Таким образом, представители власти и связанных с ней институтов, как в старые добрые каримовские времена не «замечают» и не хотят признавать наличия проблемы, связанной с применением пыток.
Эта важная тема была поднята в статье «Внутренние дела», или действительно ли Оятулло Махсумов покончил жизнь самоубийством?», опубликованной 29 октября изданием Qalampir.uz.
В статье сообщалось о возможных причинах смерти заключенного Оятулло Махсумова, то ли покончившего с собой, то ли убитого 7 октября сего года в исправительной колонии № 4 Навоийской области, и приводились мнения его близких родственников, утверждавших, что он подвергался пыткам, после чего задавался вопрос: «Соблюдаются ли сегодня в Узбекистане хотя бы самые минимальные права заключенных»? Ответить на него издание попросило Абдурахмона Ташанова, председателя правозащитного общества «Эзгулик», которое уже много лет исследует условия содержания в колониях и тюрьмах страны.
По его сведениям, [в настоящее время] количество пыток в тюрьмах Узбекистана существенно возросло.
«Впервые в 2020-2021 годы президентом была инициирована и внедрена в жизнь система механизмов предотвращения пыток, эта задача была возложена на комиссию во главе с омбудсменом. В качестве члена этой комиссии мы также организовали непосредственный мониторинг тюрем. Во время наблюдения за процессом мы стали свидетелями того, что многие пытки были предотвращены благодаря усилению контроля. Но (…) с начала текущего года, наши пути с омбудсменом в этом вопросе разошлись. Точнее, мы не смогли [не захотели] присоединиться к их «хору». Поэтому сейчас они не допускают нас к мониторинговым наблюдениям», - сказал правозащитник Ташанов.
Он добавил: если омбудсмен и далее будет оптимистично настаивать, что в Узбекистане нет пыток, то в ближайшее время мы не сможем справиться с этой проблемой.
Феруза Эшматова. Фото Qalampir.uz
Публикация, судя по всему, задела Ферузу Эшматову за живое. Вскоре на сайте омбудсмена появился официальный ответ его информационной службы, без указания имени автора, на статью Qalampir.uz.
В ответной статье говорилось, что по поводу смерти заключенного Махсумова в настоящее время специальной прокуратурой г. Навои проводится доследственная проверка. По словам автора, в данном случае к омбудсмену не поступало жалоб на пытки от близких родственников погибшего. Тем не менее, после того, как новость об этой ситуации распространилась в социальных сетях, документы по делу были изучены.
Автор указал, что в мае этого года под руководством омбудсмена был совершен мониторинговый визит в учреждения исполнения наказаний Навоийской области, в том числе и в колонию №4. Участвовавшая в этом мониторинге правозащитная организация «Эзгулик» в различных социальных сетях разместила публикации о том, что жалоб на пытки из колоний г. Навои не поступало. (Суицид произошёл через 5 месяцев после этого, в октябре, так что приведенные сведения ничего не опровергают – ред.)
Следует отметить, что омбудсмен не имеет полномочий проводить проверку до начала расследования, подчеркивает автор. Поэтому после проверки на месте фактов обращений, связанных с применением пыток, и аналогичных сообщений в социальных сетях, при наличии следов пыток, дело будет направлено на рассмотрение в прокуратуру. При этом омбудсмен опирается на показания осужденных и заключенных и собранные предварительные и первичные документы по делу. И на самом деле в 2021 году прокуратурой не было подтверждено ни одного факта пыток в тех делах о пытках, которые находились под надзором омбудсмена.
В 2022 году к омбудсмену поступали жалобы на пытки, но в большинстве случаев они не подтвердились. Некоторые обращения - о фактах пыток 5-10-летней давности. В целях тщательного изучения сложившейся ситуации с 2022 года также начаты анонимные опросы заключенных по всей республике. Результаты в обязательном порядке будут оглашены в годовом отчете омбудсмена о проделанной работе по предупреждению случаев пыток, говорилось в статье.
«К сожалению, еще встречаются и те, кто использует проводимую в стране политику открытости в своих интересах, распространяя безосновательную и ложную информацию, (тем самым) вызывая тревогу у населения, пытаясь заработать «фальшивую репутацию», посетовал анонимный представитель офиса омбудсмена.
Далее он отметил, что еще одним аспектом, привлекшим внимание офиса омбудсмена в этом фильме, стало интервью А. Ташанова, руководителя правозащитной НПО «Эзгулик».
«Фактически причина, по которой А. Ташанова, являющегося членом комиссии по соблюдению конституционных прав и свобод человека при омбудсмене, не привлекают к контрольным визитам, связана с тем, что он несколько раз грубо нарушал права заключенных, несмотря на предупреждения омбудсмена. Он публиковал унижающие достоинство заключенных сообщения и информацию личного характера без их на то согласия. После этого к омбудсмену поступили также жалобы от осужденных и их родственников на ННО «Эзгулик». Напоминаем, что целью мониторинговых визитов является изучение уровня защиты прав лиц, содержащихся в закрытых учреждениях, а не использование их в качестве пиара».
«Вместо того, чтобы сделать из этого должные выводы, «защитник прав» сейчас начал распространять в социальных сетях различные беспочвенные сообщения с целью создания у населения настроения недоверия по отношению к институту омбудсмена», - выразил автор свое негодование.
В заключение он напомнил, что если Уполномоченный Олий Мажлиса по правам человека получит жалобу на применение пыток, и она будет подтверждена осужденными или заключенными, общественность непременно будет проинформирована об этом. Поскольку это соответствует политике открытости и является важным шагом к предотвращению пыток. «Омбудсмен выступает не за сокрытие случаев пыток, а за их предупреждение и устранение», - заявлялось в статье.
Абдурахмон Ташанов. Фото Qalampir.uz
Абдурахмон Ташанов, со своей стороны, опубликовал разъяснение своей позиции и подкрепил его весьма показательными утверждениями (приводим полностью).
«Прочитав сегодняшнее заявление уполномоченного Олий Мажлиса Республики Узбекистан по правам человека, я вспомнил пословицу о том, что животное с петлей на шее не пригодно для охоты.
Ведь [публикация] Qalampir.uz и мои комментарии о пытках и их эскалации оскорбили эту контору. [Выяснилось, что] Злоупотребляя их высоким доверием, используя возможности свободы слова, я создаю недоверие к работе омбудсмена у населения.
По шантажу омбудсмена – [оказывается] на меня жаловались заключенные, и скоро эта информация будет распространена среди журналистов. Будьте смелее, флаг вам в руки!
В прошлом году омбудсмен брал меня с собой в пару тюрем. Историю с генпрокурорами, наверное, многие помнят – многим из «важных» не нравилось, что я о них говорю. В этом году вместе с омбудсменом в тюрьмах побывал наш сотрудник Бехзод Нурматов. Мы сообщали о блогере Отабеке Саттори и Фозилходже Орифходжаеве, у журналистов был ажиотаж.
Вот в чем наша вина! Офис омбудсмена сначала мольбами, потом путем давления удалил наши материалы. Оказывается, прежде чем писать или говорить, мы должны непременно заручиться их согласием! Угрожали возбудить против нас уголовное дело, заставляли писать объяснительные. Пытались запугать, [утверждая] что организовать против нас жалобы-доносы от [напуганных] заключенных для них всё равно, что лузгать семечки.
Мы долгое время мирились с этим. Успокаивая себя: мол, в любом случае, мы же с ними коллеги. Некоторые из наших друзей за границей обвиняли нас в продажности правительству. Тем не менее, мы надеялись, что если деятельность этой организации будет развиваться и совершенствоваться [в нужном направлении], то всем будет хорошо.
О необходимости развития института омбудсмена, укреплении его правовой базы и резком увеличении его бюджета мы регулярно говорили на официальных заседаниях. Но почему-то этой конторе даже тогда не нравились наши слова и требования о [хотя бы] смехотворном бюджете. Теперь я начинаю понимать, что нынешней команде не нужна ни работа, ни доходы. Почему?
И мы, и журналисты обеспокоены увеличением количества случаев пыток, но вместо того, чтобы расследовать наши заявления, эти чиновники пытаются нас маргинализировать, говоря, что пыток нет и всё в порядке.
То же самое было и при Каримове: будто бы, по словам омбудсмена, все было прекрасно, а «Эзгулик» был странным, замкнутым и безграмотным. Какое-то время они сотрудничали с этими маргиналами, затем смотрят, - не подошли мы [их] оркестру.
Омбудсмен во главе с [Ферузой] Эшматовой сегодня восстановил «репутацию» офиса тех лет и методы его деятельности. Что ж, так держать!»
Статьи по теме:
Экстремальная правозащита Узбекистана: почему власти не любят активистов гражданского общества?