочет верить, что народ действительно любит его так, как расписывает правительственная пресса и как поют придворные лизоблюды. Ему хочется войти в историю не тираном, а просветителем. Но поскольку надеяться на благодарность потомков - дело рискованное, он начинает строить себе памятники уже при жизни.

Наш правитель решил, что его пирамидой будет Астана. Он начал строить этот город как крепость, где чувствует себя за каменной стеной - он искренне уверовал, что строит для Казахстана свой Петербург. И что благодарные потомки будут с благодарностью вспоминать его имя каждый раз, как будут произносить название казахской Пальмиры, а его сравнивать с Петром Первым.

Разумеется, он назовет столицу своим именем уже при жизни. Вернее, он будет противиться этому - также, как сопротивлялся своему пожизненному президентству, - но и в этот раз ему не удастся остановить волну народного волеизъявления. Сначала выступит какой-нибудь заслуженный. Потом пойдет волна писем в «КазПравду» от народных писателей, надеющихся на очередную подачку из-за президентского забора. А потом соберется неподконтрольный парламент и проявит свою принципиальность.

Вот так появится на карте новое название – Нурсултан-Ата, например. Вопрос только в том, как долго оно на карте продержится. Понятно, что недолго, конечно. (Название столицы Нур-Султан было принято в 2019 году по инициативе Касым-Жомарта Токаева, и продержалось три года; в 2023-м столице было возвращено предыдущее наименование – ред.)

Эта глава была написана ДО выступления Сата Токпакбаева (депутат парламента, предложивший в 2008 году переименовать Астану в Нурсултан – ред.). Как видите, сценарий уже начал приводиться в исполнение.

Такова судьба любого диктатора: он может контролировать пространство и быть всесильным правителем своей территории, но ему неподвластно время. Он может воздвигнуть себе памятники и вписать свое имя в учебники истории - но только на время своего правления. И он не сможет ни испугать, ни подкупить потомков так, как он делает это со своими современниками.

Потомки будут судить по заслугам. И они сами перепишут свои учебники - тирана назовут тираном, а борцам за свободу воздадут должное.

Поэтому настоящий вопрос в том, что делать с пирамидами Назарбаева, как только у руля нашей страны встанет «второй президент Казахстана». Сегодня в это даже сложно поверить, но такой день придет, и к нему стоит готовиться уже сегодня. Ведь обмануть биологические часы не удавалось еще ни одному диктатору.

За каждое удовольствие нужно платить, это нормально. Ненормально, когда за удовольствие одного человека расплачивается весь народ.

Здания не вырастают из земли, как грибы. Строительство всех этих Зажигалок, Ведер и Байтереков было оплачено каждым гражданином из своего кармана. Вы верите в зарубежные фонды, которые финансируют строительство Астаны? Верите, что средства приходят от арабских принцев?

Сначала деньги выводятся из страны, и только затем часть из них возвращается, чтобы быть израсходованной на очередные архитектурные идеи нашего президента. Любой человек, который провел в своей башне из слоновой кости слишком долгое время, начинает считать каждую свою мысль гениальной. Тем более, что его уверяет в этом стройный хор придворных лизоблюдов и ковровой прессы.

Туркменбаши - покойный лидер Туркменистана собирался рыть озеро в пустыне. Крестный Тесть придумал накрыть часть Астаны стеклянным колпаком. Такие люди не знают слова «нет». И с годами просто превращаются в капризных разбалованных малышей.

Чего на самом деле стоят гениальные архитектурные идеи нашего президента (причем слово «стоят» приходится употребить в буквальном значении)? Любая постройка на акмолинской земле стоит двойных денег. Потому что фундамент, какой можно заложить в городе Шымкенте, здесь не пойдет - его нужно укреплять, а сваи забивать на такую глубину, чтобы они достали до твердых пород.

Но возвести здание - это только начало трат. Дальше начинаются постоянные расходы на его поддержание. Протопить квартиру в Астане стоит вдвое дороже, чем в Алма-Ате. И эти расходы государство с удовольствием перекладывает на жителей, которые платят за удовольствие жить в этом бессмысленном городе двойные коммунальные тарифы.

Но настоящие цену за эту авантюру предстоит платить следующим поколениям. Например, в 2008 году в бюджет города Астана поступило из госбюджета республики 222 млрд. тенге (на то время $1,85 миллиарда – ред.). Именно они будут расплачиваться своим здоровьем и своими судьбами за непостроенные больницы, школы, детские сады и институты, за разваленную сельскую медицину, за пришедшую в негодность инфраструктуру городов, за разоренную социальную инфраструктуру во всех других регионах Казахстана. Этот список можно продолжать бесконечно.

В то время, как человек, почувствовавший себя Великим Казахским фараоном, строил свою пирамиду, остальная страна медленно приходила в запустение. Классический сценарий из учебника истории. (…)

Конечно, столицу нужно возвращать. Страна должна управляться из ее интеллектуального центра, а не из отстроенных в степи люксовых башен. Если рассматривать власть как раздачу национальных ресурсов и сбор дани, тогда подходят и астанинские укрепления. Если руководство - это просто отдача распоряжений послушной безголосой массе, то это можно делать на манер Чаушеску, воздвигшего себе крепость посреди нищего Бухареста (аналогия невеселая, но что поделаешь).

Но если власть - это ответственность за управление страной, возложенная гражданами на избранных ими руководителей, тогда крепости не годятся. Если цель власти - не личное обогащение, а преумножение национальных богатств, модернизация экономики, развитие системы социальной защиты, поддержание и развитие инфраструктуры и так далее, и так далее, то центр управления должен располагаться в настоящей столице. (…)

Осталось ли в Алма-Ате место для правительства? А куда оно могло исчезнуть? Еще двадцать лет назад коммунистическая партия успешно управляла Казахстаном из этого города. Хватало места и для Центрального комитета, и для всех министерств, и Верховный совет с обкомом помещались, и вдобавок комсомол сидел.

А коммунистов можно было обвинять в чем угодно, но страной управлять они умели. Всё было у них под контролем, всё распланировано. И если сегодняшний аппарат управления не может уместиться на старых площадях, значит, он просто раздут. (…)

Если мы по каким-то причинам лишимся нефтяных поступлений (например, рыночная цена упадет ниже себестоимости), страна быстро погрузится во мрак. На самом деле мы не преодолели экономический кризис, мы просто перепрыгнули его на волне высоких цен на наше сырье. Мы распродаем национальные богатства и живем за счет будущих поколений. До 2030 года еще далеко, а потом - хоть потоп. Но это темы отдельных глав, нам же пора возвращаться в нашу дорогую Астану. (…)

Глава 20. Маленькие слабости Нурсултана Абишевича

Как и у многих мужчин его возраста, у нашего президента есть своё скромное хобби. Он коллекционер.

Коллекционирует наш президент швейцарские наручные часы.

Коллекция президентских часов пополняется ударными темпами. О маленькой слабости моего бывшего тестя знает каждый из его окружения. На многочисленные праздники (а праздновать Нурсултан Абишевич с возрастом любит всё больше и больше) президентские приемные в обеих столицах завалены сотнями коробок и коробочек, и почти в каждой второй - часы. Дарители знают, что адресат очень щепетилен в разборе и каталогизации подарков, и какими-нибудь «Longines» или «Raymond Weil» тут не отделаешься. Поэтому к выбору презента все относятся с величайшим вниманием: понравится подарок Нурсултану Абишевичу - у дарителя есть все шансы быстро компенсировать затраты на его приобретение, не понравится или останется незамеченным… ну, ничего страшного, конечно, не случится… но и на приятные сюрпризы тоже не стоит рассчитывать.

Такой способ пополнения коллекции, конечно же, имеет несомненные плюсы. Один из них состоит в том, что сам коллекционер на свою коллекцию денег совершенно не тратит. Президент, я думаю, с тех пор как избавился от необходимости делать подарки вышестоящим начальникам (а произошло это в тот момент, когда он избавился от последнего своего начальника, Динмухамеда Кунаева) не покупал себе часы никогда. Тем более, что официальная президентская зарплата в 10 тысяч долларов США, не предполагает возможности менять часы как перчатки: на золотой «Breguet» в корпусе-скелетоне президенту придется работать месяцев пять, на «Patek Philippe» с турбийоном - месяцев десять, а на изданные ограниченным тиражом шедевры «Richard Mille» или «Frank Muller» - и вообще полтора-два года.

То есть удовольствие выйти к завтраку в «Breguet», к обеду поменять его на «Patek Philippe» или «Vacheron Constantin», а на ужине щеголять в лимитированных «Richard Mille» с турбийоном и репетиром потребовало бы от нашего президента, по крайней мере, половины одного конституционного срока. (…)

По состоянию на декабрь 2006 года коллекция часов президента Казахстана насчитывала пять тысяч экземпляров.

Это увлечение президента не прошло даром. Если понаблюдать за скромными чиновниками правительства Казахстана, то они наперегонки соревнуются, у кого дороже наручные швейцарские часы и какой престижной модной марки. И, конечно, покупают их за свои скромные «комиссионные», или в виде взятки получают крутыми часами. В общем, если у министра нет престижных модных швейцарских часов тысяч за сто долларов, можно сказать, жизнь не удалась.

Одним из обладателей швейцарских хронометров из коллекции часовых раритетов президента стал … директор ЦРУ США Джордж Теннет. Это был первый, и на этот момент единственный визит шефа Центрального разведывательного управления в нашу страну. Теннет прилетел транзитом в Астану из Тбилиси в марте 2000 года, а затем в Алма-Ату. О содержании переговоров прессе не сообщалось. Тем более не сообщалось о том, что Нурсултан Абишевич презентовал дорогому гостю хронограф из желтого золота лимитированной серии (кажется, это был знаменитый Патек Филип). Главный американский разведчик долго отказывался, но Нурсултан Назарбаев настаивал, ссылался на восточные азиатские традиции гостеприимства: мол, не принять подарок, значит обидеть хозяина. В итоге гость выкрутился из положения - предложил обменяться часами. Теннет подарил Назарбаеву свои электронные часы, из черного пластика, долларов этак за двадцать. Назарбаев подарил Теннету свои «Patek Philippe» - долларов этак за восемьдесят тысяч. Никаких взяток, всего лишь джентльменский обмен… (…)

Глава 24. Политическое «самоубийство»

С Заманбеком Нуркадиловым (политический деятель, первый аким Алма-Аты, перешел в оппозицию Назарбаеву – ред.) мы были соседями по улице Луганского в Алма-Ате. Его особняк стоял рядом с моим домом, и если вечером раздавался звонок в дверь, то за ней часто стоял или наш сосед, или его жена, знаменитая певица Макпал. А иногда мы наблюдали из окон, как охранники бегут к речке догонять сбежавших в очередной раз диковинных павлинов с территории дома соседей. (…)

Тогда еще шли ранние девяностые годы. Друзьями с соседями мы, конечно, не были, однако отношения были вполне приязненные. К Нуркадилову можно было по-разному относиться (грань самодурства ему удавалось-таки переходить довольно часто), однако с тем, что личность он незаурядная, никто бы не поспорил. А серостей кругом и так всегда хватало. Мой старый французский друг, покойный Алекс Москович, как–то сказал мне, что выделяет политиков по одному интересному принципу: или это политик с яйцами, или без них. Так, по его шкале Заманбек отличался именно первым, чего нельзя сказать о подавляющем большинстве казахских политиков.

Однажды Заманбек пришел ко мне с просьбой: помочь ему «достучаться до небес», то есть до моего тестя. За несколько недель до этого моего соседа шумно уволили с поста мэра столицы – Алма-Аты, не предложив ничего взамен. История тогда приключилась такая.

Нуркадилову в его рабочий кабинет позвонил по прямой правительственной связи Сергей Терещенко - тогдашний премьер-министр. Большой любви между этими государственными мужьями никогда не было, и Терещенко с подачи президента начал предъявлять какие-то претензии алматинскому мэру, на повышенных тонах. В ответ Нуркадилов, который за себя всегда мог постоять, послал премьер-министра на три буквы по известному народному адресу. Тот вынести такого оскорбления никак не мог - а поскольку дуэли в наши времена не в ходу, сразу же побежал жаловаться президенту. И Назарбаев, наконец, дал своему премьеру-министру «добро» расправиться с обидчиком. В этот же день выходит президентский указ - освободить Нуркадилова с поста мэра города Алма-Ата.

Вывести Заманбека из опалы и вернуть его обратно во власть мог теперь только сам Назарбаев - однако, никакого служебного выхода на президента у моего колоритного соседа не было. Вот он и пришел с этой просьбой - организовать ему высочайшую аудиенцию.

Я организовал. Позвонил тестю, рассказал ему про вчерашний визит и высказал идею, что, возможно, не стоит такого заметного человека выталкивать из команды. Встреча состоялась, и через некоторое время Нуркадилов резко выступил против уже нового премьер–министра Кажегельдина, который успел проявить президентские амбиции помимо проведения экономических реформ в стране. Так Назарбаев использовал других с целью найти повод для смещения с поста и выдавливания из страны неугодных, а потом переходил к уголовному преследованию.

За участие в политической травле Кажегельдина Назарбаев отблагодарил Нуркадилова. Он стал акимом-губернатором Алматинской области.

Алтынбек Сарсенбаев и Заманбек Нуркадилов

Столица в те времена уже переехала в Астану. Это и явилось причиной очередного падения Заманбека. В отличие от любого нормального чиновника он не летал еженедельно бить челом о паркетные полы высоких кабинетов, а предпочитал сидеть в Алма-Ате, маленькой подведомственной ему области. Потом Нуркадилова перевели министром по чрезвычайным происшествиям с местом дислокации снова в Алма-Ате, из которой он ни под каким видом уезжать не хотел.

Когда же Нуркадилов в очередной раз ответил отказом на звонок другого премьер-министра, Даниала Ахметова, с требованием явиться на столичный ковер, его терпение окончательно лопнуло, хоть дело и обошлось на этот раз без трех букв. Но появилось его открытое заявление о коррупции в правительстве. Сценарий повторяется: обиженный Ахметов бежит к защитнику-президенту, и Нуркадилов снова остается без работы.

Отсюда и началось его путешествие в оппозицию, которое трагически закончилось 12 ноября 2005 года. Заманбек Нуркадилов был застрелен у себя дома тремя выстрелами - двумя в грудь и одним контрольным в голову из своего личного табельного оружия - револьвера «Кобальт».

Если бы президентская власть не заставила расследование остановиться на самой фантастической, самой абсурдной, самой оскорбительной версии - самоубийстве, я мог бы поверить, что она не причастна к этой трагедии. И что речь не идет о классическом политическом убийстве.

Разумеется, это не был суицид. Три пули, одна из них в голову. Пистолет не отброшен, не зажат в руке, а лежит аккуратно рядом на подушке. В ванной комнате - наспех стёртая кровь. Положение тела не совпадает с траекторией пуль - значит, оно было перенесено. Это самые поверхностные факты, которые смогли расследовать журналисты газеты «Караван».

Полиция же получает приказ закрыть глаза на все факты, вещественные доказательства и прекратить расследование. Любой, кто знаком с механизмами нашей машины власти, прекрасно понимает, что такой приказ мог поступить только из одного центра: из президентского дворца «Ак-Орда». А в самой Ак-Орде только один человек может принять решение - это её хозяин.

Удивительно, но ровно за месяц до этих трагических событий президент Назарбаев назначил новым министром внутренних дел Бауржана Мухамеджанова. Именно при его непосредственном участии были сфабрикованы многие уголовные дела, главной задачей которых являлось избавить Назарбаева от потенциальных конкурентов на президентский пост. Мухамеджанов справился с заданием «без чести», и с очень грязными руками. (…)

Будь это бытовое убийство или разбойное нападение, при таком публичном внимании следствие шло бы вперед, несмотря на любое давление заинтересованных сторон.

Нуркадилова убили за три недели до президентских выборов. Официальная пропаганда пыталась использовать этот факт в пользу Астаны: дескать, Назарбаеву было невыгодно дестабилизировать обстановку во время электоральной кампании. Это действительно так - если не учитывать одно обстоятельство. Крестного Тестя преследует один непреходящий страх - народных выступлений и демонстраций. Это тревожное чувство, с которым он живет все свои президентские годы: что доведенная до черты бедности протестующая молодежь, наконец выступит с массовыми акциями неповиновения диктатору. И именно перед президентскими выборами этот страх обостряется как никогда.

А южные кланы Казахстана всегда слушали Заманбека Нуркадилова, ставшего непримиримым критиком президента и его режима.

Таковы составляющие этого простого уравнения. Остановить полицейское расследование было выгодно только тому, кто отдал приказ на ликвидацию популярного политика. И мы знаем имя того человека, который единственный в стране мог остановить КНБ, полицию и прокуратуру. Верховенство закона приказало долго жить в Казахстане. (…)

Главная жертва. Глава 25

Кто убил Алтынбека Сарсенбаева

Соболезнование близким и родным было написано мной сразу после убийства оппозиционного политика А. Сарсенбаева. Опубликовано в газете «Караван» 17.02.2006-го.

«Мы перестали быть друзьями, но и не стали врагами. Последние годы Алтынбек Сарсенбаев был нашим достойным оппонентом. И, как и в каждом споре, каждый остался с осознанием собственной правоты. Такова жизнь, такова судьба. А теперь Алтынбека не стало. И больше не удастся ни поспорить, ни - может быть, помириться…

Ничего сейчас нет важнее, кроме как найти и покарать тех, кто это совершил».

Начало. 25 января 2006 года

Комитет национальной безопасности неожиданно резко прекращает незаконную оперативно-розыскную деятельность (все виды телефонной связи и Интернета, а также негласного наружного наблюдения) за лидером оппозиционного движения, бывшим послом Казахстана в России Алтынбеком Сарсенбаевым. Прежде, по личному указанию президента Назарбаева, опальный политик непрерывно находился под колпаком «у Мюллера» - десятого департамента (политический сыск), и специальной информационной службы (техническая разведка) КНБ.

Девять дней одного года. Только факты. 5 февраля 2006 года

Рустам Ибрагимов, подполковник, бывший заместитель начальника отдела криминальной полиции Департамента внутренних дел г. Алма-Аты встречается с руководителем аппарата Сената парламента Казахстана Ержаном Утембаевым в городе Алма-Ате.

10 февраля

Ибрагимов звонит на мобильный телефон своему другу детства, сотруднику службы наружного наблюдения полиции Алма-Аты, майору Газиеву. Цель звонка: просит друга последить за перемещениями автомашины и Алтынбека Сарсенбаева. Газиев соглашается выполнить просьбу за вознаграждение.

11 февраля, ранний вечер

Группа боевых офицеров антитеррористического спецподразделения «Арыстан-Лев» КНБ получат в дежурной части полный комплект боевого оружия и спецсредств. В ожидании специального задания они остаются на территории базы.

Газиев в процессе тайного наружного наблюдения узнает, что Сарсенбаев на автомобиле «Тойота Камри» направляется к себе на загородную виллу в сторону высокогорного катка «Медео». С этим сообщением Газиев звонит Рустаму Ибрагимову.

(Позднее Газиев заявит на суде, что не представлял, часть какого дьявольского плана он исполняет. Узнав из газет об убийстве, он переживет нервный шок и совершит попытку суицида, приняв большую дозу героина.)

Получив информацию о пути следования джипа «Тойота», Ибрагимов отдает распоряжение по мобильному телефону командиру бойцов спецподразделения «Арыстан» КНБ выехать на исполнение задания.

Бригада из пяти бойцов «Арыстана», одетых в военную форму, вооруженных табельным оружием (пистолетами Стечкина и автоматами Калашникова), выезжает на служебной машине с закрытой территории спецподразделения КНБ. Джип направляется вверх по проспекту Достык, в сторону горной зоны, где стоит особняк Алтынбека Сарсенбаева. Бойцы устраивают патруль-засаду по дороге в сторону известного высокогорного катка «Медео». Когда автомашина «Тойота» приближается к засаде, Ибрагимов дает бойцам сигнал к захвату. Сотрудники КНБ под предлогом проверки документов останавливают автомашину с Сарсенбаевым и молниеносно проводят захват и арест.

Пленников - самого Алтынбека Сарсенбаева, его 46-летнего водителя Василия Журавлева и 27-летнего частного телохранителя Бауыржана Байбосына - похитители рассаживают в разные машины и вывозят в район Малая станица. Там всех пересаживают на другую машину, джип Виталия Мирошникова - бывшего сотрудника КНБ, главного помощника Ибрагимова в организации заказного убийства. Из района Малой станицы похищенных везут к дому Булата Назарбаева, брата президента республики.

В этом доме Сарсенбаева ждет Нуртай Абыкаев, спикер сената парламента, ближайшее доверенное лицо президента, и генерал Амангельды Шабдарбаев начальник президентской охраны. Происходит встреча, на которой Абыкаев и Шабдарбаев передают пленнику ультиматум от имени Нурсултана Назарбаева. Либо он переходит на его сторону, как это сделал другой оппозиционный лидер [Жармахан] Туякбай, под полный контроль и согласовываете президентом всю деятельность руководимой им партии, либо просто будет «казнен» за возможность участия в будущих президентских выборах и разглашение государственных тайн.

Алтынбек Сарсенбаев отказывается от выдвинутых ему требований и предупреждает, что расскажет в СМИ о криминальных методах работы казахских властей и об участии спецподразделения «Арыстан» КНБ в преследовании оппозиции. После встречи Абыкаев и Шабдарбаев сообщают президенту Назарбаеву об отказе Сарсенбаева играть по его правилам. Затем они отдают Ибрагимову приказ на ликвидацию.

Алтынбек Сарсенбаев, Василий Журавлев и Бауыржан Байбосын были казнены предположительно между 21 и 22 часами, в неустановленном месте. Тела убитых брошены на 3-м километре дороги между поселком Коктобе и поселком «12-я бригада» Талгарского района Алматинской области.

13 февраля

Тела Сарсенбаева, Журавлева и Байбосына случайно обнаруживает в предгорьях Талгарского района Алматинской области пастух Михаил Логвиненко. Потом он расскажет корреспонденту «Каравана»: «В 10 часов утра я погнал коров на верхнее пастбище. Прошагав от поворота около 40 метров, я наткнулся на три мертвых тела. Они лежали на обочине дороги. Вокруг никого не было. Я отогнал животных и сообщил в полицию … Мертвых людей я не рассматривал, потому что было страшно. Помню только, что у самого молодого возле уха виднелась засохшая струйка крови».

16 февраля

Полиция задерживает подозреваемых в исполнении убийства. Это пять сотрудников «Арыстана» во главе с майором по кличке Тайсон. После на допросах спецназовцы назовут организатора похищения, Рустама Ибрагимова.

21 февраля

Арестован Ержан Утембаев, руководитель аппарата сената парламента.

По горячим следам

Имена убийц и их покровителей должны были остаться в тайне навеки. Организаторы были уверены, что всё под контролем. Все прежние убийства режима остались безнаказанными. Тем более спокойны были заказчики, когда планировали эту ритуальную казнь.

Тела могли спрятать, но в этом не было смысла. Вся операция была задумана именно как акция устрашения, и должна была произвести максимальный эффект. Это был сигнал каждому независимому политику: либо вы подчиняетесь, либо вас тоже может ждать выстрел в затылок.

Однако заказчиков подвела самоуверенность. Они не учли сразу несколько факторов, которые в итоге сработали против них.

Во-первых, они переоценили умственный уровень исполнителей, которые забрали у убитых сотовые телефоны, чтобы подарить их своим подругам. Терминаторы не знали элементарного: что звонок можно отследить не только по сим-карте, но и по IMEA-коду самого телефона (например, если набрать #06#, на вашем мобильном телефоне появится свой идентификационный код).

Второе упущение - они не приняли во внимание, что еще работают полицейские, которые занимаются настоящими криминальными расследованиями и поиском преступников.

В-третьих, они недооценили угрозу, которую представляла свободная пресса, еще не взятая окончательно под контроль президентской Ак-Орды.

Вот как сработала эта цепочка. Далекие от политики полицейские - низовые сотрудники МВД, которым было поручено расследование, передали сотрудникам технической разведки (СИС) КНБ серийные номера пропавших мобильных телефонов и попросили сделать биллинговую распечатку звонков с этих моделей. Это стандартная процедура, которая в таких случаях запускается автоматически, без привлечения руководства ведомств.

Сотрудники СИС обнаруживают, что с одного мобильного телефона по-прежнему кто-то звонит - очевидно, уже новый хозяин с другой СИМ-картой. Дальше остается вопрос оперативной техники: по мобильным сотам-антеннам топографическим картам города Алма-Аты полицейские задерживают нового владельца телефона. Им оказалась любовница одного офицера КНБ, которая называет имя своего возлюбленного-участника убийства. А он называет других участников захвата. Все они являются сотрудниками антитеррористического спецподразделения «Арыстан» КНБ. Как только стало ясно что информация о сотрудниках КНБ стала достоянием СМИ, сразу же руководитель администрации президента Джаксыбеков дал указание генеральному прокурору Тусупбекову и министру МВД Мухамеджанову вылететь в Алма-Ату. Затем пригласить председателя КНБ Дутбаева и прямо на базе спецподразделения «Арыстан» арестовать сотрудников КНБ, тем самым локализовав утечку информации и, возможно, спустить на тормозах ход уголовного расследования полицией.

Все усилия оперативных служб КНБ по негласному распоряжению председателя комитета генерала Дутбаева в это время были брошены на дискредитацию автора этой книги. Это была вторая часть плана - пустить полицию по ложному пути. Председатель КНБ был настолько увлечен этой фабрикацией, что не мог представить, что в стенах его же ведомства произойдет такая фатальная утечка в городскую полицию Алма-Аты.

Известие о ней приводит Дутбаева в ярость. Он вызывает к себе директора СИС, генерала Мажренова, и избивает его прямо в своем кабинете. (Двумя с половиной годами позже Жомарт Мажренов погибнет в следственном изоляторе КНБ 8 июля 2008 года в Астане.)

На этом этапе все еще возможно остановить - если бы не независимая пресса. Известие об арестах и история с телефонами становятся известны журналистам. Редакция моей газеты «Караван», телеканал КТК и информационное агентство «Kazakhstan Today» проводят свои журналистские расследования и публикуют все подробности. Джин выпущен из бутылки: причастность КНБ к убийству известна уже всей стране.

Заказчикам приходится по ходу сочинять запасную версию: в преступлении будет обвинен связной - помощник Абыкаева, руководитель аппарата Сената Ержан Утембаев. Арестованный Утембаев в застенках следственного изолятора КНБ напишет покаянное письмо президенту и по закону мафии - омерты, возьмет всю вину на себя. Уже 1 марта 2006 года Назарбаев зачитает это письмо в парламенте и, не дожидаясь судебного решения подконтрольного ему суда, заранее назначит Утембаева заказчиком убийства.

Схема, которую наспех сочиняют находящиеся на грани паники Дутбаев и Абыкаев, не менее абсурдна и оскорбительна, чем использованная прежде версия самоубийства Заманбека Нуркадилова. Следствие заставят установить, что Утембаев обиделся на давнюю ремарку Алтынбека Сарсенбаева в газетном интервью (где речь про абыкаевского помощника даже не шла), и решил отомстить. Для этого он взял кредит 80 тысяч долларов в банке «Центркредит» и организовал бригаду из бойцов «Арыстана», чтобы расстрелять не только обидчика, но и его шофера и телохранителя.

Как работает «Альфа-Арыстан (Лев)

В тот самый момент, когда мне стало известно, что убийство Алтынбека Сарсенбаева и его помощников совершили бойцы-офицеры спецподразделения «Арыстан» КНБ, я понял, кто был истинным заказчиком этого гнусного преступления. Потому что я знал об этом подразделении нечто такое, что не было известно практически никому за пределами узкого круга лиц в КНБ, допущенных к этой информации.

«Арыстан» был (и остается до нынешнего времени - несмотря на призывы со стороны общественности и оппозиции, это подразделение президент не стал распускать) осколком грозного и легендарного спецназа КГБ СССР «Альфа». Впервые об этом подразделении широкой публике стало известно после августовского путча 1991 года. Тогда бойцы «Альфы» отказались выполнить приказ ГКЧП о штурме российского парламента в Москве, в котором укрылись сторонники Бориса Ельцина.

В октябре 1993 года бойцы «Альфы» отказались выполнять приказы уже самого российского президента Бориса Ельцина. Они не стали штурмовать Белый дом, а вошли в него под белым флагом и без единого выстрела вывели лидеров мятежного парламента - Руцкого, Хасбулатова, Зорькина.

Для «Альфы» та операция даром не прошла. Борис Ельцин разглядел в ней самостоятельную и весьма опасную силу и, вместо благодарности за помощь в сравнительно бескровном подавлении путчистов, расформировал подразделение, передав его в ведение Министерства внутренних дел.

В Казахстане за этими событиями наблюдали с особым интересом. Тут была своя «Альфа», уже переименованная по-казахски в «Арыстан» («Лев»), лишившаяся значительной доли штатного состава после того, как основная часть бойцов уехала в Краснодарский край, где расположена одна из главных баз спецназа «Альфа» ФСБ России.

В суете первых лет независимости, впрочем, о ней на некоторое время позабыли. Но потом на свет всплыли некоторые обстоятельства, которые заставили руководство Казахстана заняться делами «Арыстана» со всей серьезностью.

Дело в том, что оставшиеся без должного контроля бойцы элитного спецподразделения начали заниматься частными приработками, оказывая широкому кругу нанимателей услуги, равных в которых им, естественно, не было. На дворе была эпоха первоначального накопления капитала со всеми сопутствующими обстоятельствами, так что спрос на специфические услуги явно превышал предложение.

Выяснилось это случайно. В поле зрения следователей комитета нацбезопасности попал тогдашний заезжий магнат Биренбаум. Его заподозрили в каких–то махинациях с экспортом природных ресурсов. Тут-то и выяснилось, что бизнесмена охраняли люди из «Арыстана» - они сопровождали его в полной боевой экипировке, вооружённые до зубов, на машинах, приписанных к гаражу КНБ.

Это было очень неприятное открытие. Президент и его помощники вдруг осознали, что суперменов из этого элитного отряда, головорезов из головорезов, прошедших через боевые действия (недостатка в них во времена, последовавшие за распадом Союза, к сожалению, не было, так что у бойцов «Арыстана» накопился солидный боевой опыт) - словом, весьма опасных людей запросто можно нанять на дело и посерьезнее. Например, взятие президентского дворца с его хозяевами.

Нурсултан Назарбаев приказал установить жесточайший контроль над подразделением комитетовского спецназа.

Занимался этим делом тогдашний руководитель администрации президента, человек, заслуживший прозвище «Серого кардинала», один из ближайших соратников Назарбаева - Нуртай Абыкаев. Для наведения порядка в рядах «Арыстана» Абыкаев пригласил к себе советником генерала из ветеранов «Альфы» А. Алексеева, который после событий 93 года отказался изменить присяге и перейти под контроль российского МВД. А во главе казахского «Арыстана» руководитель администрации назначил полковника КГБ Б. Коржумбаева. Именно тогда Назарбаев дал полномочия назначать руководителя спецназа прямо из его администрации.

Тогда был разработан механизм функционирования и контроля, который не изменился и по сегодняшний день. Об этом механизме мало кому известно. Но те, кто о нем знают, ни на секунду не поверили официальной версии убийства оппозиционного политика. У бойцов «Арыстана» не было даже теоретической возможности оказаться за пределами базы со штатным оружием, системами связи и на транспорте из секретного гаража подразделения без прохождения нескольких этапов контроля и без приказа. В начале девяностых, на заре независимости, офицеры спецназа (а в «Арыстане» служат только офицеры, рядовых и сержантов тут нет) могли бы без особых проблем прихватить с собой автоматы и радиостанции. Но в 2006 году это было уже невозможно. Назарбаев хорошо представлял, на что способны бойцы этого отряда, и держал их в ежовых рукавицах.

Мало кому известно о том, кому именно подчиняется «Арыстан». А подчиняется он, между тем, только главе государства, напрямую, хотя и состоит на балансе у Комитета национальной безопасности и финансирование его идет по линии комитета. Согласно внутренним приказам, утвержденным лично президентом Назарбаевым, указание на использование сил и средств этого элитного отряда дается лично председателем КНБ. Ни один из его замов, равно как и начальники областных управлений нацбезопасности, не имеют права отдавать приказания командиру и бойцам «Арыстана».

Также по секретному приказу Назарбаева «Арыстан» подчиняется и начальнику Службы охраны президента. Специальный отряд бойцов подразделения принимает участие практически во всех мероприятиях, в которых участвует наш мнительный, особенно в последние годы, пожизненный руководитель. Только люди из «Арыстана» проверяют, не заминирована ли дорога, по которой проедет президент, и трибуна, с которой он будет выступать. Арыстановские снайперы будут контролировать ситуацию с крыш близлежащих к месту публичного появления президента домов.

Здесь служат люди, прошедшие через ад гражданской войны в Таджикистане, охранявшие самую опасную границу СНГ – таджикско-афганскую, многочисленные учебно-тренировочные сборы в России, США и Израиле, словом, люди, с которыми меньше всего хотелось бы повстречаться лицом к лицу.

В подразделении действует жесточайшее правило воинского устава: приказы не обсуждаются, они исполняются. (…)

Эти подробности я узнал в двухтысячном году, в период, когда мой тесть направил меня реформировать казахские спецслужбы. Он дал мне тогда много полномочий, а вынес только один запрет: даже не приближаться к «Арыстану».

11 февраля 2006 года приказ выехать на боевое задание мог отдать только председатель комитета национальной безопасности Казахстана Дутбаев и начальник президентской охранки Шабдарбаев, по согласованию с президентом Казахстана Назарбаевым.

Странности следствия

Расследование преступления и последующий судебный процесс проходили под прямым руководством шефа президентской администрации Джаксыбекова, который дважды звонил мне с указанием прекратить давать информацию по расследованию убийства в моём медиахолдинге. На что я посоветовал ему, если он хочет спасти имидж власти, то необходимо пригласить независимых экспертов, например, из Федерального бюро расследований США. Что и было сделано, но другой вопрос, что их материалы не были приобщены к делу. Показания обвиняемых и свидетелей подвергались постоянной корректировке. Главная забота у дирижеров следствия была не в том, чтобы выяснить в подробностях все детали трагедии - вместо этого все усилия были направлены на то, чтобы вытравить из материалов дела все данные, указывающие на причастность к нему Абыкаева, Шабдарбаева и Дутбаева.

Подследственные подвергались постоянному физическому и психологическому воздействию. Против самых непослушных применялись пытки. В результате из протоколов допроса Ибрагимова и Утембаева уже на заключительных этапах расследования исключаются показания, прямо указывающие на осведомленность о планируемом преступлении самого Нурсултана Назарбаева. В частности, тот факт, что Утембаев давал гарантии безопасности Ибрагимову, ссылаясь напрямую на президента страны, который, по его словам, знал о предстоящем порученном деле, будучи на отдыхе в Австрии.

Тела убитого оппозиционного политика Алтынбека Сарсенбаева, его помощников Василия Журавлева и Бауыржана Байбосына, найденные возле поселка Коктобе близ Алматы 13 февраля 2006 года. Фото из книги Рахата Алиева

Вот лишь некоторые факты, указывающие на управляемость следствия и вывода из-под удара главных заказчиков.

- Хотя на месте трагедии побывало практически все руководство правоохранительных органов страны, спецслужб города и области, в протоколе не указана такая важнейшая деталь - была ли одежда на убитых мокрой или сухой. Возможно, виной тому простая халатность. Но может быть, это было сделано сознательно, чтобы настоять на версии следствия, что жертвы были расстреляны на том же месте, где были впоследствии найдены.

- Почему-то расследование всячески уклонялось от ответа на вопрос, почему тела не были запорошены снегом, хотя с 11 по 12 февраля шел снег. При осмотре места преступления следователи обнаружили бурые пятна, похожие на кровь, однако по необъяснимым причинам почва не была взята для анализа. Таким образом была упущена возможность определить по площади и глубине пропитки объем пролитой крови и ответить на вопрос, кровь ли это на самом деле. Эти три упущения не позволили установить с точностью - произошла ли казнь в горах, либо тела привезли из другого места.

- В пользу версии, что трагедия свершилась в другом, неустановленном месте, говорит та деталь, что на всех убитых задраны куртки - что можно объяснить тем, тела переносили. Следствие не пытается установить ни возможное место расстрела, ни [того] кто и на какой машине перевозил тела.

- В ходе судебно-медицинской экспертизы патологоанатомы не производят стандартных действий, которые позволили бы точно определить время смерти.

- На лице Сарсенбаева обнаружен синяк, что говорит о возможных избиениях. Следствие никак не объясняет этот факт.

- К материалам уголовного дела не приложен журнал выдачи оружия и спецсредств службы «Арыстан» за 11 февраля - очевидно, чтобы скрыть, выдавалось ли оружие сотрудникам официально, либо в обход установленных правил.

- Мобильные сотовые телефоны Журавлева и Байбосына были найдены и изъяты. По словам близких, у Алтынбека Сарсенбаева при себе было три сотовых телефона. Следствие по непонятным причинам не занималось их поиском.

- Как смогли узнать журналисты, жертвы были расстреляны пулями разного размера и цвета, хоть и одинакового калибра. При этом не проведена экспертиза - могли ли все эти пули быть заряжены в один пистолет, который следствие считает орудием убийства. Сам пистолет не был найден.

- В своих показаниях Ибрагимов указывал на участие в преступном сговоре некоего Кикшаева - гражданина России, бывшего сотрудника администрации президента Республики Казахстан. Почему-то следствие решило не проверять причастность этого человека к убийствам.

И наконец, самые важные показания ключевого обвиняемого, которые следствие и суд оставили без рассмотрения. Ибрагимов написал в своем заявлении: «15 февраля в Астане Утембаев Е. назвал мне фамилии людей, с которыми 11 февраля должен был встретиться Сарсенбаев А., и сказал, что нам нечего опасаться. После очной ставки Утембаев попросил меня не указывать фамилии названных мне людей, сказав, что у них всё под контролем и они нам помогут через два-три месяца. После письма Утембаева я понял, что меня хотят сделать козлом отпущения в политических интригах. Не вижу смысла скрывать фамилии покровителей Утембаева, так как моей жизни угрожает реальная опасность в случае моего молчания. Поэтому называю этих людей - это председатель сената Абыкаев и бывший председатель КНБ PK Дутбаев».

Суд посчитал это заявление несущественным…

На допросах и в суде Ибрагимов категорически отрицал участие в убийстве, признавая лишь организацию похищения. Однако обвинение было в итоге построено на письме Утембаева, зачитанного президентом Назарбаевым в парламенте. В этом письме Утембаев и назвал Ибрагимова человеком, расстрелявшим похищенных. Для суда этого оказалось достаточным.

Недостающее звено

Во всей описанной картине не хватает главного фрагмента, без которого невозможно объяснить произошедшего. Понятно, что Ержан Утембаев служил лишь гонцом-посредником, исполнявшим поручения. Понятно, что Нуртай Абыкаев и Нартай Дутбаев спасли свои шкуры, списав все на беззащитного и бесправного Утембаева, запрятанного в застенки, из которых нет выхода.

Но всё это не объясняет, почему был убит Алтынбек Сарсенбаев. И почему убийство было проведено как показательная казнь - с выстрелами в затылок и подчеркнутым нежеланием киллеров замести следы и спрятать тела.

Случайно я был свидетелем сцены, которая и является тем самым недостающим звеном.

Дело происходило в австрийском городке Клагенфурте в начале февраля 2006 года. За месяц до этого президент победил на выборах с сокрушительным 91 процентом голосов. Чтобы обеспечить эту цифру, потребовалось много административной работы, и теперь тесть отдыхал от трудов неправедных в отеле-центре современной медицины «Viva» на берегу живописного озера Woerther see.

Австрия традиционно считалась «моей территорией», поэтому я отвечал за организацию этого визита и должен был следить, чтобы верховное лицо было всем довольно. (…)

9 февраля 2006 года Назарбаев внезапно вызвал к себе спикера Абыкаева. Тот вместе со своим ставленником Ержаном Утембаевым представлял Казахстан на межрелигиозном форуме в Вашингтоне. Оттуда пара должна была возвращаться через Амстердам напрямую в Алма-Ату. Но президент почему-то срочно затребовал спикера сената к себе. (…)

Ужинали [в австрийском санатории Viva] все вместе, какими-то овощами. Затем отправились на прогулку вокруг озера, но здесь президент дал сигнал, чтобы его не беспокоили: он отправился вперед вдвоем с Абыкаевым. Мы вместе с охранниками шли на почтительном удалении. (…) Слышать ничего не могли, но было видно, что между собеседниками впереди идет очень серьезный разговор. Оба держались необычно близко друг к другу - похоже, говорили шепотом, хотя вокруг никого не было.

На следующее утро Абыкаев сразу улетел в Амстердам, где его дожидался Утембаев. Из Амстердама оба тут же отбыли в Алма-Ату. Провожал их наш посол в Бенелюксе Константин Жигалов. Он позвонил Назарбаеву, доложился, что всё ОК. Президент сразу потребовал соединить его с Шабдарбаевым. Разговор с начальником охраны был короткий - мы все, кто находились рядом в холле, могли его слышать: «Сам встреть Нуртая, лично. Там важное дело, он расскажет. Не по телефону, всё».

На следующий день Назарбаев сам засобирался. Это было утро пятницы, 11 февраля. Мы кортежем поехали в аэропорт, откуда тесть улетел на своем «Boeing» в город Маракеш (Марокко) по приглашению арабских шейхов (ровно через неделю он переместился в Дубай). Перед вылетом прямо у трапа Назарбаев вдруг начал расспрашивать, когда я собираюсь в Казахстан. Дескать, хватит отдыхать, нужно работать. Я сослался на то, что меня ждет в Италии Дарига с дочкой, и что я задолго предупреждал министра Токаева, что возьму недельный отпуск.

Это была правда, хотя дело было не только в отпуске. Любой человек, хоть сколь-нибудь посвященный в отечественную политику, знает - если президент улетел за границу или в другой город, что-нибудь произойдет. Либо парламент распустят, либо кого-то арестуют. В день, когда был застрелен Заманбек Нуркадилов, тестя тоже не было в стране. Потом он прилетает и начинает разбираться - дескать, что это вы здесь без меня натворили. Даже если это чистые совпадения, их частота заставляет поверить в назарбаевские приметы.

Но особенно настораживающим был именно скоропалительный визит Абыкаева. Важное дело, в которое не мог быть посвящен никто из нас? Дело, которое можно доверить только куратору спецслужб Абыкаеву и личному охраннику Шабдарбаеву. Я не имел никакого представления, что это могло быть, и пытался отогнать тревожные мысли.

В воскресенье, 13-го февраля, я был уже в Италии. Вечером мы с Даригой узнали, что пропал Алтынбек Сарсенбаев. (…)

У меня нет сомнений, что в среду, 9 февраля, на территории отеля-санатория Viva под Клагенфуртом президент Казахстана Нурсултан Назарбаев отдал спикеру сената Нуртаю Абыкаеву распоряжение о приведение в исполнение разработанной операции по устранению лидера оппозиционного движения Алтынбека Сарсенбаева.

Как эта операция готовилась, уже известно. Этот клубок мог бы распутать любой следователь, которому позволили бы профессионально исполнять свои обязанности, не озираясь на главу государства.

Нуртай Абыкаев поручает председателю КНБ генералу Дутбаеву сформировать штурмовую бригаду для ликвидации политика и придумать план дезинформации, то есть прикрытия.

Дутбаев подбирает круг исполнителей из бойцов «Арыстана» и определяет ролевое участие каждого.

Переговоры с исполнителями, оплату их работы и предоставление гарантий безопасности Абыкаев поручает непосредственно своему человеку, руководителю аппарата сената Ержану Утембаеву.

На роль координатора действий штурмовой группы организаторы выбирают бывшего сотрудника полиции Рустама Ибрагимова. Это решало сразу две задачи. Во–первых, Ибрагимов способен управлять работой группы штурмовиков. Во-вторых, в случае провала операции или утечки информации участие милицейского сотрудника в роли «организатора» призвано было навести прессу и расследователей на ложный след и выгородить руководство КНБ.

Как Ибрагимов попал на радары Дутбаева и Абыкаева? На протяжении нескольких лет он находился в поле зрения оперативных подразделений КНБ - в частности, управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией. Причина в том, что он являлся одним из лидеров организованной преступной группировки, занимавшейся контрабандой товаров через знаменитый таможенный пост «Хоргос».

Руководителям КНБ была известна связь Ибрагимова с офицером «Арыстана» Абикеновым. В свободное от боевых дежурств время, Абикенов вместе с сослуживцами подрабатывал у криминала, выбивая деньги и объясняя правила поведения бизнесменам, провозившим свои грузы через «Хоргос».

Начальник Департамента КНБ по Алма-Ате генерал Косбасар Нурбеков через своего подчиненного, начальника 5 управления подполковника Булата Мусатаева предупредил майора Абикенова, что следующее задание в начале февраля тот получит напрямую от бывшего полицейского Ибрагимова, и оно является делом государственной важности. И что руководство КНБ будет следить за его выполнением, а участников операции ждет продвижение по службе.

Именно майору Абикенову было поручено подобрать надежную штурмовую группу из сотрудников «Арыстана». В нее вошли в итоге офицеры Едигеев, Еспенбетов, Ералиев и Тажиев.

Параллельно сам Ибрагимов договаривается со своим знакомым полицейским Газиевым, что тот берет на себя слежку за Алтынбеком Сарсенбаевым. Для подполковника Газиева это была привычная работа: он служил в подразделениях наружного наблюдения МВД.

Для облегчения работы Газиева и для ускорения операции генерал Дутбаев передает Утембаеву уже известную КНБ информацию: карту типичных перемещений Алтынбека Сарсенбаева, названия и номера его машин, график работы и перечень людей из ближайшего окружения.

Когда подготовительная работа была завершена, Ибрагимов запрашивает о встрече с Утембаевым, на которой докладывает ему об успехах. Тот передает информацию о готовности команды своему боссу Абыкаеву.

Спикер парламента извещает президента о готовности и ждет вызова для окончательных переговоров и получения команды. Назарбаев предпочитает отдать такое распоряжение, находясь за границей. Он вызывает Абыкаева в Клагенфурт и отдает последние распоряжения: в случае, если политик не соглашается на ультиматум и не становится ручным агентом влияния в стане оппозиции, он подлежит расстрелу.

Оперативное прикрытие операции ведут подручный Абыкаева - шеф КНБ Дутбаев и подручный Назарбаева - шеф службы охраны президента Шабдарбаев.

Алтынбек Сарсенбаев казнён профессиональными киллерами из спецподразделения КНБ «Арыстан» 11-13 февраля 2006 года.

Я получил от генерала Жомарта Мажренова документы, копии аудиофайлов, зафиксированных телефонных переговоров высокопоставленных фигурантов дела по убийству А. Сарсенбаева, которые я впервые публикую. Разумеется, в них ничего не говорится в открытую. Закон «не по телефону» действует на верхних этажах власти железно. Но эти разговоры служат прямым доказательством вовлеченности казахской власти в устранение опального политика и заметание следов этого преступления.

Генерал Мажренов поплатился за эти документы своей жизнью. Он знал, что настоящие заказчики убийства находятся на свободе и руководят государством. Он знал, что является свидетелем, с которым мафия обязательно расправится. Поэтому он передал материалы за границу - чтобы они не пропали вместе с ним…

Информационная сводка СИС КНБ РК

(Подлежит возврату, гриф «секретно» экз. 1, Ин-р: СИС КНБ. Д 01)

Астана, 12.02.06 г.

23.20 Абыкаев (номер 83007774040) позвонил неустановленному мужчине (НМ-номер 6591397898), выяснил, может ли говорить. На утверждение НМ, Абыкаев сообщил, что обсуждения ничего не дали. При этом он еще и угрожает, в общем всё бесполезно. На что НМ сказал, что он ничего не знает, всё, забудьте эту историю и больше по телефону не звоните ему.

Астана, 24.02.06 г. (…)

20:07 Ертысбаев (номер 83172241661, министр информации), проинформировав Тажина (номер 83002150011, заместитель президентской администрации) о заявлении Абыкаева, уточнил, что осветить необходимо лишь первую часть, опустив момент в отношении Утембаева (руководитель аппарата парламента).

20:18 Джаксыбеков (номер 83002153300 руководитель президентской администрации) сообщил Абыкаеву (номер 83007774040), что сегодня «его» допрос произошел в присутствии адвоката. (…) Заверил А., что телеканалу КТК будет дано указание со следующей недели не касаться темы убийства Сарсенбаева. (…)

Астана, 25.02.06 г. (…)

19:46 Джаксыбеков (номер 83002153300) выяснил, что Абыкаев (номер 83007774040) находится в Астане. (…) А. – «А зачем этих американцев пригласили?» Д. – «Да ладно, Нуреке (от Нуртай – ред.), не беспокойтесь это для внешнего пользования, а так мы их пускать никуда не будем». (…)

Астана, 26.02.06 г. (…)

12:52 Абыкаев (номер 83007774040) сообщил Шабдарбаеву (номер 83001110002 начальник охраны президента), что в 21:00 чартерным рейсом по указанию 01 срочно вылетает вместе с охранниками в Алма-Ату. (…)

Ш: Я передал шефу [президенту Назарбаеву] прошлый разговор.

А: Сказал? Хорошо воспринято?

Ш: Всё сказал. Но он так сказал, что тот человек [Утембаев], после его уговоров всё взял на себя.

А: Ну это, ладно, самое главное, как закрыть.

Ш: Вы сейчас никому не доверяйте. Нас могут тоже подставить.

А: Нет, кому доверять?

Ш: Ваш Нартай [Дутбаев, председатель КНБ] всё-таки немного подвел, потому что система, так сказать, не сработала. Это он виноват.

А: Нет, я ни с кем не говорю. (…)

Оригиналы всех приведенных сводок хранятся в КНБ. За их подготовку отвечал генерал Ж. Мажренов (…).

Итоги

Десять человек, участвовавших в похищении и убийстве Алтынбека Сарсенбаева, Бауыржана Байбосына и Василия Журавлева признаны виновными и приговорены к разным срокам заключения. Объявленный заказчиком Ержан Утембаев получил 20 лет тюрьмы. Объявленный киллером Рустам Ибрагимов - смертную казнь, замененную на пожизненное заключение.

Генерал Дутбаев выведен из-под удара, но вынужден подать в отставку с поста председателя КНБ. Впрочем, далеко Дутбаев не уходит - он возвращается руководителем Академии КНБ, а летом 2007 года президент Назарбаев вновь назначает его своим советником по спецслужбам и правоохранительным органам.

С этого момента начинается восхождение во власть могущественного президентского охранника Шабдарбаева - того самого, который уже посылал охраняемого им Нурсултана Назарбаева на три буквы. Он становится председателем комитета национальной безопасности как раз в то время, когда в стране окончательно начинают демонтироваться гражданские свободы и ликвидируется свобода прессы. Влияние КНБ возрастает многократно и заставляет вспомнить времена его предшественника КГБ, наводившего ужас на каждого советского гражданина.

Теперь Шабдарбаев охраняет как президента (он оставил за собой полный контроль над его службой безопасности), так и всех граждан страны. Причем охранник из него всё больше получается тюремный. Любой, кому приходилось ходить с телохранителем, знает, что в итоге твои же защитники становятся твоими начальниками и начинают ограничивать твою же свободу. Они начинают решать, что можно делать, а что нельзя, куда можно идти, а куда нельзя.

А уж тем более зависим от них президент, который боится всего - людей, еды, информации. Все его блюда тестирует «грибной человек», от народа он защищен форпостом дворцом «Ак-Орда», единственный источник информации - девятичасовые новости телеканала «Хабар», и плюс к ним сводки КНБ. Что в эти сводки попадет, тщательно отбирается специально натренированной командой. В них не должно быть ничего, что может расстроить Крестного Тестя, кроме информации, компрометирующей врагов Шабдарбаева. Ключ от этой золотой клетки, в которую добровольно заключил себя президент, находится в надежных руках личного охранника генерала Шабдарбаева.

Дни независимой прессы после убийства Алтынбека Сарсенбаева оказываются сочтены. Нурсултан Назарбаев увидел, какую угрозу представляют собой информационные агентства, газеты и телеканалы, не взятые под его личный контроль. (…)

Дни независимой оппозиции все дальше уходят в прошлое. Со смертью Алтынбека Сарсенбаева в стране наступает долгая холодная политическая зима. (…)

Глава 26. Памяти генерала Мажренова

Генерал Мажренов погиб 8 июля 2008 года в секретном следственном изоляторе комитета национальной безопасности в городе Астана. Это первый случай в постсталинской истории, когда спецслужбы убили в застенках своего высокопоставленного руководителя, человека, который отдал службе более 25 лет своей жизни.

Официальная версия - Жомарт Мажренов покончил жизнь самоубийством, повесившись на своем нижнем белье. Эта лживая версия никого не обманывает. В следственном изоляторе человек не предоставлен самому себе, он находится под постоянным надзором: 24 часа в сутки ведется скрытое видеонаблюдение и аудиоконтроль.

Генерала Мажренова убили - за то, что он слишком много знал. Только благодаря смелости и принципиальности этого человека было раскрыто политическое убийство оппозиционера Алтынбека Сарсенбаева. Возглавляя Специальную информационную службу (техническую разведку) КНБ, он отследил звонки близких убийцам людей с мобильных телефонов жертв и передал эту информацию оперативно-следственной группе МВД.

Без этого следа расстрел оппозиционного политика так и остался бы нераскрытым преступлением - либо позже его взяли бы на себя какие-нибудь наркоманы или рецидивисты по приказу руководства КНБ. Что наша репрессивная машина довела до совершенства - так это выбивание под пытками нужных показаний из граждан, содержащихся под следствием или под домашним арестом.

Однако Мажренов знал нечто большее - содержание телефонных переговоров, которое указывало на истинных влиятельных заказчиков этого преступления. Информация, которой по долгу службы владел Жомарт Мажренов, была настолько опасной для президента Назарбаева и его помощников, что его держали в изоляции, не позволяя появиться в зале военного суда даже в качестве свидетеля.

Для этого его даже вывели из числа обвиняемых по уголовному делу, жертвами которого стали двенадцать бывших сотрудников специальной информационной службы, подчиненных генерала.

Со своими знаниями он был опасен для Крестного Тестя и его штурмовиков - Шабдарбаева и Дутбаева. А режим, который однажды пошел на убийство, не остановится перед ликвидацией опасного свидетеля.

Жомарт Мажренов был виновен только в том, что честно исполнял профессиональные обязанности. В сегодняшнем Казахстане это может быть смертельно опасно. (…)

Глава 34. Национальный вопрос Крестного Тестя, или «Халатные» отношения

Наш президент любит поставить себе в заслугу мир и согласие, в которых живут в Казахстане десятки народов - как будто это его заслуга. Хотя всё, что требовалось от верховной власти для подержания этого мира - просто ничего не трогать после советских времен. Потому что наши народы сами поддерживают согласие друг с другом, и неуклюжая астанинская политика здесь ни при чем.

Лучшее, что смог придумать Назарбаев в своих неуклюжих попытках проводить национальную политику - это проект «Ассамблея народов Казахстана». Согласно официальной пропаганде, это собрание должно было представлять собой некое подобие парламента наций. За тем исключением, что в настоящем парламенте депутаты избираются гражданами и представляют интересы своего электората. Но эта формула не для современного Казахстана.

У нас и настоящее законодательное собрание представляет интересы своего единственного настоящего выборщика - президента, чего уж требовать от таких «подставных» организаций с громким названием, как Ассамблея народов.

С момента своего создания в недрах президентской администрации она успешно выполняла свою роль петуха-провокатора, который первым выкрикивал очередные затеи своего хозяина. Если президенту Назарбаеву требовалось в обход конституции пойти на очередные - все уже сбились со счета: то ли четвертые, то ли пятые - выборы, в этом его непременно уговаривала Ассамблея народов. Причем, непременно от имени и по поручению всего народа Казахстана. Если президенту требовалось распустить очередной - все уже сбились со счета: то ли пятый, то ли шестой - состав парламента, с этой идеей выступали члены Ассамблеи, обязательно от имени и по поручению народов многонационального Казахстана.

Другие цели ставила администрация перед вторым органом национальной политики - Курултаем (собрание всех) казахов: этот был призван служить на ярмарке президентского тщеславия. В роль Курултая, по замыслу его астанинских создателей, входило воздавать хвалу великому правителю - Хану Казахстана. Делегаты со всего мира, привезенные на историческую родину из Турции, Монголии, Европы и США, должны были пасть ниц перед «Отцом» всех казахов и воспеть ему вечную славу.

Но коллективного поэта Джамбула вырастить не получилось. В гениальном плане был только один изъян: в спектакле предполагалось задействовать иностранных граждан. Им оплатили билеты, купили национальные чапаны-халаты, кормили традиционным бешбармаком - а они, неблагодарные, злом отплатили за предобрейшее. Билеты использовали, чапаны забрали - а в ответ вместо демонстрации вечной признательности и безграничной любви принялись давать великому «Хану» Назарбаеву свои советы и наставления.

Они, в отличие от более послушных жителей исторической родины, еще не поняли, ради кого разыгрываются спектакли в придворном театре. До них еще не дошло, что у всех актеров подобных постановок есть только одна роль - бить поклоны.

Им, конечно, пытались объяснить за кулисами, что в благодарность за чапаны кланяться полагается. Но по-хорошему они, делегаты Всемирного курултая казахов, не понимали. А по-плохому их - вот беда! - не прижмешь. Они хоть и казахи, но какие-то неправильные, одно название. Бизнес у них не отберешь, родственников из госорганов не выгонишь.

Президент, конечно, к такому повороту готов не был: он пришел на Курултай слушать осанну, а вместо нее услышал попытку диалога. Казахи из разных стран начали рассказывать о своих нуждах и делиться идеями, как бы лучше распоряжаться природными ресурсами. Как будто их кто-то спрашивал.

А у моего тестя есть одна особенность - вернее, она развилась в последнее время. Прежде он был искусным дипломатом, мастером балансировки и манипуляций. Но годы восславления и игры в одни ворота сделали свое дело: президент начал быстро выходить из себя, попадая в непонятную для него ситуацию. В лучших случаях результатом становится потеря контроля над собой.

Один из таких казусов случился как раз на последнем Курултае: президент сорвался и начал поучать казахов всего мира, что они должны не ждать от родины поддержки, а сами помогать нефтяному государству. К сожалению, чисто казахского застолья и «халатных» отношений друг с другом не получилось. Традиционный обмен «бархатными чапанами-халатами» был отменен сразу. На том и разъехались, недовольные друг другом. С тех пор про иностранных сородичей главе государства лучше не напоминать.

Но недовольство ими не идет ни в какое сравнение с тем страхом, который президент испытывает перед своим собственным народом - казахами, которые живут в его Казахстане. Это не страх перед бунтами - Назарбаев уже не боится того, что когда-нибудь под стенами его дворца соберутся граждане и спросят многолетнего правителя, как много он сделал для их блага - и как много для собственного.

На то Астана и строилась, чтобы за крепостными стенами никто собраться не мог. А во-вторых, президент уже сам искренне поверил, что потоки лести, которые льются на него изо всех дыр - с экранов телевизоров, с газетных страниц, с уст уважаемых людей, - на самом деле отражают мнение людей о своем султане. То есть Нурсултане.

Президент боится не восстаний. Его жизнь проходит в паническом ожидании прихода преемника. Он знает, что этот человек уже растет, что диктаторское кресло дается человеку максимум на несколько десятилетий, но рано или поздно его придется покинуть. И рано или поздно неизбежно придет день, когда место правителя займет другой представитель его народа. Именно эта мысль грызет президента каждый день. Но главный его страх в том, что этот день наступит еще при его жизни.

Это неправда, что Назарбаев готовит себе преемника и продумывает стабильную передачу власти в надежные руки. Мне всегда было смешно читать гадания на кофейной гуще московских и иностранных политологов, которые пытались разобраться в тумане астанинской политики. Чаще всего титул избранного моим тестем преемника они присуждали мне или Дариге. Следом в рейтинге шли Тасмагамбетов и Токаев.

Дело в том, что президент действительно высматривает преемника - это важнейшая часть каждого рабочего дня нашего Диогена. Но этот поиск ведется под девизом «найти и уничтожить».

Назарбаева не волнует, что будет после него. Какая разница? Пирамиду Нурсултана в Астане для своего могильника он уже построил. Главное, чтобы Астану его именем назвали и улицу Фурманова в Алма-Ате - а в остальном хоть потоп. Как его может беспокоить плавная передача власти, если сама мысль об этой передаче портит ему аппетит и отравляет сладкий вкус его безграничного правления.

Именно поэтому Назарбаев пристально следит, чтобы наши природные ресурсы и самый прибыльный бизнес попадал в руки тех, кто не может напрямую претендовать на трон - прежде всего по «пятой графе «национальность» в старом советском паспорте.

Александр Машкевич, Фатах Шодиев, Алиджан Ибрагимов, Владимиры Ни и Ким, Лакшми Миттал - такими фамилиями пестрит список олигархов, распоряжающихся нашими богатствами. «Были ваши - стали наши», могут сказать они казахстанскому народу, имея на то все основания.

Ни Машкевич, ни Шодиев, ни Ким с Ни, ни тем более индус Миттал баллотироваться в казахские президенты не будут, тем они Нурсултана Назарбаева и устраивают. Конечно, чемоданы с деньгами (причем в буквальном смысле - Назарбаев с некоторых пор побаивается безналичных взяток, после наложения ареста на его личные счета в швейцарских банках) тоже помогают им удержаться в седле. И всё-таки, главное в их случае - это национальная принадлежность. Вернее, непринадлежность к казахской нации.

У самых же ярких представителей казахского народа за всю историю правления Назарбаева была только одна дорога - вниз. Их ждала либо ссылка (кому почетная, кому изгнание), либо забвение на задворках коридоров власти, либо гонения, либо девять граммов свинца.

Серикболсын Абдильдин, Тохтар Аубакиров, Акежан Кажегельдин, Мурат Ауэзов, Галымжан Жакиянов, Серик Абдрахманов, Шалбай Кулмаханов, Амалбек Тшан, Газис Алдамжаров могут рассказать вам об этом подробнее. Ерик Асанбаев, Марат Оспанов, Заманбек Нуркадилов и Алтынбек Сарсенбаев уже ничего не расскажут.

Таким образом Нурсултан Назарбаев прокладывал себе дорогу к многолетнему правлению. И каждый раз с приближением очередных «выборов» мы слышали старую песню: президенту нет альтернативы. Конечно, нет - он сам об этом «по-отечески» хорошо позаботился.

Может быть, большей благосклонностью всесильного правителя Казахстана пользуются русские? Тем более, что Назарбаев любит разыгрывать роль друга России, самого близкого и верного соратника Москвы.

На самом деле и в Кремле давно уже поняли, что это не более чем ширма, за которой наш президент играет в свои политические игры. Ему ведь действительно хочется чувствовать себя лидером мирового масштаба, и временами он и сам верит в свои очередные инициативы - то по реставрированию СНГ, то по строительству Евразийского экономического пространства, то по объединению Центральной Азии, то по примирению Индии с Пакистаном, то по строительству очередного канала из Каспия в Черное море.

Ему нравится играть, вернее, заигрывать, с сильными этого мира. Вашингтону он обещает пустить казахскую нефть через [нефтепровод] Баку-Джейхан, Москве клянется в вечной преданности «Газпрому», а сам направляет казахский газ в Китай, и толкает Туркмению по этому же маршруту. Он отправляет наших военных-саперов на минные поля в Ирак, и один из офицеров уже отдал свою жизнь за президентские реверансы в сторону Вашингтона. И в то же время Казахстан участвует в военных учениях с китайскими войсками в угоду Пекину в рамках Шанхайской организации сотрудничества.

Официальная пропаганда пытается представить такую внешнеполитическую бесхребетность как мудрую политику хитрого восточного лидера. В действительности все уже давно раскусили эту игру, в результате которой Казахстан перестает восприниматься на международной арене как надежный, серьезный и, самое главное - последовательный и ответственный партнер. (…)

Что же касается отношения Назарбаева к русским, то его легко увидеть, походив по астанинским коридорам. Здесь вам сразу бросится в глаза интересная диспропорция. За пределами властных кабинетов славяне составляют как минимум треть населения страны - казалось бы, такой же процент их должен работать и в органах государственного управления, и в национальных компаниях. Но мы все знаем, что это не так. И чем выше по властной пирамиде, тем меньше русских фамилий на табличках кабинетов. Вспоминаю смешной случай в МИДе: на двери перед кабинетом моего предшественника, заместителя министра Волкова висела табличка с его фамилией. Когда хозяйственники переписывали все таблички с русского языка на казахский, фамилия замминистра изменилась, он стал Каскыров…

Разумеется, это не случайное совпадение, а целенаправленная политика. (…) На словах у нас царит национальное равноправие. В действительности Назарбаев отказался от тысяч квалифицированных работников, поставив их за предел языкового порога.

А как же министры Школьник и Божко? А для того их и держит президент во всех сменяющих друг друга правительствах, чтобы ответить на вопрос про славянское представительство: вот, дескать, у нас даже министры есть. (…)

Истерики верховной власти относительно «славянской угрозы» остались далеко позади, в начале девяностых, но подозрительность никуда не исчезла. Наглядная иллюстрация - ограничение на телевизионное вещание на русском языке, которое касается не только государственных, но и всех частных каналов. При этом вещание на казахском языке может вестись круглосуточно, на него лимиты не распространяются. То есть речь идет о прямом запрете на звучание одного языка в эфире - сверх установленных норм.

Понятно, что легче запретить. И уж куда сложнее вкладывать деньги в телеиндустрию на казахском языке, делать конкурентоспособную продукцию, материально стимулировать двух- и трёхъязычие в государственных учреждениях.

Тут мы имеем дело с классическим ущемлением прав граждан. Сложно представить цивилизованную страну, где был бы установлен запрет на телевизионное вещание на том или ином языке. Турки в Европе смотрят телеканалы на турецком, латиноамериканцы в Америке смотрят испаноязычные станции. Впрочем, понятие «цивилизованности» в отношении к астанинской политике можно применять всё реже и реже.

Если бы государство действительно заботилось о возрождении казахского языка, оно тратило бы деньги на хорошие учебники, на школьные методики, на учителей, на лингвистические классы, на переводы современной литературы, на телевизионные шоу, которые могли бы конкурировать с московской продукцией.

Это в денежной сфере можно запретить хождение доллара, и все магазины будут продавать товар за тенге. С языком все намного сложнее, и запретами здесь мало чего добьешься. Вернее, нам удалось добиться одного: введя лингвистический барьер на работу в государственных учреждениях, мы сократили конкурентную среду и наплодили коррупцию и иждивенчество со стороны казахской интеллигенции.

Спросите тех, кто знает ситуацию в правоохранительных органах - они вам расскажут, как деградировал за последние полтора десятилетия следовательский состав. Разумеется, дело не только в лингвистической политике, но ведь и она тоже не помогла. В первую очередь, в КНБ целенаправленно шло и идет до сих пор выталкивание русских практически со всех руководящих постов. Если они там еще есть, то в основном в качестве исполнителей, да и то только потому, что пока на их место еще нет замены из числа «национальных кадров».

Таков краткий курс национальной политики Назарбаева - растоптать любые заметные ростки в среде своего народа и оттолкнуть русских от государственного управления. Результаты этой стратегии на кадровом уровне мы все видим: всепожирающая коррупция, непотизм и растущая некомпетентность.

А высшее достижение этой назарбаевской политики - уйгур Карим Масимов в кресле премьер-министра. Хотя Назарбаев как всегда обманывал депутатов парламента, говоря, что Масимов - казах. Ничего не имею против уйгуров и Карима, но он сам хорошо понимает, что премьером его сделала не собственная компетентность, а панический страх президента перед повторением опыта с казахом Акежаном Кажегельдиным.

Как известно, именно в кресле премьера обычно вырастают потенциальные преемники, которые вдруг просят своего недавнего благодетеля подвинуться и уступить нагретое место. А уж кому это знать, как не Нурсултану Назарбаеву, который сам в 1984 году стал председателем Совета министров Казахской ССР по протекции Динмухамеда Кунаева. Вот Назарбаев и решил использовать пятую графу в качестве предохранителя, чтобы с ним не повторили трюк, который однажды проделал он сам. (…)

Однажды, в ноябре 1999-го, у меня состоялась беседа с тестем, которая на тот момент показалась мне странной. Я рассказывал ему о тревожных миграционных процессах, что русские продолжают уезжать из Казахстана, и республика теряет всё больше квалифицированных рабочих и инженеров, учителей и офицеров. В то же время происходит китаизация приграничных южных территорий, плюс к этому на низкооплачиваемую работу едут неквалифицированные мигранты из Средней Азии. Но они не могут восполнить потенциал тех, кто уезжает. Особенно печально обстояло дело в спецслужбах и правоохранительных структурах, которые теряли профессиональные, надежные и не склонные к коррупции кадры.

Что же мне ответил президент?

«А пусть едут. Нам же наоборот хорошо. Надо добиться, чтобы как в Узбекистане было. Во-первых, Кремль меньше на нас влиять будет. Во-вторых, этими (имелся в виду наш народ) управлять легче. Со своими казахами мы легко разберемся». (…)

Печальный результат, к которому привела национальная политика Назарбаева в правоохранительных органах и госаппарате, знает любой посвященный специалист. Славян практически не осталось - только на тех редких местах, откуда их еще не успели выдавить и где им никак невозможно найти замену. (…)

Глава 36. Сообщники-подельники Крестного Тестя

У любого крупного общественного деятеля есть соратники. Те люди, которые разделяют взгляды своего лидера, помогают нести его историческую миссию и остаются с ним и в добрые и в тяжелые времена. Некоторые из них входят в историю, большинство же отправляются в безвестность вместе со своей эпохой. Но именно верным соратникам обязан своими успехами и победами любой политик.

Крестного Тестя окружают не соратники. Вокруг него плотным кольцом стоят подельники и сообщники. В президентской «Ак-Орде» их чаще называют «старая гвардия» - это те персонажи, которые бессменно едут на карусели власти, периодически меняя лошадок. То он спикер, то он посол в России, то руководитель администрации. То премьер, то руководит сельским хозяйством. То аким-мэр, то министр. Куда партия послала, там и несет верную службу Крестному Тестю. Служит и богатеет.

Урон, который нанесли стране подельники Нурсултана Назарбаева, огромен. Он измеряется миллиардами долларов. Восемь человек из его клики в открытую владеют состоянием, которое равно годовому бюджету всего государства. Но это только часть гигантского айсберга. В то время, как президент с экрана телевизора грозит пальцем своим гражданам и требует от них жесткой экономии, не забывая выключать свет в ванной, его сообщники продолжают разворовывать страну.

Им отданы все природные ресурсы, которые являются национальным достоянием. Они контролируют все заводы, построенные для нас еще Советским Союзом. Они контролируют легальную и теневую торговлю, порты и таможни. Они продают за границу нашу нефть, а на внутренние рынки закачивают наркотики.

Им можно было бы посвятить целые главы, но они того не заслуживают. Потому что при всех своих званиях, при всех миллиардах они лишь марионетки в руках своего Хозяина. На самом деле им не принадлежит ни своя карьера, ни деньги, ни судьба. Они чего-то стоят только до тех пор, пока нужны Крестному Тестю. Достаточно одного неверного движения, одного навета, как в дверях могут появиться сотрудники КНБ и увезти на конспиративную квартиру под «домашний арест». А на следующий день правительственная газета «КазПравда» расскажет читателям, какую опасную змею вовремя разоблачили бдительные спецслужбы. Все они живут в постоянном страхе. Все боятся, что кто-то завтра окажется ближе к уху (или другим частям тела) президента.

Однажды - это было за ужином в тесном семейном кругу еще в конце девяностых годов - тесть разоткровенничался. Или ему захотелось побахвалиться. «Да вы не беспокойтесь, - заверил он нас, своих родственников, - самый богатый человек в этой стране - это я. У меня только на счетах лежит 15 миллиардов. Вы думаете, это олигархи чем-то владеют? Вот им. Это мое всё. Так что не переживайте». За что именно мы не должны были переживать, так и осталось для меня загадкой.

И всё-таки самые главные подвиги самых главных подельников президента заслуживают упоминания. В конце концов, Крестный Тесть так же нуждается в сообщниках, как любой общественный деятель нуждается в соратниках. И как Наполеон не покорил бы Европу без Нея и Марата, так и Назарбаев не покорил бы Казахстан без Абыкаева с Утемуратовым.

Бауржан Мухамеджанов

Министр внутренних дел Казахстана, по совместительству крупный инвестор в недвижимость эмирата Дубай. (…)

В октябре 2007 года казахская публика получила сомнительное удовольствие прослушать записи его телефонных переговоров, где министр плачущим голосом просит некоего Владимира Васильевича (впрочем, всем известно, кого именно: всемогущего держателя криминального «общака» В. [Владимира] Ни) заступиться за него перед «Хозяином». И обещает перенаправить следствие в сторону от «Казахмыса», крупнейшего казахского производителя меди, номинальным владельцем которого является подопечный Ни по фамилии Ким. После такого позора в прежние времена офицеры стрелялись, сейчас же обязаны немедленно подавать в отставку. Но это - офицеры, а не приравненные к детям по уровню интеллекта руководители правоохранительных органов.

Разумеется, Мухамеджанов не подал в отставку и не ответил на обвинения. (…)

Нартай Дутбаев

(…) С именами [генерала службы нацбезопасности] Дутбаева и Сулейменова связано много темных страниц нашей недавней истории. В то время, когда первый был руководителем КНБ, а второй был министром внутренних дел, было сфабриковано дело против известного независимого журналиста Сергея Дуванова, которого посадили в тюремный лагерь за статьи про «Казахгейт». Президент Назарбаев некоторое время был доволен, пока не выяснилось, что в комитетовскую и полицейскую инсценировку никто в мире не поверил, и репутация Казахстана и его лидера катастрофически упала.

При Дутбаеве же комитетовский снайпер расстрелял передающую антенну частной телекомпании «Тан». Политические трактовки хозяина этой независимой телекомпании - Аблязова, очень не нравились нашему президенту.

На совести ныне опального генерала еще два политических процесса: против заигравшихся в политику министров-бизнесменов Аблязова и Жакиянова. Оба подверглись в лагере жесткому прессингу со стороны сокамерников-агентов КНБ, в результате чего Аблязов пообещал больше никогда не заниматься политикой, и был выпущен на свободу (говорят Дутбаев собрал огромную видеотеку с компрой на Аблязова). Жакиянов, несмотря на протесты правозащитников, отсидел в лагере полный срок.

Но пик карьеры Дутбаева пришелся на два самых громких политических убийства в современном Казахстане: Нуркадилова и Сарсенбаева с помощниками. Когда в результате возникшей неразберихи в силовых структурах выяснилось, что лидера оппозиции и его помощников убили сотрудники спецподразделения КНБ «Арыстан», Дутбаев подал в отставку, некоторое время возглавлял Академию КНБ, но потом был снова приближен к президенту - уже в ранге советника президента.

К осени 2008 года он окончательно проиграл борьбу за контроль над спецслужбами Казахстана своему злейшему врагу генералу Шабдарбаеву и в ранге вице–президента национальной атомной компании «Казатомпром» оказался под домашним арестом.

(В 2016-м Дутбаев был арестован по подозрению в совершении преступлений, предусмотренных статьями «Разглашение государственных секретов» и «Превышение власти и должностных полномочий» УК РК; в 2017-м и в 2018-м годах по итогам двух процессов приговорен к 12-летнему заключению; были посажены также его зять и племянник – ред.)

Булат Утемуратов

У него богатая чиновничья карьера, множество важных государственных постов - и ни одного дня работы в частном бизнесе. При таком необыкновенном счастье Утемуратов умудрился накопить миллиард долларов, за что справедливо попал в список богатейших людей мира. Оставим мысль о невероятных зарплатах директора мясного магазина или управляющего делами президента. Значит, он этот миллиард не накопил. Тогда, может, заработал? Всё возможно. Но если Билл Гейтс имеет полное право зарабатывать, то Булат Утемуратов такого права никогда не имел. Он всегда был государственным чиновником. Ему зарабатывать на стороне даже нашими казахскими законами запрещено. Но в случае с Утемуратовым благодушный назарбаевский закон обычно смотрит в сторону.

После смерти Сыздыка Абишева, главного казначея Назарбаева, эти функции плавно перешли к близкому человеку Абишева - Утемуратову, который унаследовал всех западных юристов, работавших на Назарбаевские частные фонды. Одним из главных является лихтенштейнский юрист Harry Gstцl который открывал счета № 271.999 в банке «Vervaltungs und Privatbank AG» в Вадуце (Лихтенштейн) и в женевском банке «Banque Cenevoise de Gestin (BGG)». Всего было открыто счетов на сумму свыше одного миллиарда долларов США в частных банках Швейцарии. Но любимое изречение самого богатого казаха Нурсултана Назарбаева - нельзя все деньги и яйца держать в одной корзине, то есть у одного казначея. Именно поэтому у него несколько доверенных казначеев. (…)

Нуртай Абыкаев

Бывший правоверный коммунист быстро нашел себя в годы независимости. Помимо крепкой и взаимовыгодной дружбы с «корейской группой», в которую входили еще один казахский миллиардер Владимир Ким и бывший управляющий делами президента Владимир Ни, Абыкаев, как истинный серый кардинал, неизвестен гражданам страны еще и тем, что возглавлял Международный фонд развития Казахстана, прокрутивший многие миллионы долларов мимо интересов страны.

Однако, самая неизвестная и интересная страница его биографии - попытка в ранге председателя комитета национальной безопасности Казахстана продать истребители Северной Корее, с которой всякая торговля оружием была запрещена. Но Абыкаев смело подверг нашу страну риску международных санкций и возглавил эту операцию. Операция позорно провалилась. Тогда Абыкаеву пришлось уйти с поста в тень. Он, разумеется, всплыл на другой серьезный пост - председателя сената. Откуда опять ушел в тень - послом в Россию - после убийства оппозиционера Сарсенбаева, одним из заказчиков которого оказался его подчиненный - руководитель аппарата сената парламента. (…)

Имангали Тасмагамбетов

Бывший комсомольский лидер, премьер-министр, бывший руководитель президентской администрации и нынешний аким-мэр столицы Астана Тасмагамбетов любит собирать музейные экспонаты и раритетные машины. Зарабатывать на поддержание коллекций ему помогают высокие государственные посты. Скажем, председателя наблюдательного совета государственного Фонда обязательного медицинского страхования, чей генеральный директор Иманбаев сбежал с тремя с половиной миллионами долларов. Или премьер-министра, когда его близкий родственник - Атамкулов, начальник государственной железной дороги, проводивший сделку с погашением российского долга за аренду Байконура, похитил 46 миллионов долларов. Или пост акима-мэра Алма-Аты - на этом посту Тасмагамбетов распродал под строительство даже землю под жилыми домами в самом центре города, выгнав простых алматинцев на улицу.

Что же касается деятельности Тасмагамбетова на посту премьера, то из той поры вспоминается лишь настоящая война властей с региональной прессой и удушение телеканалов путем тендеров на частоты да «оптимизация» (а попросту закрытие) школ, больниц и детских садов. И, пожалуй, еще законопроекты «О земле» и «О правовом режиме чрезвычайного положения», согласно которому любое стихийное бедствие может привести к прекращению работы телеканалов и газет, замене директоров любых предприятий и отмене конституционных прав граждан.

Владимир Ни

Скромный и незаметный пенсионер Владимир Васильевич Ни в неформальной иерархии президентской [резиденции] «Ак-Орды» занимает очень важное место: на языке криминалитета его должность называется казначей - «держатель криминального общака». Патриарх корейской группы, контролирующей значительную долю казахской сырьевой индустрии, В. Ни в свое время служил управляющим делами президента. Главный подвиг, совершенный им на этом посту, не остался не оцененным нашим президентом: обширнейшее хозяйство бывшей казахской коммунистической партии, включающее в себя здания партийных школ, резиденции и виллы, автогаражи, а также земли, пастбища, парки, санатории, фермы, дома отдыха, цветники, рыболовецкие хозяйства и охотничьи угодья, и много еще чего, при самом скромном подсчете тянущее на миллиард долларов, в один прекрасный день оказалось приватизированным никому не известной алматинской частной фирмочкой «Хозу» с грошовым капиталом. Разумеется, наш скромный Владимир Васильевич оказался в числе учредителей внезапно разбогатевшей компашки. (…)

Владимир Ким

(…) За пределами Казахстана Ким больше известен как главный представитель нашей страны в списке миллиардеров журнала «Форбс». Он лидирует среди восьмерых казахов с убедительным показателем - 4,7 миллиарда долларов личного состояния. В графе «Состояние» журнал написал: «сделал сам». В этом, положим, «Форбс» сильно ошибся. Ничего Владимир Ким сам не зарабатывал и не строил.

Нурсултан Назарбаев просто отписал своему подельнику одно из самых прибыльных предприятий Казахстана, построенное еще в советские времена на месте медных месторождений под Балхашом. Так, бывшая советская «Балхашмедь» превратилась в нынешнюю частную публичную корпорацию «Казахмыс», торгующую акциями на Лондонской бирже, одну из опор финансово-промышленной империи Крестного Тестя. Ким сколотил мощную лоббистскую группировку для Назарбаева в Лондоне, состоящую из следующих английских джентльменов, для которых фунты стерлингов не пахнут теневой грязью: непотопляемый торговец оружием Dick Evens (ex British aerospace chairman), Lord Robin Renwick, Mathew Hird, David Munro, James Rutland, Philip Aiken, Simon Heale, Friedrich Flemming и другие.

Проблема Владимира Кима в том, что это только «Форбс» считает его реальным владельцем медных рудников и президентских самолетов. У самого президента иное мнение: он знает, что Ким - просто подставная фигура, и «Казахмыс» ему дали просто подержать. А поскольку Назарбаев уже приступил к реализации плана по консолидации всего имущества в собственных руках (…), липовому миллиардеру уже дано задание отдать акции их реальному владельцу или, на худой конец, брату президента, Булату Назарбаеву. Взлет и будущее падение Кима объясняются классической формулой: мавр сделал своё дело, мавр может уходить. После того, как Швейцария коварно заморозила личные миллионы казахского президента, перед ним встала главная проблема его правления: как легализовать свои финансовые активы, которые растут как на дрожжах с каждым днем.

Ставку пришлось сделать на подельников, которые объявлялись номинальными владельцами предприятий и состояний. Вот здесь и пригодился Владимир Ким, на которого была записана крупнейшая корпорация Казахмыс, которая занимается добычей и производством меди.

Вместе с командой юристов и банкиров Ким создал разветвленную сеть из трастовых фондов и компаний. В нее входят:

1. Folin Universal Trust (Liechtenstein); 2. Cuprum Holdings BV. (Netherlands Antilles, Herengracht 10, 2312LD Leiden / Raiffeisenlaan 2 А, 1693ET Wervershoof); 3. Cuprum Holdings Ltd (Malta, владелец Parow Trust); 4. Cuprum Holdings SA (Luxembourg); 5. Pizarro Holding BV; 6. Tobermory Holding Europe BV (Liechtenstein, владелец Hakina Trust); 7. Harper Finance Ltd (BVI); 8. Kinton Trade Ltd (BVI); 9. Perry Partners SA (BVI); 10. Dilon Enterprises Ltd (BVI); 11. Rego Inc (Nevis).

А вот имена юристов и директоров, которые являются владельцами счетов президента Назарбаева в оффшорных компаниях, с которых идёт финансирование расходов Крестного тестя. Таких, как покупка самолетов, финансирование партии «Нур-Отан» и оплата лоббистских компаний по подкупу журналистов и политиков Европы и Америки.

Список публикуется впервые:

1. Jerome Andre van Zuijlen (Netherlands); 2. Bendicht Fred Hugli (Switzerland); 3. Trust International BV (Netherlands, Naritaweg 165, Telestone 8, Amsterdam); 4. Roger Gary Wills (New Zealand).

И последним крупным приобретением Назарбаева через Владимира Кима стали 40 % акций в лихтенштейнском банке «FRICK», где Назарбаев держал свои активы и оплачивал различные покупки чеками этого банка на предъявителя.

Рашид Тусупбеков

Генеральный прокурор Тусупбеков, как и все прокуроры до него, получил свой пост исключительно с одной целью - придавать исполнению грязных президентских заданий законный вид. Сын Тусупбекова был уличен в скандале с изнасилованием вице-мисс Астаны в июне 2001 года, и чтобы замять скандал, вынужден был жениться и через полгода развестись. Тусупбеков старший ввел строгий прокурорский надзор за своим сыном.

Там, где от него требовалось исполнить свой служебный долг - во время бунта в алматинском микрорайоне Шанырак, например, - генпрокурор ничем не отличился. Впрочем, как и все прочие силовые структуры страны. Зато при уничтожении свободной прессы, включая частную газету «Караван» и медиа-холдинг «Алма-Медиа», подчиненные Тусупбекова поработали на славу. (…)

Карим Масимов

Мало кто знает, что Карим так и не получил высшего образования. Ни в бывшем Союзе, ни, как он пишет в своей биографии, диплом китайского Уханьского университета. Получил он диплом об окончании курсов китайского языка и, если бы Масимов не состоял агентом КГБ-КНБ под псевдонимом «Нурбану» (личное дело № 4778), при поступлении на государственную службу у него наверняка были бы большие проблемы. И возможно, он бы не поднялся до премьерского кресла. КНБ встал на защиту своего агента «Нурбану» и передал в администрацию президента, что Масимов прошел спецпроверку. Но в КНБ в личном деле предусмотрительно отразили этот фальшивый факт отсутствия диплома о сертифицированном высшем образовании. Неутомимый Масимов, чтобы «замести следы» быстро прикупил дипломы кандидата и доктора наук.

Тихий неказах у руля правительства, Карим Масимов в реальности исполняет роль главного, но не единственного казначея Крестного Тестя. Назарбаев не опасается Масимова именно потому, что он не принадлежит к титульной нации, хотя по сфальсифицированным документам он и казах, но в личном деле КГБ-КНБ подшит подлинник свидетельства о рождении отца Масимова, где указано, что он по национальности уйгур. Ничего не имею против уйгуров, но тогда зачем скрывать этот факт и врать в парламенте Назарбаеву, что он выбрал нового премьера-казаха.

Успевая давать программные интервью и проводить необходимые совещания, наиболее ревностно Масимов служит совсем другой цели: безопасному пополнению наличных и безналичных богатств своего патрона.

Именно Масимов отвечает за создание «холдингов» в Гонконге, Сингапуре и Эмиратах, переписывание на них акций частных предприятий и банков (вроде частного «Казкоммерцбанка») и отмывание денег, которые оседают на специальных счетах. Счета эти, конечно, принадлежат никаким не холдингам, а лично Нурсултану Назарбаеву.

Семья премьер-министра Масимова уже полностью переехала в Сингапур (скромная квартира в 370 квадратных метров в тихом районе), а сам он на родине переносит наличность - «кэш» в подземный бункер под частной президентской виллой, в двух шагах от «Ак-Орды». Потом нужные суммы он лично отвозит за рубеж и перечисляет их на тайные оффшорные счета. Эту работу Крестный Тесть доверяет только Масимову (…) совершенно не опасному для Назарбаева в политическом плане. (…)

Глава 43. Вниз по лестнице, ведущей вниз

Гиффен против Кажегельдина. Так зарождался «Казахгейт»

Это было в самом начале [19]91 года, когда приезд иностранного гражданина в наши края был еще заметным событием. А этот гость привлек к себе особое внимание: прибыл из Соединенных Штатов, безукоризненно одет (клубный пиджак с платочком в кармане, рубашка с запонками JHG), в зубах хорошо скрученная сигара. По всему видно, что это представитель высших слоев американского общества.

Звали гостя Джеймс Гиффен (Games Henery Giffen). Спустя несколько лет его имя стало хорошо известно не только у нас, но и на его родине в Америке - в связи с коррупционными скандалами и щедрой раздачей взяток президенту Назарбаеву. (…)

Я познакомился с Джеймсом майским воскресным днем 1993 года. Назарбаев пригласил его с помощником-переводчиком, американским гражданином Ричардом Спунером, на охоту в свое охотничье хозяйство «Кара-Ченгель» под Алма-Атой (тогда оно еще было государственным). А я скромно сопровождал тестя. Американец произвел на меня очень хорошее впечатление - сразу чувствовалось, что человек деловой. С президентом они говорили через переводчика, единственное слово, которое выучил Гиффен за всё свое пребывание в Казахстане, было казахское слово «пайда», то есть прибыль.

Это слово он повторял часто и со вкусом. Прибыль он любил и умел ее обеспечить - и для себя, и для своих друзей и покровителей.

За три предстоящих года, вплоть до 1996-го, они часто находились рядом - президент и его американский советник. Однако стать свидетелем их деловых переговоров не доводилось никому, кроме переводчика: Назарбаев предпочитал вести их в уединенных местах. А когда вопрос касался «комиссионных», то для арифметики между Гиффеном и Назарбаевым никто был не нужен, они понимали друг друга с полужеста и письменно. (…)

Американец завел настоящую дружбу с Нурланом Балгимбаевым, на тот момент министр нефти и газа. Они даже дома построили по соседству, в горах на Каменском плато под Алма-Атой, и ходили друг к другу на ужин семьями. Им всегда было о чем поговорить, поскольку оба разделяли один интерес в жизни - нефть.

Вскоре они получили нефтяную отрасль Казахстана под свое практически безграничное влияние. Причем разделение было таким: Балгимбаев делал свой бизнес внутри страны и на рынках СНГ, в то время как Гиффен курировал все иностранные компании, получившие через него доступ к экспорту углеводородов Казахстана.

Джеймс Гиффен и Нурсултан Назарбаев

Схема, по которой этот доступ предоставлялся, была простой и эффективной: президент Назарбаев устанавливал неофициальную цену на месторождение, он получал нужную сумму от заинтересованной нефтедобывающей компании на специальный счет - эскроу для трастового фонда, который контролировал Гиффен. Затем деньги прогонялись еще через несколько оффшоров, а только потом поступали на личный счет хозяина бескрайних степей Казахстана. А нефтяная компания в обмен получала желанный контракт.

В то время аппетиты у Назарбаева были еще не столь велики, суммы в несколько десятков миллионов долларов еще казались сказочным богатством, и в итоге наша страна потеряла контроль над своими энергоносителями, по сути, за центы - которые к тому же попали не в бюджет страны, а в карман Крестного Тестя. Например, компания «Шеврон» за каждый добытый баррель платит ему 60 центов.

В девяностых годах прошлого века Джеймс Гиффен был, безусловно, самым влиятельным иностранцем в Казахстане. Он был настолько важной персоной, что его охраняли сотрудники службы охраны президента (СОП), и к нему была постоянно приставлен лимузин из правительственного гаража со специальным номером, проблесковым маячком. Полиция не имела право останавливать и проверять автомашину.

Гиффен сопровождал Назарбаева во всех его зарубежных поездках, где отвечал за неофициальную - то есть увеселительную - часть программы. Впрочем, все организованные американцем развлечения были вполне цивилизованными и не шли ни в какое сравнение с нынешними астанинскими оргиями с бразильскими танцовщицами и проститутками, выписанными из модельных и эскортных фирм Москвы и Киева. (…)

Падение американского советника началось в июле 1999-го. Гиффен срочно прилетел из Женевы чартерным рейсом в Астану и настоял на срочной встрече с президентом, хотя тот лежал с сильной простудой в своей резиденции. Советник был очень взволнован, и в ходе встречи его волнение передалось и Назарбаеву.

Информация, которую сообщил своему могущественному покровителю Джеймс Гиффен, была крайне неприятной. Американское правосудие узнало о секретных счетах Гиффена, президента и его окружения и начинает уголовное расследование.

Счета нужно срочно опустошать, настаивал американец. Деньги надежнее всего спрятать в Казахстане. На руках у Гиффена были выписки с банковского счета президента и бумаги, необходимые для осуществления перевода. Однако Назарбаев, несмотря на паническое состояние своего собеседника, колебался еще два дня.

Прятать деньги в Казахстане он не решился и дал указание отправить их в Лихтенштейн, на срочно открытый счет казахского казначейства в банке Пиктет. Тем самым он убивал, как ему казалось, двух зайцев. Во–первых, представлял деньги как будто легальные, государственные, и защищал тем самым от замораживания по запросу американских и швейцарских прокуроров. Во-вторых, делал их недоступными и для казахской казны, поскольку распоряжаться лихтенштейнским счетом мог только он сам.

Однажды, в 1999 году, во время обычного семейного ужина президент вдруг проявил невиданную ранее щедрость. Перед десертом он напустил на себя загадочного вида и протянул Дариге три чека - каждый на миллион долларов. Скромный отцовский подарок, ценой в три миллиона, обналичить которые можно было в лихтенштейнском банке Frick.

Я узнал, откуда были эти деньги, и почему чеки оказались у моей жены. Это была часть тех средств, которые переводил на подставные счета доверенный агент Назарбаева, американский бизнесмен Джеймс Гиффен. Это была оплата за благорасположение казахского президента к американским нефтяным гигантам, которые хотели разрабатывать нефтяные месторождения Казахстана - все понимали, что судьбу каждого контракта решал только один человек. Позднее правда об этой афере стала всеобщим достоянием, и судебное расследование ее теперь известно миру под именем «Казахгейт». Однако в девяносто девятом эта тайна была известна только самым ближайшим людям из окружения моего тестя.

Когда мы остались одни, я сказал Дариге, что это грязные деньги, и от них надо любым способом быстро избавиться. Неизбалованной отцовскими подарками, ей было непросто решиться на этот шаг, да и три миллиона долларов, честно говоря, на дороге не валяются. Но я настаивал, понимая, что впоследствии этот дар данайца может стоить нам обоим гораздо больше.

Дарига колебалась. Щадя ее чувства, я не мог сказать ей, что отец пытается впутать нас в свои грязные делишки, и убеждал ее при помощи менее очевидных аргументов. Что президент может позволить себе некоторую неосторожность в оформлении финансовых сделок, но мы, его родственники, должны вести дела абсолютно безупречно, чтобы ему же не навредить.

И Дарига решилась. Она перечислила эти деньги в благотворительный фонд, который спасал детей с сердечно-сосудистыми и онкологическими заболеваниями. Деньги пошли на лекарства и исследовательские работы. Я внимательно следил, чтобы ни один цент не ушел на сторону.

В тот день мы с женой стали беднее на три миллиона, но я совсем не жалею об этом. Прошло несколько лет, история с выплатой взяток президенту Назарбаеву выплыла наружу, и я думаю, что в глубине души мой тесть уже не раз пожалел, что не последовал нашему примеру.

В середине 2008 года Назарбаев и его подельник Владимир Ким сделали ход конем: просто выкупили контрольный пакет акций этого самого банка из Вадуца, откуда и были эти чеки на предъявителя. (…)

Балгимбаев, Динара и Тимур Кулибаевы свои швейцарские счета закрыть не успели или не захотели, и в августе 99-го их деньги оказались замороженными, у каждого по три миллиона долларов США. С тех пор президент уже не колебался: ближайшему окружению был дан запрет на полеты в Швейцарию и в Америку, дабы там никого не задержали и не допросили расторопные следователи. (…)

Худшие страхи Назарбаева воплотились спустя три года: в 2002-м Джеймс Гиффен был арестован сотрудниками Федерального бюро расследований.

Глава 44. Три этапа новейшей истории

(…) Обжегшись со швейцарскими счетами, Назарбаев потерял веру в человечество и в ближайшее окружение. Подозрительность, которая и прежде давала о себе знать, теперь вышла на первый план. Испуг, который не отпускал президента после той внезапной встречи с Гиффеном, сообщившем о начале расследования их денежных афер, отныне диктовал тестю все главные решения и во внутренней, и во внешней политике.

Дело, получившее вскоре название «Казахгейт», легло мрачной тенью на президентский дворец «Ак-Орда». И в итоге оно принесло Казахстану значительно больше ущерба, чем те миллионы от нефтяных сделок, которые президент положил на свои счета.

Джеймс Гиффен в 2000 году. Фото The New York Times

Именно тогда Назарбаев решил закрывать границы и отгораживаться от мира, давить оппозицию, ликвидировать гражданские свободы и брать под тотальный контроль прессу, чтобы правда о «Казахгейте» не дошла до простых граждан Казахстана. Если прежде у него действительно были амбиции регионального лидера, ему действительно хотелось играть значимую роль на мировой арене, то теперь все изменилось. Мир за воротами оказался недружественным и опасным. Если раньше он смеялся над Туркменбаши, то теперь стал внимательно изучать его опыт.

Президент, который еще недавно так любил официальные визиты на Запад и на Восток, вдруг стал невыездным и покидал свою резиденцию только для поездок на близкие расстояния, по СНГ. В России или Киргизии ему нечего было опасаться, зато про Америку не могло идти и речи. Он боялся, что его ждет или арест прямо в аэропорту или пронырливые журналисты со своими вопросами про зловещую коррупцию. У него уже был печальный опыт во время самого первого отдыха на Лазурном берегу в Сент-Тропе, когда французский журнал «Пари Матч» опубликовал его фото с передовой статьей «Как отдыхает Красный Хан».

Каждый раз, как подходило время сбора очередной ежегодной Генеральной ассамблеи ООН, когда в Нью-Йорке собираются все главы государств, Назарбаев сказывался то больным, то занятым изобретением очередной конференции. А упоминать Швейцарию при тесте нельзя было даже в шутку.

Тучи сгущались над головой Крестного Тестя. (…)

Глава 45. Операция «Спасение»

Арест Джеймса Гиффена агентами ФБР означал, что «Казахгейт» вступил в заключительную фазу. Маховик раскрутился, и результаты расследования скоро будут переданы на рассмотрение судей.

Назарбаев нервничал всё сильнее и сильнее, и мы знали, почему. Он боялся не за международную репутацию (которая на тот момент была уже и без того плохая), а уже непосредственно за собственное президентское кресло. Американское обвинение готовилось квалифицировать его коррупционные действия по статье, от которой невозможно скрыться за стенами президентского дворца «Ак-Орда».

Речь шла об Акте Соединенных Штатов о коррупционных действиях за рубежом (The U.S. Foreign Corrupt Practicies Act). Этот закон запрещает американским компаниям давать взятки чиновникам на любой территории земного шара, даже если на кону стоит получение выгодных контрактов. Однако, главная особенность Акта в том, что виновными в преступных действиях, нанесших ущерб интересам США, могут быть признаны все стороны - как те, кто взятки выплачивал, так и те, кто активно принуждал их к этому.

Пример был перед глазами: незадолго до этого Акт уничтожил карьеру бывшего украинского премьера Павла Лазаренко. Тот был признан американскими судьями виновным в вымогании денег, и вскоре оказался низверженным со своего трона. Человек, одно имя которого вызывало трепет в родной Украине, из председателя правительства быстро переквалифицировался в уголовника. Государственные границы его не защитили. И вот теперь эта машина медленно, но верно катилась на президента Назарбаева. Конечно, ему удалось бы продержаться в седле дольше, чем Лазаренко, например, притворившись черепахой и уведя страну в самоизоляцию. Но рано или поздно давление Соединенных Штатов пробило бы и этот панцирь.

Проблему Назарбаева усугубляло недовольство мировых элит, которые не были в восторге от его правления. Во-первых, они с трудом понимали, по какому принципу распределяются природные ресурсы Казахстана. Особенно сильно этот вопрос интересовал в то время Россию, которая не получила доступа ни к одному крупнейшему месторождению - если не считать половины доли «Лукойла» на месторождении Кумколь, где на самом деле безраздельно распоряжались канадцы из неведомой никому акционерной компании «Харрикейн гидрокарбонз лтд».

Откуда эти «канадцы» появились, и почему богатейший нефтяной Кумколь достался именно им, понимал только Крестный Тесть и его подельники. Ни Кремль, ни Вашингтон, ни Пекин этого не понимали. А поскольку речь идет не просто о выгодных контрактах, а о распределении богатейших запасов стратегических ресурсов, от которых зависит благополучие энергозависимых экономик, такое положение дел никого за пределами назарбаевского кабинета не радовало.

К тому же, сам тесть к тому времени уже запутался в своей «многовекторной политике», которая предполагала дружбу со всеми одновременно. Оборотная сторона этой медали оказалась в том, что никто не был уверен в искренности такого партнерства и «вечной дружбы»: Москва считала Назарбаева слишком проамериканским, а Вашингтон ревниво следил за реверансами Астаны в сторону Москвы и Пекина.

В итоге политические звезды сошлись таким образом, что никто из друзей не был против смены режима в дружественном Казахстане на что-нибудь более предсказуемое (и еще, желательно, управляемое). Более того, и в Америке, и в России влиятельные финансово–промышленные группы активно прорабатывали такой вариант. Благо, в их лагере очень кстати оказался «троянский конь» в лице бывшего премьер-министра Кажегельдина.

На кону стояли миллиарды долларов - достаточные суммы, чтобы привести в движение серьезные политические механизмы. Тем более, что дело само шло в нужную сторону: Акт о коррупционных действиях за рубежом, под который при наличии неопровержимых свидетельств в виде личных швейцарских счетов попадал наш президент, обещал противникам его режима скорый въезд в столицу Астану.

Всё шло по этому сценарию - и дошло бы, возможно, до гипотетического завершения, если бы теплым майским днем 2003-го года в маленьком городке Пезаро, на адриатическом побережье Италии, не появился невысокий слегка полнеющий джентльмен в черном английском костюме-тройке, непременно с подтяжками и с серебряной тростью. Телохранители Назарбаева образно прозвали его «Хромым». До сих пор в окружении президента почти все считают Миртчева почему-то доктором медицины. Но чтобы объяснить его появление, мы должны вернуться немного назад…

Мы с Даригой начали искать варианты, как помочь ее отцу-президенту. (…) Мы знали, что по его указанию посол Саудабаев в Вашингтоне активно ищет лоббистов, которые взялись бы защищать интересы президента. Находились и нанимались различные фирмы, выплачивались большие теневые деньги, но все впустую.

Поняв, что рассчитывать на мидовскую машину и на связи самого Назарбаева не приходится, мы сами взялись за дело и начали устанавливать контакты. Вскоре перед нами возникла проблема выбора: на кого положиться?

Найти лоббистов очень легко: только позовите, и вам предложат свои услуги десятки человек. Каждый из них расскажет, какие у него связи в Вашингтоне, и покажет свои фотографии с Биллом Клинтоном. Проверить невозможно: весь смысл лоббистской работы в том, что она делается за закрытыми дверями. Никто не афиширует проекты, в которых деньги приводят в движение политические механизмы. И чем более влиятелен лоббист, тем менее известно его имя. В то же время ошибка в выборе может стоить очень дорого - не только в денежном эквиваленте. Иногда на кону оказывается власть в нефтяной стране - как это было в случае с Крестным тестем.

К счастью для президента Назарбаева, в итоге американский лоббист вышел на известных российских пиар-технологов, которые и вывели его на Даригу Назарбаеву. Так началось знакомство с компанией, название которой ничего не скажет широкой публике: «Global Options Management». Это одна из самых закрытых фирм, работающих на ниве вашингтонской политики. Однако ее могущество обратно пропорционально уровню ее известности: вся деятельность этой компании подтверждает старую истину, что настоящая политика вершится за закрытыми дверями.

В те годы фирма «Global Options» только осваивала восточное направление: её первым большим делом в России была помощь, которую она оказала российскому олигарху Олегу Дерипаске в его битве против конкурентов, подавших на него иск в американский суд.

В Центральной Азии клиентов у них еще не было, хотя регион, богатый ресурсами и диктаторами, всегда вызывает повышенный интерес у любых профессиональных лоббистов. (…)

Так на сцене появляется тот самый господин с серебряной тростью, которому впоследствии суждено будет сыграть ключевую роль практически во всех важнейших событиях новейшей истории Казахстана.

Господина звали Александр Миртчев, гражданин Болгарии и США. В назначенный день он приехал в итальянский провинциальный город Пезаро, где моя жена брала уроки пения у старого знаменитого маэстро, - и был изрядно раздражен. Ему не понравился путь, поскольку в городке не было аэропорта, где мог бы приземлиться его чартерный рейс: до места потребовалось добираться на такси.

Остановиться пришлось в четырехзвездочном отеле, поскольку ничего лучше городок предложить не мог. Впереди господина ждал еще один сюрприз: старшая дочь казахского президента не будет принимать его в собственном замке - по той простой причине, что никакого замка нет. Дарига жила в небольшом арендованном доме недалеко от побережья. (…)

Экипированный тростью с серебряным набалдашником в виде головы льва (которой место скорее в музее, чем в руке современного человека), со своими рассказами о личной коллекции живописи и фейерверком упоминаемых имен, Миртчев произвел поначалу слегка комичное впечатление. Будто он явился из другого времени и другого мира. Однако мы уже знали, что за его спиной действительно стоит одна из самых влиятельных в мире теневой политики вашингтонских компаний. (…)

Минуя всех придворных, Дарига позвонила отцу и убедила его принять американского гостя. После чего чартерным рейсом привезла Миртчева в Астану и организовала ему аудиенцию в Астане.

Так начался новый период казахской истории, который продолжается по сей день. Я называю его «закручивание гаек». (…)

Глава 46. Болгарский перец на казахской кухне

Если вы наберете в Интернете на поисковых сайтах имя Alexander Mirtchev, результат вас разочарует. Никаких следов его жизни и деятельности в мировой Сети вы не найдете. Казалось бы, странно для человека, который ужинает с Кондолизой Райе и спасает президентов иностранных государств от американской юстиции. На самом деле молчание поисковых серверов - это прямой показатель эффективности лоббистской машины под названием «Global Options», а сайт компании находится на реконструкции уже больше года.

Расписать свои подвиги потенциальному заказчику, дабы произвести на него неизгладимое впечатление и подписать контракт - это одно. И совсем другое, чтобы об этих подвигах знала широкая аудитория. Этого лоббистам совсем не нужно - тем более что их клиенты часто имеют сомнительную репутацию на мировой арене. Так что лишняя реклама спасителям диктаторов может только навредить.

А ресурсов и влияния у них достаточно даже для того, чтобы зачищать Интернет. Именно поэтому вы не узнаете из сети, что Миртчев - это бывший болгарский комсомольский лидер, который потом руководил Социалистической партией и, главное, он активно участвовал в переходе власти от коммунистов к прозападным демократам, но затем был оттерт на теневые позиции более шустрыми комсомольскими собратьями.

Однако маленькая Болгария и не была той ареной, где амбициозный комсомолец собирался прилагать свои политические таланты. Его ждал весь мир - и президент Назарбаев в том числе.

Из официальной справки

Рекламная рекомендация компании Global Options на председателя Совета директоров Александра Васильевича Миртчева

- один из признанных и авторитетных в США и Западной Европе экспертов по проблемам стран с переходной экономикой, в первую очередь - СНГ, Центральной и Восточной Европы. Начиная с 1992 года руководил или принимал непосредственное участие в реализации более чем 30 комплексных программ по защите экономических интересов и репутации, международному позиционированию политических и бизнес лидеров России, Украины, Болгарии, других стран Центральной и Восточной Европы, а также Латинской Америки. В числе его клиентов были президент Узбекистана Ислам Каримов и его дочь Гульнара (швейцарская фирма «Zeromax»), многие украинские и российские политики и бизнесмены.

Имеет тесные личные связи с наиболее влиятельными представителями деловой и политической элиты США и Западной Европы. Входит в состав Совета директоров или правления ведущих на Западе юридических и финансовых компаний, включая юридическую фирму «Стюарт и Стюарт», которая является одним из лидеров в сфере международного торгового законодательства. (…)

Дарига переживала, что встреча с президентом может пройти неудачно, но ее опасения не оправдались. Назарбаев уже знал, что нуждается в услугах лоббистской компании значительно больше, чем они в его миллионах. (…)

Сам Миртчев был хорошо подготовлен и сразу продемонстрировал свой доступ к информации, скрытой в тишине кабинетов американских судей и правительства. Он дал своему визави исчерпывающую справку о состоянии коррупционного дела, известного под названием «Казахгейт». Может быть, для пущего эффекта он чуть и сгустил краски, а может, ситуация на самом деле была уже критической. Но в любом случае разница между оптимистическим и пессимистическим прогнозом заключалась лишь в сроках, как быстро дело будет запущено в оборот. Тот факт, что сама по себе эта машина вспять не повернет, и легким испугом в этой истории не отделаешься, сомнений не вызывал.

Однако, описав всю серьезность ситуации и грозящую Назарбаеву опасность, Миртчев сообщил президенту хорошую новость: дело поправимое. Нужно только нажать на правильные рычаги в Вашингтоне, и ураган «Казахгейт» пройдет мимо, потрепав избы на окраине, но оставив в сохранности центральную усадьбу «Ак-Орда». Снова посыпался фейерверк имен, которые «Global Options» бросит на спасение рядового Назарбаева, если получит желанный заказ.

Деньги? Это не проблема, - заверил президента загадочный гость. Они понадобятся в очень больших количествах, но мы уже придумали, как вы можете их для нас организовать, не напрягая свой карман. Как? Легко. Просто заставьте раскошелиться своих местных олигархов. Вы подарили им несметные национальные богатства, они зарабатывают миллиарды - вот пусть и отсыпят каждый по паре десятков миллионов.

В конце концов, это и для них самих вопрос выживания: если придут новые хозяева вишневого сада, они назначат новых олигархов. И тогда придется господам Машкевичу, Митталу, Киму и другим искать себе новые места под солнцем.

Александр Миртчев (слева)

Схема президенту понравилась. Еще более обнадежили его обещания болгарина решить все проблемы и снять с президентской шеи судебную петлю. Поскольку к тому времени Назарбаев уже отчаялся найти спасителей по своим каналам, появление в своей резиденции убедительного американского лоббиста его сильно обрадовало. Главное, он говорил на «понятном» русском языке, что в Америке всё продается и покупается, всё зависит от размера кошелька.

Миртчев улетел из Астаны с контрактом. Ему были обещаны все необходимые бюджеты и даны все полномочия представлять интересы нового клиента и действовать по своему усмотрению. (…)

Впереди обе стороны ждало долгое и плодотворное сотрудничество. Миртчев настаивал на строгой конфиденциальности лоббистской работы, о его деятельности знали только 4 человека - я с Даригой, сам Назарбаев и его помощник Масимов. В Вашингтоне бывшие и настоящие правительственные чиновники боялись открыто помогать казахскому диктатору и соглашались, со слов Миртчева, работать только за наличные и счета в зарубежном банке. Вот почему Миртчев создал сеть оффшорных компаний «Krull group». (…)

Глава 47. Как лоббисты остановили «Казахгейт»

Вернувшись в Соединенные Штаты, Миртчев и его команда сразу приступили к работе. (…)

Чтобы проблему решить, ее, как известно, нужно признать. «Global Options» не собиралась успокаивать клиента вымышленными хорошими новостями, а первым делом подготовила для него детальный 239-страничный отчет «KG&ST In the Western Media», что в расшифровке означает «KG-«Казахгейт» и Назарбаев (среднеазиатский Тигр) в западной прессе».

Тигр ST - это сам Нурсултан Назарбаев. Надо признать, «Global Options» знает, как потрафить самолюбию заказчика. Только из отчета получалось, что наш тигр попал в капкан. Проанализировав крупнейшую базу данных, в которую входят 25000 мировых и региональных печатных изданий, лоббисты суммировали претензии, которые накопились у мира к президенту и его режиму. (…)

Чтобы Тигру легче было запомнить, в чем он провинился, тут же предлагался и краткий перечень его славных деяний:

- коррупция и взятки;

- нарушения прав человека;

- подавление свободы слова;

- применение недемократических процедур;

- построение диктаторского режима, а также отмывание денег, нелегальный трафик и организованная преступность.

Замечательные списки, согласитесь. И самое лучшее в них то, что все указанные факты - чистая правда. Примеры, которые демонстрируют каждое из упомянутых обвинений, заняли в отчете лоббистов целых 239 страниц.

И как отреагировали представители высшей политической элиты Соединенных Штатов, каковыми являются директора Global Options, на такой перечень заслуг своего нового клиента? Отказались пожимать ему руку? Сказали «до свидания, мы не знали, что у вас всё так плохо, возьмите свои грязные деньги назад»?

Наоборот, с удовольствием протянули ему руку помощи.

Первым делом они составили программу, как положение выправлять. Если вы ожидаете, что основными рекомендациями режиму Тигра - Назарбаева были:

- ликвидировать взяточничество и коррупцию в собственных рядах,

- немедленно остановить нарушения прав человека,

- прекратить отмывать деньги,

- разорвать связи с организованной преступностью и тому подобное,

- вы снова не угадали. Идея заключалась в другом - нужно убедить мировое сообщество, что всё в Казахстане не так уж плохо. Повернуть столы, как говорят американцы. С учетом, что страна наша находится и от Америки, и от Европы за тридевять земель, то для построения нового образа достаточно перекрыть новостные потоки, и вместо прежней негативной запускать новую позитивную информацию о Крестном Тесте и его режиме. Обеспечить такой информационный переворот должны были деньги Назарбаева и связи «Global Options». В своем докладе лоббисты обещали установить теплые отношения с флагманами мировой прессы - Wall Street Journal, Washington Post, New York Times, Financial Times и другими.

Все факты, уже известные широкой публике, надо ставить под сомнение, учили президента опытные американцы. Ответственность за преступления, которые невозможно скрыть, нужно перевешивать на других - либо через публичные обвинения, либо с помощью машины слухов.

Эту рекомендацию Крестный Тесть усвоил особенно хорошо: когда был убит Алтынбек Сарсенбаев, специальный десятый департамент комитета национальной безопасности по личному распоряжению президента забивал Интернет «точными данными», что меня видели на горе Кок-Тюбе в Алма-Ате, хотя в то время я был с нашими казахскими дипломатами в Италии. Правдоподобность слухов не так важна, как их вал. Если человек видит информацию, пусть самую абсурдную, на форумах в Интернете, потом ему то же самое сообщает соседка, грызущая семечки у подъезда, а следом звонит ошарашенный друг из Москвы: «А ты читал, что у вас..?»; поневоле принимаешь любой абсурд за правду. По крайней мере, думаешь, что нет дыма без огня.

Отдельные пункты в программе действий «Global Options» отводились на дискредитацию оппозиционного политика Кажегельдина и его приверженцев - в частности, «сформировать досье на региональных сторонников для последующей публикации материалов об их предосудительных действиях».

На Назарбаева неизгладимое впечатление произвело, когда Миртчев из Вашингтона привез билинг всех телефонных переговоров с мобильных телефонов за 2003-2004 годы и из офиса Кажегельдина, и его помощника Ахметшина. Президент быстро вызвал председателя КНБ Дутбаева и приказал разобраться с людьми из оппозиции и выявить всех его врагов, с которыми контактировал Ахметшин по поручению Кажегельдина. Миртчев доказал, что он не последний человек в США и что он может получать любую информацию из американских спецслужб по своим частным заказам для расправы казахского диктатора со своими оппонентами.

Надо отдать должное Александру Миртчеву и его команде - свою работу они выполняли методично и досконально. Напрасных обещаний не давали, но всё, что обещали - выполнили. Они привели в действие неведомые внешнему миру механизмы, которые движут вашингтонской политикой, и мистическим образом статья о нарушении Акта о коррупционных практиках перестала висеть дамокловым мечом над президентом.

Мировая пресса вдруг поменяла тон своих выступлений о Казахстане. Прекратились статьи о диктаторском режиме, берущем взятки. Крупнейшие мировые издания если и не начали восхвалять Назарбаева, то стали сохранять нейтралитет. Тема «Казахгейта» отошла на второй план, а вскоре и вовсе забылась.

Назарбаев снова стал выездным. В 2007-м он даже решился слетать в Нью-Йорк на Генеральную Ассамблею ООН.

В качестве последнего победного аккорда Миртчев провел блестящую операцию по вызволению 100 миллионов долларов назарбаевских взяток, полученных президентом от американских нефтяных компаний и арестованных швейцарскими судьями.

Схема близка к гениальной - и надо сказать, болгарин по части подобных фокусов великий мастер. Чтобы деньги разморозить, была нарисована красивая программа компьютеризации казахских школ. Все деньги тратятся только за пределами Казахстана, под бдительным судейским оком, а в страну попадает только техника. Всё чисто, взятки потрачены на благое дело, в карман диктатора не уходит ни одного цента. Не будет же он себе в резиденцию все эти компьютеры свозить?

В чем же победа? Мы ведь не настолько наивны, чтобы поверить, что «Ак-Орда» вдруг действительно озаботилась техническим оснащением школ. Трюк заключался в том (и до такого коварства судьи, конечно, не могли догадаться), что в то же время в казахском бюджете выделяется такая же сумма в сто миллионов американских долларов на выполнение точно такой же программы компьютеризации школ.

Дальше все просто. В тендере побеждает сингапурская компания (не зря же Карим Масимов в эту страну столько раз ездил и семью свою туда перевез), на её счет уходят все сто миллионов. И остаются там - в кармане Крестного Тестя, потому что компания полностью контролируется им.

Ловкость рук и никакого обмана, дамы и господа.

Акт выполненных работ подписывается по факту прибытия в страну всех перечисленных в спецификации компьютеров - тех самых, которые уже куплены на размороженные деньги от взяток. И все остаются при своих - кроме бюджета, который потратил огромную сумму на хорошую, но может быть не самую первостепенную программу.

А вдруг махинация всплывет, и выяснится, что бюджет заплатил за технику, за которую уже платили, и что сингапурская компания в действительности не сделала ничего, кроме того, что поставила подпись на липовый договор? Конечно, не выяснится.

Как мы помним, в нашей стране не существует бюджетного контроля. В любом нормальном государстве эти функции выполняет парламент, но у нас он лишен возможности разбираться с государственными финансами. А Счетная палата, главу которой назначает (и снимает) лично Назарбаев, лишних вопросов задавать не будет. (…)

За всю работу Назарбаев заплатил Миртчеву не менее 26 миллионов долларов. Из них только 6 миллионов ушли банковским перечислением, все остальные деньги болгарин–американец получил наличными от личного президентского кассира Карима Масимова. (…)

Официально на счет «Global Options Management» из Казахстана не поступило ни одного цента. Причина простая - за это консультантов и советников Назарбаева могли не погладить по головке, а наоборот, заставить их прекратить сотрудничество с сомнительным режимом. Дело в том, что еще после войны в Соединенных Штатах был принят указ, обязывающий все лоббистские компании регистрировать свои иностранные контракты в Государственном департаменте. Это было сделано против нацистов, которые были готовы платить большие деньги, чтобы решать свои пропагандистские задачи, а лоббисты были готовы эти деньги брать.

В Англии, где подобного закона не существует, болгарин регистрирует компанию «Krull Corporation ltd., которая и получает те 6 безналичных официальных миллионов. Далее деньги прогоняются через оффшорные счета, откуда часть из них поступает уже в Америку за те работы, которые выполнялись на ее территории. (…)

В один из приездов Миртчева в Астану, когда он прилетел с группой американских представителей на очередную инаугурацию Назарбаева, мы с Даригой пригласили его домой. Он пришел вместе с помощником заместителя госсекретаря Мэтью Брайзой. За ужином Миртчев красноречиво рассказывал, как работает американская внешнеполитическая машина и какую важную роль исполняют аналитики из неправительственных организаций и различных общественных институтов. Дескать, к их мнению прислушиваются, их экспертное мнение публикуется в прессе. (…) Вывод заключался в том, что именно через представителей влиятельных американских НПО необходимо лоббировать интересы Назарбаева.

Насколько я знаю, его стратегия была принята к исполнению: позже Миртчев рассказывал, что ему приходится оплачивать многочисленные командировки в Казахстан и накладные расходы всяких аналитиков, которые пишут статьи и книги по проблематике Центральной Азии и Казахстана.

Кстати, супруга Мэтью Брайзы - Зейно Баран (Zeyno Baran) из Центра Евразийской политики Хадсонского института (Center for Eurasian Policy - Hudson Institute), а также известные эксперты Ариель Коэн (Ariel Cohen - Heritage Foundation) и Марта [Брилл] Олкотт (Martha Olcott; Carnegi Institute) - постоянные участники Евразийского Медиа-Форума в Алма-Ате. Конечно, им самим в работе приходилось учитывать интересы и главного их спонсора - «Global Options», исполнителей воли Назарбаева. В случае отказа от кооперации они остаются без дополнительного финансирования и даже, вполне банально, без въездной визы в Казахстан. (…)

Глава 48. Что дальше

(…) Это поначалу, на заре девяностых, у Назарбаева были амбиции стать национальным лидером, войти в историю как реформатор, который принес добро своему народу. К концу девяностых он уже всерьез уверовал, что эта задача успешно решена.

С тех пор сто процентов рабочего времени президент посвящал решению другой задачи: укреплению своего могущества и накоплению личного богатства. Так что соблазнительные идеи лоббиста Миртчева легли на подготовленную и благодатную почву. Просто в своих схемах хитрый болгарин пошел дальше и обрисовал цели, о которых прежде президент не решался даже мечтать. (…)

Зачем ограничиваться авторитарной властью, делегируя кому–то хоть малую часть полномочий, если можно достичь абсолютной, ничем не ограниченной власти? (…)

Во–первых, для этого есть все предпосылки. Казахстан - азиатская страна, затерянная в регионе, где принципы восточной тирании знакомы намного больше, нежели институты западной демократии. Семьдесят лет коммунистического правления приучили людей к повиновению и страху перед карающей дланью государства. Удаленность от мировых столиц в данном случае только на руку. Кто заметит нарушения прав человека в бескрайней центральноазиатской степи? А даже если заметит, то никто ради этого собирать Генассамблею ООН не будет.

Собственный народ в целом послушен, поэтому гайки можно закручивать дальше. Важно только делать это поэтапно, чтобы изменение политического фона не было заметным. Нужно урезать одну гражданскую свободу за другой, тогда никаких демонстраций протеста на улицах не будет. А когда народу наконец захочется протестовать, будет уже поздно. (…)

Новым главным «противником режима» назначен проверенный человек, свой товарищ Жармахан Туякбай. Как будто кто-то мог поверить в такое перевоплощение генерального прокурора. За деньгами для своей подставной партии этот прокурор теперь ходит к своему коллеге, шефу КНБ Шабдарбаеву, от него же получает все инструкции в обмен на доклад о состоянии дел в оппозиционном стане. (…)

Нейтрализацию второй потенциальной угрозы строящейся деспотии Миртчев брал на себя. Она исходит от Запада, объяснял он хозяину, а с ним надо работать мягче и аккуратнее. Это не домашняя оппозиция, с которой можно не церемониться. Здесь нужен более тонкий подход.

Подход заключался в том, что с мировыми элитами нужно дружить. И прежде всего нужно дружить с Вашингтоном. Болгарин пообещал пустить в ход все личные контакты и все ресурсы компании «Global Options», чтобы наладить хорошие отношения с влиятельными силами Америки, а также Западной Европы. И как обычно, свое обещание выполнил.

В Казахстан прилетают то Дик Чейни, то Билл Клинтон, то Марк Тэтчер, последним был Тони Блэр. Все они улетают довольными, с полученными политическими обещаниями или деловыми контрактами. Назарбаева пускают в Белый дом - правда, не с государственным визитом (это было бы уж слишком для центральноазиатского диктатора), а по сути с туристическим, но и это неплохо. (…)

Главный лоббист объяснял Назарбаеву: дружба хороша тем, что она связывает по рукам. Не нужно раздражать Запад своей антидемократической риторикой, как это делают глупые диктаторы. Наоборот, Западу нужно говорить то, что он хочет слышать. При каждой оказии подтверждать свою приверженность курсу демократических реформ - даже когда страна на полных парах идет в противоположном направлении.

Нужно брать на себя обязательства «улучшать и совершенствовать» - законодательную базу, пенитенциарную систему, что угодно. Нужно присоединяться к международным договорам и присоединяться к конвенциям - которые затем необязательно выполнять. А имея такой благополучный фасад, у себя дома, за закрытыми дверями, можно делать уже, что душе угодно.

Обе программы - зачистки казахского политического поля, установление приемлемых отношений с Западом - были успешно решены уже к началу 2007-го года. (…)

Абсолютная власть достигается прямой подчиненностью президенту всех трех ветвей власти: исполнительной, законодательной и судебной. С правительством все понятно - исполнительная власть входит в президентскую компетенцию по Конституции. Парламент сформирован из представителей одной единственной партии «Нур-Отан», руководителем которой де-факто и де-юре является сам Назарбаев. Ни одного независимого кандидата в депутаты в стены парламента не проникло - и уже не проникнет до тех пор, пока Крестный Тесть будет у власти. Всех судей в стране назначает своим указом тот же Назарбаев.

Круг замкнулся: каждая из ветвей власти контролируется и управляется непосредственно президентским дворцом «Ак-Орда». (…)

Казахстан - уникальная страна на планете, где мафия взяла в свои руки всю полноту власти. Сицилийская мафия может быть легендарна своим могуществом - но с ней борется государство. Она может подкупить полицейских и даже инфильтровать своих людей в правительство и полицейский департамент, но она даже мечтать не может поставить своего человека на самый главный Олимп власти - пост Президента страны. (…)

Вместо постскриптума

Крестный Тесть заплатил щедрый гонорар за эту книгу. Она еще не увидела свет, а Нурсултан Назарбаев назначил премию в десять миллионов долларов ($ 10.000.000) за убийство ее автора. Один из исполнителей этого заказа уже сидит в венской тюрьме - от него, бывшего агента Штази (спецслужба ГДР), австрийская полиция и узнала подробности президентского плана по моему устранению.

Крестный Тесть еще наслаждается безраздельной властью и могуществом, которые повергают в страх огромную страну. Но его политические дни уже сочтены. Потому что народ уже увидел истинное лицо этого человека.

Ему так хотелось остаться в истории казахским Ататюрком - Отцом нации, о котором с благодарностью вспоминали бы новые и новые поколения потомков. И у него был такой шанс. Но перевесила любовь к деньгам, жажда личной наживы и страх потерять свое президентское кресло. Он мог опираться на волю своего народа, но сделал ставку на машину подавления и репрессий.

Подделав первые бюллетени для голосований и отдав первый приказ на ликвидацию политического противника, он уже не мог вернуться назад. И уже не важно, сколько дней правления осталось у него впереди. Важно то, что он войдет в историю как Диктатор, который предал свой народ.

Статья по теме:

Полная «деелбасизация»: первого президента Казахстана лишают статуса, привилегий и неприкосновенности