Я, Юлчиева Гавхар, работала вместе со своей тетей Абдусаматовой Манзурой в столовой Мирзо-Улугбекского района. В феврале 2015 года, когда мы работали в столовой, мимо окон прошли 3-4 сотрудника милиции и одна женщина. Спустя 10 минут к нашему окну подошел сотрудник милиции и вызвал нас наружу. Они сильно стучали в дверь [квартиры в доме] напротив нашего кафе, затем дверь открыл полуголый мужчина и сотрудники милиции силой заставили нас войти вовнутрь. Я несколько раз сказала, что не зайду, но после того как моя тетя вошла, я вынуждена была тоже войти. Когда мы вошли внутрь, там сидела полуголая женщина, которая пришла с ними. Мне стало стыдно, и я вышла. Спустя 2 минуты, все вместе они вошли в наше кафе и, сев за стол, стали что-то писать. Они позвали меня с тетей и сказали подписать то, что мы видели. Я сказала, что ничего не видела и отказалась подписывать. Они в течение получаса мучили мою тетю, заставляя ее подписать. Они обманули мою тетю, говоря, что ничего с нами не случится и отвлекая ее заставили подписать. Затем тетя сказала, я же подписала, и ничего не случится, ты тоже подпиши, и я подписала. Спустя один год как мне стало известно, квартира, в которую мы входили, была однокомнатной. Однако у Акмаля-ака забрали трехкомнатный магазин, и состоялся суд. Меня никто не вызывал ни в суд, ни на следствие. С тех пор я не знаю, что делать, я думаю, что я стала причиной конфискации имущества одного невиновного человека, [из-за моих] ложных показаний, и меня мучает совесть. Если в нашей стране есть справедливость и законы работают, я хочу, чтобы имущество вернули его владельцу, а я бы избавилась от мучений совести.
Показания Манзуры Абдусаматовой, написанные в декабре 2019 года
Я, Абдусаматова Манзура Паттоховна, родилась в 1972 году в городе Ташкенте, в 2015 году я работала вместе со своей племянницей Юлчиевой Гавхар в столовой Мирзо-Улугбекского района. В феврале 2015 года мы работали в столовой, около 14-15 часов, когда мы готовили еду, мимо окон прошли 3-4 оперативных работника милиции и одна женщина. Спустя 10-15 минут, к нашему окну подошел сотрудник милиции и сказал «Можно вас на 5 минут» и вызвал нас наружу. Мы знали оперработников, так как напротив нашей столовой находится РУВД М.Улугбекского района. Я вместе со своей племянницей Гавхар вышли наружу, спросив, что случилось. Они привели нас в 1-комнатное помещение адвокатуры, напротив нашей столовой, и стали сильно стучать в дверь нашего кафе, затем дверь открыл полуголый мужчина, и я увидела, что внутри сидела полуголая женщина, которая пришла вместе с сотрудниками милиции. Сотрудники милиции сказали, чтобы мы были свидетелями увиденного. Мы твердо отказались, они пришли за нами следом в нашу столовую и, введя меня в заблуждение, насильно заставили подписать, сказав, что за это нам ничего не будет, затем они заставили меня уговорить также подписать Гавхар, и она подписала. Моя племянница вынуждена была подписать, так как я ей сказала. Когда мы подписывали, они начертили чертеж однокомнатной квартиры, мы его видели.
Спустя один год оказалось, что 3-комнатное помещение Акмаля-ака изъял участковый инспектор. До этого времени никто нас не вызывал, на следствие и в суд не вызывали. С тех пор я нахожусь в мучениях совести от несправедливости, насилия и клеветы. Потому что они, после того как, сидя в столовой, заставили нас подписать, стали все смеяться и говорить «Вот и готово», и шутили, говоря «Теперь вы нас поведете на лаваш», они совершенно не казались незнакомыми друг с другом. Тогда я засомневалась и не понимала, что случилось. Потому что я там работала в течение 5 лет [и] до сих пор никого [из посторонних] не видела здесь.
Я удивилась, так как здесь шли ремонтные работы, и говорила, что здесь собирались открыть учебный центр. Я не видела, чтобы за последний месяц кто-то заходил в это помещение.
Как участковый инспектор в настоящее время проживает здесь вместе с невинными детьми в этой непорядочной квартире, - чего же можно ожидать в будущем от них.
Даже сейчас квартира находится на имени владельца, он, оказывается, до сих пор платит земельный налог, налог на имущество и другие налоги. Если бы для возвращения этого нежилого помещения его законному владельцу руководители нашей страны, прокурор и суды, молвили слово за справедливость, за предпринимателей, я бы избавилась от мучений совести. Для решения этого вопроса и для восстановления справедливости я пойду туда, куда нужно.