Основные причины

Издание Kun.uz приводит слова руководителя пресс-службы МВД Шохруха Гиясова, сказавшего, что «такой административной ответственности в законодательстве пока нет».

«Нет административной ответственности за то, что люди снимают сотрудников ОВД на видео и распространяют [его] в социальных сетях. В ПОСТАНОВЛЕНИИ ЗА №118 ПОСТАВЛЕНА ДАННАЯ ЗАДАЧА. Президент поручил сделать это в ходе видеоселекторного совещания (собрание, состоявшееся 11 февраля, было посвящено вопросам обеспечения безопасности дорожного движения – ред.). Глава государства поручил МВД внести дополнения и изменения в законодательство. Когда будет разработано соответствующее предложение, его опубликуют для общественного обсуждения. Все смогут высказать свои мнения. Не будет полного запрета, будут ограничения», – уточнил в беседе с журналистами издания официальный представитель МВД.

Отметим, что постановление президента вступает в конфликт с законодательством, а именно, 18-й статьей Конституции, декларирующей, что «Все граждане Республики Узбекистан имеют одинаковые права и свободы и равны перед законом без различия … общественного положения». Другими словами, сотрудники МВД имеют ровно те же права, что и все остальные граждане Узбекистана, не более того. Кроме того, по идее, милиция существует для обеспечения интересов народа, а не наоборот.

Чем же вызвано это странное решение, чем диктуется подобная необходимость, с чего это вдруг лица милиционеров следует скрывать? По нашему мнению, это объясняется массовыми незаконными сносами недвижимости граждан – ведь сотрудники МВД всегда на стороне застройщиков, так или иначе связанных с семьей инициатора этого нововведения и его многочисленными назначенцами, в частности, того же Артыкходжаева. То есть, президент-застройщик озаботился тем, чтобы они, выгоняя узбекистанцев из собственных домов и квартир, и хорошо понимая, что преступают закон, могли ощущать себя в безопасности. Иных причин нет: люди пытаются запечатлеть сотрудников МВД на видео именно тогда, когда те являются поддерживать застройщика, объявившего их дом или участок своей собственностью; всё это связано с захватом и скрытой продажей земли ставленниками президента, предположительно, с передачей соответствующей доли «наверх».

Сотрудники милиции на базаре. Фото из интернета

Еще один момент: массовые задержания граждан без документов и подвергание их на этом основании незаконным штрафам, планы по которым заранее спускаются в милицию, чтобы с помощью собранных денег пополнить городской бюджет (об этом здесь, здесь и здесь). Понятно, что «пополнители городской казны» тоже не горят желанием быть зафиксированными за этим неблаговидным занятием.

Ну и напомним о недавней (2014-2017 годов) кампании по отъему квартир у ташкентцев и жителей других городов Узбекистана под видом притонов, ради последующей передачи их участковым милиционерам (читать здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь). В некоторых случаях гражданам удалось заснять оперативных сотрудников МВД, имеющих отношение к преступным инсценировкам.

Заметим, подручными преступников или даже основными преступниками во всех этих случаях были узбекистанские милиционеры. Издание Repost.uz опубликовало пять видеозаписей на которых сотрудники правоприменительных органов грубо нарушают закон. Теперь, по логике человека, занимающего пост главы государства, фиксировать что-либо подобное на видео будет нельзя.

Таким образом, ПОРУЧЕНИЕ ШАВКАТА МИРЗИЁЕВА НАПРАВЛЕНО НА СОКРЫТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ведь когда милиционер ничего не нарушает, снимать его на видео никому и в голову не придет.

Большинство интернет-пользователей выражают свое возмущение новым запретом. Вот лишь несколько комментариев из широкого обсуждения этой темы:

«Их [милиционеров] нужно снимать, так как они в форме и на службе, и, если сотрудник что-то нарушил, то как докажешь на суде?»;

«Вы эту картину [съемку только с позволения самого милиционера] как себе представляете? Сотрудник ОВД переступает закон, тут кто-то снимает его на видео, подходит к нему и говорит: мол, можно, я выложу это в соцсети?»; 

«А чем объясняется такое решение, не хочет он [замминистра МВД Абдуллаев] объяснить? Чего они боятся? Что о «доблестных» сотрудниках, которые часто некомпетентные и наглые, узнают другие?»;

«Вопрос министру внутренних дел: а если сотрудники внутренних дел превышают данные им Конституцией РУз полномочия либо законы, как в этом случае поступать? Дайте разъяснения»;

«Можете отправить это видео в качестве сообщения о преступлении человека в погонах (за это не наказывают) в службу собственной безопасности МВД. А если Вы будете муссировать отснятое видео в соцсетях или в канале на Ютубе - то наказанию подлежите вы сами».

Отметим, что теперь возникает вопрос: как вообще зафиксировать правонарушения и преступный произвол «оборотней в погонах», если делать это гражданам будет запрещено?..

Минюст: «Для сьёмки госслужащего согласия не требуется»

На фоне происходящих дискуссий не лишне вспомнить о хронологии некоторых событий из недавнего прошлого, связанных с отказом от привычных запретов.

К примеру, 15 декабря 2020 года, на пресс-конференции с участием ответственных лиц МВД глава пресс-службы ведомства Шохрух Гиясов ответил и на вопрос журналистов о съёмке видео с участием сотрудников министерства и их распространении в соцсетях.

«Могу вам сказать конкретно: мы, сотрудники органов внутренних дел, являемся государственными служащими. Любой человек может снимать государственных служащих на видео и размещать его на любой платформе. Это нигде не запрещено. Нельзя лишь одно. Ко всем большая просьба: не следует мешать работе сотрудников органов внутренних дел. Вы можете снимать видео в любом месте и в любое время, не мешая работе сотрудников патрульно-постовой и дорожно-патрульной служб», – сказал он.

Немногим ранее, в сентябре 2020 года, в этом вопросе была поставлена жирная точка самим Минюстом. В публикации с броским заголовком «Кому выгодно неправильное толкование, или Для сьёмки госслужащего согласия не потребуется», размещенной на официальном сайте правового ведомства, было дано четкое разъяснение вопроса.

«В Узбекистане планируется разрешить снимать и использовать изображения госслужащих, которые сделаны в процессе выполнения ими своих служебных обязанностей, без их согласия», - говорилось, в частности, в комментарии директора Исследовательского института правовой политики при Минюсте Агзама (в узб. написании Аъзама – ред.) Мадаминова.

«То есть, если сьёмка и использование изображения осуществляются не в личных, а государственных и общественных интересах, в том числе при съемке государственных служащих в процессе выполнения ими служебных обязанностей и использовании таких изображений, согласие не требуется (пример из действующего законодательства – это постановление Кабинета Министров от 01.12.2018 г. № 975, которым участникам дорожного движения предоставлено право фиксировать взаимоотношения с сотрудником ДПС на принадлежащие ему соответствующие аудио-, фото- и видеоустройства)», - разъяснил он.

Реакция автоинспектора на съемку. Фото из интернета

Главный вывод был однозначен: для использования изображений госслужащих, которые сделаны в процессе выполнения ими своих служебных обязанностей, согласия последних не требуется.

Речь шла о возможных нововведениях в Гражданский кодекс в новой редакции, предусматривающих введение отдельной статьи, направленной на обеспечение защиты права граждан на изображение. Ранее в социальных сетях и СМИ это предложение было воспринято как мера защиты изображений государственных служащих, что Мадаминов назвал «мисинформацией» (ложной, ошибочной информацией – ред.).

Ранее, в феврале 2018-го власти Узбекистана уже намеревались официально запретить фото- и видеосъемку военнослужащих и представителей правоохранительных органов без их согласия при исполнении ими должностных обязанностей. Этот пункт присутствовал в проекте постановления правительства, разработанном МВД. Это намерение, однако, так и не было воплощено.

Тогда же Газета.Uz обратилась с запросом по поводу запрета на фотосъемку милиционеров в МВД и получило расплывчатый и уклончивый ответ: «Сотрудники правоохранительных органов вправе не допускать фото- и видеосъемку при несении служебной деятельности по охране общественного порядка в порядке, установленном законодательством». Какой конкретно порядок установлен законодательством, министерство не уточнило. В законе «Об органах внутренних дел» такой запрет отсутствует, каких-либо других нормативных актов на этот счет обнаружить не удалось. ГУВД Ташкента на аналогичный запрос ответило, что «для проведения фото-, видеосъемки в личных целях для семейного просмотра никаких ограничений не существует».

«Опасный» человек с фотокамерой

Проблема свободы фото- и видеосъемок в Узбекистане актуальна по сей день, прежде всего, для журналистов и блогеров. Несмотря на тщетные попытки ее отрегулировать, время от времени возникают конфликтные ситуации с участием милиционеров, и, если дело доходит до суда, непосредственным виновником, как правило, объявляется человек с камерой, даже если правонарушение исходило от самих сотрудников МВД.

Наиболее яркий пример – приговор блогеру из Сурхандарьи Отабеку Саттори, ставшему жертвой сфабрикованного местными управленцами дела (при попытке сфотографировать на Шерабадском рынке продукты питания по сниженным предновогодним ценам в преддверии 2020 года) и отбывающего сейчас 6,5-летнее заключение.

Примечательно, что четыре года назад президент Узбекистана издал постановление «О мерах по развитию въездного туризма», разрешающее снимать на фото и видео общественные места и здания (кроме т.н. «стратегических объектов»). Однако речь в нем шла исключительно об иностранных туристах. Цитата: «Фото- и видеосъемка туристами общественных мест, зданий и сооружений, за исключением объектов, перечень которых утверждается законодательством и на которых установлены соответствующие указатели о запрете всех видов съемок, осуществляется без каких-либо ограничений». Внутренние туристы, а также все остальные граждане Узбекистана, судя по тексту постановления, признаются людьми второго сорта.

Сегодня легче перечислить то, что разрешено фотографировать в Узбекистане, нежели наоборот. Нельзя, например, зафиксировать на камеру красивые виды с горного перевала Камчик. При этом у «проверяющих» нет на руках никаких запретительных документов (единственное объяснение: начальство приказало). И непонятно, какими правилами предосторожности руководствуются сами те, кто вводит эти самые запреты, которых нет в большинстве стран, не считая, конечно, такие как КНДР и соседний Туркменистан.

Депутат Законодательной палаты Олий Мажлиса (парламента Узбекистана) Расул Кушербаев, рассерженный глупым запретом сфотографироваться на фоне самолета в ташкентском аэропорту, высказался по этому поводу следующим образом:

«Запрет на фотографирование в информатизированном мире, когда везде имеются камеры, выглядит странным. Если самолет секретный, почему он перевозит не военных, а обычных пассажиров (они ведь могут передать своим близким «сверхсекретную информацию» о том, что у самолёта есть два крыла, на фюзеляже изображён флаг, а внутри есть кресла), почему он приземляется и взлетает из открытых аэропортов, почему он не накрыт паранджой и не скрыт от глаз? Если на эти вопросы нет логичных ответов, то это выглядит как очередной устаревший, придуманный непрофессионалами и смешной запрет».

В ряду запретительных ограничений и съемки с квадрокоптера, хотя, казалось бы, стране, которая заявляет, что пытается развивать туристический потенциал, делать этого ни в коем случае бы не следовало.

Немногие уже, видимо, помнят, что в 2018 году был разработан порядок выдачи по спецзаявкам «разрешения зарубежным творческим группам временно ввозить и использовать на территории Узбекистана беспилотные летательные аппараты, включая дроны, для подготовки фото- и видеоматериалов о туристском потенциале республики». Однако, судя по недавнему аресту российского блогера-путешественника, который ввез в страну квадрокоптер и которому удалось выехать лишь после вмешательства посольства России, сие доброе начинание ныне приказало долго жить.

Вероятная подоплека запрета: опасения правящей верхушки относительно того, что кто-то сможет снимать их богатые дома; либо, в случае с президентом Мирзиёевым, подготовить на него покушение, прицепив к квадрокоптеру взрывчатку. Однако последнее – дело практически невозможное, а дома внезапно разбогатевших госчиновников хорошо можно рассмотреть и со спутника, так что все эти запреты не столько достигают своей цели, сколько говорят о том, что представляет собою узбекистанская правящая верхушка.