В заявлении Мэри Лоулор, распространенном по итогам её почти двухнедельной поездки, говорится, что властям Таджикистана следует улучшить отношение к правозащитникам и развеять усиливающуюся атмосферу страха.
«Положение правозащитников ухудшается. Адвокаты, журналисты и другие лица становятся мишенями из-за своей правозащитной деятельности. Они столкнулись с целым рядом трудностей, начиная от тяжкого административного бремени и заканчивая гонениями, угрозами, закрытыми несправедливыми судами и тюремным заключением, - отмечает г-жа Лоулор. - Обстановка коррупции и страх перед преследованиями вынудили некоторых правозащитников, занимающихся серьезными проблемами, покинуть страну».
Спецдокладчица ООН призвала правительство Таджикистана относиться к правозащитникам как к союзникам по построению правового общества, а не как к противникам.
Полный отчет о состоявшемся визите будет представлен в Совет по правам человека в марте 2024 года, предварительные же выводы пока, в частности, таковы.
По словам г-жи Лоулор, во время дискуссий она обнаружила ограниченное понимание в Таджикистане того, что представляют собой правозащитники. Она также с грустью услышала, что термин «правозащитник» [в этой стране] часто подразумевает негативный оттенок, а некоторые представители гражданского общества даже избегают определять себя в качестве таковых.
Мэри Лоулор (Mary Lawlor)
Недавние события в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО), начиная с ноября 2021 года, отрицательным образом сказались на общей ситуации со свободой выражения мнений, свободой ассоциаций и правом на мирные собрания. Организации гражданского общества, работающие по таким направлениям, как свобода выражения мнений и свобода от пыток, сталкиваются с растущим преследованием со стороны государственных органов. Во многих случаях представителей НПО вызывали на допросы, их телефоны и ноутбуки изымали для проверки без санкции суда. Таким образом, ситуация в автономном регионе отразилась на возможности гражданского общества действовать в стране и, похоже, обозначила переломный момент в отношении властей к организациям гражданского общества в целом. «Сожалею, что мне не удалось собрать информацию из первых рук о положении правозащитников в ГБАО», - отмечает специальная докладчица ООН.
В то же время, подчеркивает она, вышеупомянутые ограничения не освобождают правительство от его обязательств в области прав человека, которые оно добровольно согласилось принять на себя.
Г-жа Лоулор поблагодарила правительство Таджикистана за отчеты перед соответствующими органами по правам человека, а также за ответы на сообщения, направленные мандатариями специальных процедур ООН (спецдокладчики, независимые эксперты, члены рабочих групп, - ред.), и еще раз призвала правительство предоставить своевременные и содержательные ответы на все направленные им сообщения.
В заявлении говорится, что разработка Национального плана действий в области прав человека для выполнения правозащитных рекомендаций ООН обнадёживает; также воодушевляет и принятие в июле 2022 года специального закона о борьбе с дискриминацией («О равенстве и ликвидации всех форм дискриминации»), что является шагами в правильном направлении. Спецдокладчица выразила надежду, что правительство Таджикистана сможет выполнить свои обязательства по включению в антидискриминационный закон и других уязвимых групп для их защиты от дискриминации, включая женщин с ВИЧ, представителей ЛГБТ и просто людей, отстаивающих свои права.
По её словам, в ходе дискуссий с разными заинтересованными сторонами, она пришла к пониманию того, что сотрудничество между НПО и правительством часто носит двойственный характер. С одной стороны, правительство привлекло ряд НПО к разработке новых законов, таких как вышеупомянутый закон о борьбе с дискриминацией, к реформированию пенитенциарной системы и т. д. С другой, многие из тех же правозащитников и представителей НПО сообщали, что с ними не советуются, что они находятся под сильным давлением и действуют во всё более опасной и непредсказуемой среде. Это относится к правозащитникам, работающим в отдаленных, сельских и приграничных районах, а также к членам Коалиции против пыток.
Некоторые из правозащитников даже не захотели встречаться со спецдокладчицей ООН, опасаясь последующих репрессий.
Г-жа Лоулор подчеркнула, что те, кто сотрудничает с ООН и ее различными подразделениями по правам человека, должны иметь возможность делать это, не опасаясь запугивания, расправ или любых других негативных последствий для себя или членов своей семьи.
В своем заявлении она выделила некоторые из наиболее тревожных закономерностей, выявленных во время визита.
В некоторых случаях правозащитников клеймили как экстремистов, террористов и/или иностранных агентов. Законы «О борьбе с экстремизмом», «О борьбе с терроризмом» и статья 307 Уголовного кодекса (Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Республики Таджикистан – ред.) – три законодательных акта, используемые для привлечения к уголовной ответственности и ареста правозащитников. (Согласно Декларации ООН о правозащитниках, статья 1, «Каждый человек имеет право индивидуально и совместно с другими продвигать и бороться за защиту и реализацию прав человека и основных свобод на национальном и международном уровнях – ред.) По словам г-жи Лоулор, она понимает проблемы, с которыми сталкивается правительство в отношении безопасности и террористических угроз, однако ему следует признать, что правозащитники работают на благо мирного и справедливого общества, и их не следует смешивать с экстремистами и террористами.
Спецдокладчица рассказала, что узнала чрезмерном количестве проверок и неофициальных допросов правозащитников. Налоговый комитет может проводить проверки раз в два года, Министерство юстиции – раз в три года, а ГКНБ в любое время. Во время встреч с правозащитниками г-жа Лоулор услышала, что те из них, кто занимаются такими темами, как события в ГБАО, подвергаются давлению в виде бесчисленных визитов и проверок со стороны властей.
Хотя независимость судебной власти формально прописана в Конституции и других соответствующих правовых актах, спецдокладчица выслушала немало по поводу её фактического отсутствия, как в результате определенных аспектов законодательства, так и из-за вмешательства правительства, а также из-за других частных и партийных интересов. Это напрямую влияет на способность правозащитников добиваться справедливого судебного разбирательства и защищать обратившихся к ним людей.
Г-жа Лоулор сообщила, что судьи не могут самостоятельно принимать решения по рассматриваемым им делам, подвергаясь давлению со стороны органов безопасности, а также интересов местного бизнеса. До её сведения было доведено дело одного судьи, которому в настоящее время грозит уголовная ответственность из-за его независимой позиции.
Она обратила внимание на то что судьи назначаются президентом на фиксированный срок полномочий; это существенно влияет на их независимость. Прокуроры находятся в прямом подчинении Министерства юстиции. Юристы, намеревающиеся заниматься адвокатской деятельностью, должны пройти аттестацию в Министерстве юстиции через его квалификационную комиссию. Коллегия адвокатов (Союз юристов) практически не играет никакой роли в аккредитации адвокатов и контроле над их квалификацией, что делает тех уязвимыми и зависимыми от исполнительной власти, в частности от Министерства юстиции. Аттестация действительна только в течение 5 лет, после чего экзамен надо сдавать снова. Эти ограничения отбивают у людей желание становиться юристами-правозащитниками.
В заявлении говорится, что спецдокладчица ООН с большой тревогой услышала, что с момента принятия закона «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» в 2015 году количество адвокатов в Таджикистане значительно сократилось, и что сейчас имеется несколько районов, где вообще нет практикующих адвокатов. Отсутствие необходимого количества адвокатов, усугубляемое оказываемым на них давлением, особенно на тех, кто занимается делами правозащитников или людей, обвиняемых в терроризме или экстремизме, приводит к тому, что очень сложно, а зачастую и невозможно найти адвокатов, готовых представлять в судах обвиненных в чем-либо правозащитников.
Специальную докладчицу проинформировали, что в ряде случаев власти Таджикистана оценивали адвокатов по тому, кем именно были их подзащитные. Хотя в соответствии с Основными принципами роли адвокатов, принятыми ООН, они не должны отождествляться со своими клиентами или делами своих клиентов в результате выполнения своих функций. Некоторым адвокатам было предъявлено обвинение по статье 307 Уголовного кодекса за преступления, связанные с экстремизмом. После предъявления уголовных обвинений адвокаты [в соответствии с законодательством Таджикистана] больше не могут заниматься адвокатской практикой, даже если обвинения против них впоследствии оказываются снятыми, а сами они оправдываются.
Г-жа Лоулор сообщила, что ей известно о несправедливых судебных процессах над правозащитниками. Судебные процессы, которые проводятся в местах содержания под стражей, де-факто исключая общественность или прессу, но без официального решения суда о проведении закрытого судебного разбирательства, по определению не соответствуют стандартам справедливого и публичного судебного разбирательства в соответствии с международным правом.
Горно-Бадахшанская автономная область Таджикистана
Репрессии против независимых журналистов, работающих с правозащитниками, начались в 2016 году и достигли пика в 2021-м, после событий в ГБАО. По словам собеседников представительницы ООН, работать во время гражданской войны [1990-х годов] было легче, чем сейчас. В настоящее время в Таджикистане действует менее десяти независимых изданий. Как правило, доступ к Интернету и информации ограничен, что позволяет государственным СМИ контролировать информацию, предоставляемую гражданам страны.
Спецдокладчица с сожалением отметила, что её визит в Таджикистан показал, что журналисты и блогеры-правозащитники в этой стране подвергаются преследованиям. За последние шесть месяцев около 20 журналистов и блогеров были задержаны и арестованы. Законы о предотвращении экстремизма и борьбе с терроризмом используются для преследования и объявления преступниками правозащитников, которые в то же время являются независимыми журналистами, блогерами и другими представителями СМИ. Некоторые из освещавших события в ГБАО подверглись физическому нападению, а их оборудование было конфисковано. Кибератаки, издевательства, клеветнические кампании и домогательства также являются распространенными онлайн-практиками, используемыми против женщин-правозащитников в социальных сетях. Поддельный и/или интимный контент иногда распространяется в Интернете с целью разрушить или подорвать их репутацию и легитимность. Журналисты, обращающиеся к правозащитной тематике, сообщали о слежке, взломе и копировании их личных устройств.
Г-жа Лоулор также указала, что необходимость частной переаккредитации журналистов, работающих в области прав человека, в Министерстве иностранных дел, не позволяет им вести свою работу последовательно и независимо. В настоящее время новым журналистам или СМИ аккредитация не предоставляется.
«Если правительство Таджикистана не наладит содержательное взаимодействие с 70 процентами населения в возрасте до 30 лет и не предоставит ему свободный доступ к независимой информации, включая материалы по правам человека, это будет способствовать невежеству и экстремизму», - отмечается в перечне предварительных рекомендаций.
Ниже мы приводим ответы Специальной докладчицы ООН на вопросы нашего издания:
- Уважаемая г-жа Лоулор, что вы можете сказать по поводу идущих в Таджикистане репрессий? Можете привести какие-либо примеры?
- Ситуация для правозащитников становится все более сложной. Некоторые сообщают о преследовании со стороны налогового комитета и запугивании Государственным комитетом национальной безопасности, другие считают, что они должны покинуть страну ради собственной безопасности, а некоторые были заключены в тюрьму на длительные сроки, особенно в связи с событиями в ГБАО. На этой неделе Ульфатхоним Мамадшоеву (известный общественный деятель и журналист – ред.) приговорили к шокирующему 21-летнему заключению.
- В какой мере в Таджикистане обеспечиваются условия работы для правозащитников?
Это зависит от того, какими проблемами они занимаются. Для тех, кто работает над предоставлением услуг и другими [тому подобными] вопросами, условия кажутся более легкими, чем для тех, кто занимается проблемами, предполагающими критику правительства, отслеживание насилия со стороны властей, а также защиту прав ЛГБТ, что является табу в консервативной стране.
- Как власти Таджикистана отреагировали на ваш приезд?
- Они были вежливы и дружелюбны. На встрече с министром юстиции генералом Мансуровым, заведующим следственными изоляторами, для меня было организовано посещение двух правозащитников - Абдулло Гурбати и Далери Имомали, которых несправедливо осудили за закрытыми дверьми.
- Сложилось ли у вас впечатление, что власти Таджикистана вообще не заинтересованы в работе правозащитников? Если да, то как вы думаете, почему?
- Есть некоторая неясность. Одни представители правительства готовы сотрудничать с правозащитниками и использовать их опыт, например, в разработке законопроектов, но другие приравнивают правозащитников к преступникам. Я думаю, что таджикские власти не понимают, кто такие правозащитники и какова их действительная роль.
Я буду продолжать следить за положением правозащитников и настойчиво выступать за их освобождение. Администрация президента и ГКНБ держат мёртвой хваткой гражданское общество и правозащитников, широко распространена коррупция, мало независимых СМИ и нет доступа к информации, а судебная система не является независимой. Правозащитники Таджикистана не чувствуют достаточной поддержки со стороны ООН, ОБСЕ, делегации ЕС и государств-членов этого объединения, и им не к кому обратиться за защитой, кроме самих себя.
Справка
Мэри Лоулор - Специальная докладчица ООН по вопросу о положении правозащитников. В настоящее время является адъюнкт-профессором бизнеса и прав человека в Центре социальных инноваций (CSI) Дублинской бизнес-школы Тринити-колледжа. В 2001 году основала Front Line Defenders - Международный фонд защиты правозащитников, помогающий правозащитникам, которые оказались в опасности. С 2001 по 2016 год представляла эту организацию в качестве исполнительного директора и сыграла ключевую роль в её развитии. Ранее, с 1988-го по 2000-й год была директором ирландского офиса Amnesty International, после того как стала членом совета его директоров в 1975 году, а с 1983 по 1987 год была его президентом.
Статьи по теме:
Анора Саркорова: «Прокурорская ложь о событиях на Памире – коротко о главном»
Анора Саркорова: как Россия выдает оппонентов режима Эмомали Рахмона