«Я, Майоров Сергей, занимаюсь адвокатской деятельностью с 1993 года по настоящее время. Имею все необходимые установленные государством разрешения и лицензии для осуществления деятельности в качестве адвоката. До работы адвоката я служил в органах внутренних дел в должности следователя.

Имея обширную многолетнюю практику в качестве адвоката, я утверждаю, что в Узбекистане отсутствует реальная независимость судей и адвокатов.

В обоснование этого утверждения приведу факты, с которыми постоянно сталкиваются адвокаты в своей практике.

В части отсутствия независимости адвокатов

1. Отсутствие равенства сторон, что особенно проявляется в уголовном и административном судопроизводстве. В ходе предварительного расследования адвоката очень часто не допускают для свиданий со своим арестованным подзащитным. Жалобы и ходатайства адвокатов по этому поводу просто игнорируются, особенно часто так поступают Служба государственной безопасности и Генеральная прокуратура.

2. Сам процесс свиданий с арестованным, если это происходит в СГБ, осуществляется в присутствии сотрудника СГБ, а не наедине с арестованным подзащитным.

3. Спецслужбами ведется тотальное прослушивание телефонных разговоров адвокатов без соблюдения процедуры разрешения на прослушивание.

4. В ходе предварительного расследования практически все ходатайства адвокатов отклоняются или просто игнорируются. Нет законодательства, обязывающего следователей давать ответы по существу, не установлены сроки для ответов на ходатайства и заявления адвокатов. Механизм обжалования действий следователя не работает.

5. Очень часто (это современный тренд органов следствия - особенно СГБ и Генпрокуратуры) уголовные дела объявляются полностью секретными. Данная незаконная форма засекречивания дает основание следователям не предоставлять адвокатам копии документов из уголовного дела, как на стадии предварительного следствия, так и на стадии ознакомления с материалами уголовного дела. В результате следователь отказывается вручать обвиняемому обвинительное заключение, но берет расписку об ознакомлении с обвинительным заключением. Суд не имеет права начинать судебное следствие, если в деле нет доказательства вручения обвинительного заключения подсудимому. Но суд проводит незаконно процесс без соблюдения этого требования, ссылаясь на то, что дело объявлено секретным.

6. Даже, не объявляя дело секретным, следователь, допуская адвоката к участию в деле, незаконно берет у адвоката расписку о том, что адвокату запрещено под угрозой привлечения к уголовной ответственности (ст. 162 УК) распространять сведения, полученные им в ходе расследования. Это делается для того, чтобы всячески ограничить возможности защиты. После этого, адвокат, не может обращаться к организациям и к физическим лицам, как к источникам доказательств, и в СМИ, в международные правозащитные организации для донесения до мировой и местной общественности информации о беззакониях и нарушениях прав арестованного.

7. На стадии судебного разбирательства по большинству ходатайств суд либо их необоснованно отклоняет, либо заявляет о несвоевременности заявленного ходатайства (в законе такого основания нет).

8. Приговор, если дело объявлено секретным, суд не выдает на руки осужденному. В этом случае выдается выписка из приговора, в которой указаны лишь объем и перечень назначенного наказания. Это прямое нарушение закона, который обязывает суд выдать осужденному текст приговора полностью.

9. Широко распространена практика получения от арестованных «признательных» ложных показаний, а точнее сказать, самооговоров. Это, когда следователь сам сочиняет фабулу преступления, печатает ее в виде показаний арестованного, а обвиняемый подписывает протокол. Как правило, на самооговор арестованного толкают пытки и психологическое давление в виде угрозы расправиться с членами их семей. Угрозы реальны, поэтому многие арестованные соглашаются подписать ложные показания ради своей жизни, а также жизни и здоровья членов семьи. Как правило, адвокаты знают об этом, но подзащитный запрещает адвокату жаловаться в компетентные органы и информировать общественность о пытках.

10. Даже по вступившим в силу приговорам, которые постановлены на показаниях, полученных под пытками, суды и прокуратура, получив соответствующие жалобы адвокатов, отказывают в пересмотре приговоров.

В части отсутствия независимости судей

1. Судьи, являясь гражданами РУз, имея высокую степень образованности и осведомленности о допускаемых следствием нарушениях, вынуждены «играть по правилам», сформированным в среде правоохранительных органов. Ради сохранения своей должности судьи открыто поддерживают предъявленные обвинения и соглашаются с позицией обвинителей-прокуроров. Отсутствие независимости прослеживается по всей судебной вертикали: от районных судов до Верховного суда.

2. Судьи, как правило, неофициально до вынесения приговора, сначала согласовывают текст приговора, размер и форму наказания с вышестоящими руководством и спецслужбами. Это мне известно как от других адвокатов, так и от государственных чиновников, имена которых, я, конечно, не буду называть.

3. На стадии рассмотрения жалоб судьи связаны ведомственными интересами. Поэтому не принимают судебные акты, которые идут вразрез с ранее принятыми и согласованными с руководством судебными решениями.

4. Судьи в судебных актах (в том числе в приговоре) полностью повторяют формулировки документов, созданных на предварительном следствии, не перепроверяя утверждения и выводы следователей.

5. Судьи не обращают внимание на грубейшие нарушения уголовного процесса и на фальсификацию доказательств следователями, на которые им указывают адвокаты.

Сергей Майоров

Приведу примеры из своей практики.

1. Дело Аганова Арсена Геннадьевича, 1974 г.р. Он осужден Навоийским областным судом 12.07.2010 по ч. 2 ст. 97 УК (Убийство) к пожизненному лишению свободы. В материалах дела имеются бесспорные доказательства его алиби, даже следствие признаёт, что Аганов А.Г. никого не убивал. Лица, которых следствие и суд признал исполнителями убийства, на суде отрицали свою причастность к убийству и даже знакомство с Агановым. Более того, у так называемых исполнителей, имеется алиби: на момент убийства они находились далеко от места преступления. Работники правоохранительных органов, чьи имена хорошо известны, задержали Аганова и других лиц, жестоко их избивали. «Сломался» один из так называемых исполнителей лишь тогда, когда на его глазах пытали его отца. Чтобы облегчить участь своего отца, этот человек подписал всё, что от него требовали следователи. Конечно, требования адвокатов о проведении мед. обследования задержанных были отклонены. Приговор был постановлен на самооговоре одного из задержанных и сфальсифицированных доказательствах. Правоохранительным органам нужно было отчитаться о раскрытии резонансного убийства, которое произошло 30 января 2009 года в г. Самарканде. Виновником этого убийства был назначен Аганов А.Г.

2. Дело Юлдашева Адылбека Сабуровича, 1969 г.р., который приговором Военного суда Республики Узбекистан от 28.07.2011 года признан виновным в шпионаже в пользу Туркменистана (ст. 160 УК РУз). Работники СНБ РУз задержали Юлдашева А.С. 07 марта 2011 г., доставили его в СНБ и там пытали, в ходе пыток ему сломали три ребра, и это зафиксировано рентгеновским снимком. Костоломы из СНБ добились от Юлдашева «добровольного» признания в шпионаже в пользу Туркменистана. Фактически это был самооговор с целью сохранения здоровья и жизни для прекращения пыток. Но важнее другое: так называемые «признательные» показания сообщают о действиях, которые не могут квалифицироваться, как шпионаж или иное преступление. Передача посольству Туркменистана несекретной карты города Ташкента, которая продается свободно в магазинах и находится в открытом доступе, была квалифицирована как шпионаж в пользу Туркменистана. Юлдашев сам был вынужден придумывать факты, либо вспоминать информацию, почеркнутую в интернете. Например, информацию о водноэнергетическим балансе Центральной Азии (в части Рогунской ГЭС), информацию о китайской госкорпорации, о корейском «Когазе», о малазийской «Петронос», о российских «Лукойле» и «Газпроме», о начале строительстве газопровода из Туркменистана в Китай. Это всё были сведения, составляющие не государственные секреты РУз, а секреты Полишинеля, т.е. сведения, всем известные. Юлдашев «кормил» этими сведениями следователей СНБ, чтобы те прекратили в его отношении пытки.

В 2018 году СНБ возбудила уголовное дело по факту пыток в отношении Юлдашева. Но даже этот факт, донесенный в надзорной жалобе в Верховный суд РУз, не стал основанием для пересмотра приговора. Таким образом, подтверждается, что судьи не самостоятельны в принятии законного решения.

Наглядным примером беспринципности судей, выносивших приговор, а потом оставлявших приговор в силе, является отказ реагировать на явные процессуальные нарушения по уголовному делу Юлдашева. В деле имеются три важнейших процессуальных документа, которые легли в основу доказательств вины Юлдашева. Это протоколы допросов Юлдашева А.С., проведенные по очереди следователями Ниязовым и Шамурадовым, и протокол судебного заседания. Тексты трех показаний Юлдашева А. идентичны, то есть текст повторяется «слово в слово». Идентичный текст в трех разных документах может появиться лишь при условии, что один следователь «снабдит» другого следователя флешкой с файлом показаний Юлдашева, а тот, в свою очередь, «снабдит» суд этой флешкой с текстом протокола допроса и/или обвинительного заключения.

3. Дело Рахмонова Нурбека Бобохановича, 1980 г.р. Приговором Военной коллегии Верховного суда Республики Узбекистан 26 августа 2010 года Рахмонов признан виновным в разглашении секретов (ст. 162 УК РУз) и ему назначено наказание в виде пяти лет лишения свободы с отбытием наказания в колонии-поселении. Дело было сфальсифицировано. В отношении него применялись жестокие пытки. Ради прекращения пыток и прекращения давления на его беременную жену Рахмонов согласился подписать документы, которые ему подсунули следователи. В итоге его жена всё равно ребенка потеряла. Рахмонов признался в том, чего не совершал. Хотя кассационной судебной инстанции были представлены доказательства алиби Рахмонова, жалоба на приговор была оставлена без удовлетворения. Судебная коллегия проявила отсутствие независимости в судебном процессе единственным вопросом к Рахмонову: «Вы же признавали на следствии свою вину?». На что Рахмонов возражал: «Да, я был прикован наручниками к стене, меня пытали, мне не давали пить, есть, мне угрожали расправой над женой. Чтобы сохранить жизнь я согласился подписать ложные показания против себя». В период отбытия наказания в колонии-поселении администрация приписала Рахмонову нарушение режима: в его спальном месте оказался окурок и спиртное. Рахмонов, придерживаясь мусульманских правил, никогда не курил и никогда не употреблял спиртное. Но на основании искусственно созданных нарушений решением суда при колонии-поселении Рахмонову изменили режим отбытия наказания на более строгий. Для сведения: спецслужбы, проводившие расследование, дают негласное указание об особом контроле в отношении отдельных осужденных. Исполняя указание о контроле, администрации колоний для осужденных приписывает осужденным нарушения, чтобы удлинить срок их пребывания в колонии. Так было и с Рахмоновым и многими другими осужденными. В период следствия и суда Рахмонов не имел возможности получить помощь от адвокатов, которые были приглашены его родственниками. Вместо адвокатов на договорной основе, в процесс по защите его прав были привлечены адвокаты, которых назначил следователь.

4. Дело Хужакулова Кахрамона Хурсановича, 1960 г.р. Приговором Сурхандарьинского областного суда 14 августа 1995 года по ст. ст. 247, 248 (хищение и хранение оружия), 210 (взятка) УК РУз он осужден к лишению свободы. Уголовное дело было возбуждено 6 мая 1994 г. в отношении Хужакулова, который занимал должность замначальника управления уголовного розыска УВД Сурхандарьинской области. Дело рассматривалось в кассационном и надзорном порядке. Все доводы адвокатов, готовивших жалобы, судами были проигнорированы. Уголовное дело было возбуждено прокурором области в сговоре с СНБ, чтобы устранить Хужакулова, как успешного борца с наркотрафиком из Афганистана в Узбекистан. Сурхандарьинское управление СНБ в 1994 году участвовало в организации наркотрафика из Афганистана, а Хужакулов своей принципиальностью и профессионализмом мешал преступникам в погонах. Обвинения построены на ложных показаниях. Сейчас лица, на чьих показаниях строилось обвинение, дали признательные показания о том, что дали ложные показания против Хужакулова по указанию правоохранительных органов. Один из следователей следственной группы сейчас письменно дал объяснение, что задание арестовать Хужакулова исходило от СНБ, так как Хужакулов мешал им в доставке наркотиков из Афганистана. Адвокаты представили суду надзорной инстанции доказательства невиновности Хужакулова. Однако доказательства игнорируются Верховным судом РУз, так как судьи являются зависимыми от спецслужб и Генеральной прокуратуры РУз.

5. Дело гражданина Афганистана Муртазакули Азизулло, 1963 г.р. Осужден приговором Военной коллегии Верховного суда Республики Узбекистан 28 июня 2010 года по статьям 273, 246 УК РУз к 20 [годам] л/св. Целью, с которой СНБ возбудило уголовное дело, было уничтожение начальника погранслужбы генерала Хасанова Закира. Чтобы максимально сформировать объем обвинения Хасанову З., следователи СНБ вытащили информацию о его знакомстве с предпринимателем Муртазакули Азизулло. Под пытками генерала Хасанова З. заставили дать ложные показания против себя о том, что он в марте 2001 года получил от другого генерала 5 кг наркотиков и передал наркотики Муртазакули Азизулло, а тот через своего племянника Асатулло отправил наркотики в Афганистан и получил от племянника 10 тыс. долларов США. Под пытками Муртазакули Азизулло заставили дать аналогичные показания про наркотики. Никаких наркотиков, конечно, не было. Вещественных доказательств наркотрафика следствие не добыло и не могло добыть. Следователь повелся на придуманные Муртазакули показания о племеннике, который умер в Афганистане еще в ноябре 2000 года. Тем не менее, суд ничего не стал проверять и признал Муртазакули виновным в сбыте и контрабанде 5 кг наркотиков в марте 2001 года. СНБ. в расчете на то, что Муртазакули погибнет в колониях Узбекистана (как в колонии погиб уже генерал Хасанов З.), установила ему «контроль». Суть «контроля» в том, что администрация колонии искусственно приписывает осужденному нарушения, которых он не совершал. Из-за нарушений режима отбытия наказания к осужденному не применяют сокращение срока наказания, предусматриваемые амнистиями того периода. Таким образом, для Муртазакули решением от 27 августа 2013 года судьи Бекабадского суда обычное наказание заменено на более строгое наказание - в виде 5 лет тюрьмы. В личном деле легко отслеживается хронология «совершенных» Муртазакули нарушений. Все нарушения фиксируются в период, предшествующий датам, когда обычно объявляется амнистия. Как следствие установленного спецслужбой в отношении Муртазакули «контроля», за период с 2009 по 2016 годы (было 8 актов об амнистии) к Муртазакули не применили ни одной амнистии! Жалобы адвокатов о пересмотре приговора в отношении Муртазакули судами оставляются без удовлетворения. Судьи постановили приговор и судебные акты по жалобам на приговор без объективного рассмотрения, ввиду своей зависимости от спецслужб государства. Так же, не вникая в суть проблемы, поступил суд, который в 2013 году изменил Муртазакули наказание на содержание в тюрьме.

6. Дело Кузиева Санжарбоя Юлдашбоевича, 1980 г.р. Приговором Военного суда РУз 8.11.2017 г. Кузиев по ст. 246, 276 осужден к 20 годам лишения свободы. Осуждение незаконно. Военный суд, находясь под влиянием СНБ, принял неправосудный приговор. Кузиев, занимая должность по борьбе с наркотрафиком в спецслужбе, в 2016 году участвовал в пресечении наркотрафика из Афганистана в количестве 101 кг опия. и 405 кг опия. Деструктивные силы в СНБ в лице начальника Управления СБ СНБ РУз Назарова Рустама и начальник отдела СУ СНБ РУз Туракулова Нодира (оба осуждены) в начале 2017 года во избежание наказания за свои преступления, пытались склонить Кузиева к даче ложных показаний против Президента РУз Шавката Мирзиёева. Назаров Р. и Туракулов Н. требовали от Кузиева дать ложные показания о том, что наркотики в количестве 405 кг были доставлены из Афганистана с целью подкинуть эти наркотики Президенту РУЗ Мирзиёеву Ш., о чем дал, якобы, указание первый заместитель председателя СНБ РУз – Гулямов Ш.Т. (осужден). Получив от Кузиева отказ войти в преступный сговор, Назаров и Туракулов инспирировали уголовное дело по незаконным операциям с наркотиками против Кузиева. При проведении следствия к Кузиеву применялись жестокие пытки с целью получения вышеуказанных ложных показаний. В сентябре 2018 года по указанию УСНБ по Сурхандарьинской области руководство в/ч, где служила супруга Кузиева, потребовало от супруги расторгнуть брак с Кузиевым. Она, являясь кормильцем троих н/л детей, отказалась выполнить требование о разводе и была незаконно уволена со службы, лишившись средств к существованию. Ходатайства и жалобы адвокатов оставлены без удовлетворения. Делу присвоен статус секретного, адвокаты лишены возможности противостоять произволу со стороны СГБ, военной прокуратуры и суда.

7. Дело Агибаловой Елены Михайловны и Латыповой Динары Энгельсовны. В течение нескольких лет - до 2013 года – они осуществляли торговую деятельность в качестве индивидуальных предпринимателей на Мирабадском рынке г. Ташкента. Со стороны руководства рынка в отношении них началась дискриминация по национальному признаку и по установлению размера арендной платы. Причиной стала их принципиальность и несогласие с двойными стандартами: руководство рынка назначало другим владельцам магазинов арендную плату ниже, чем Агибаловой и Латиповой, беря с других оплату неофициально наличными средствами. В результате сговора руководства рынка и работников налоговой инспекции были организованы суды против Агибаловой и Латиповой. Решениями хозяйственного суда в 2014 г. их лишили возможности заниматься предпринимательской деятельностью, а руководство рынка, пользуясь их бесправным положением, способствовало хищению у них судебными исполнителями товара на сумму свыше 200 тысяч долларов США. Их жалобы в вышестоящие суды остались без удовлетворения. Протесты Агибаловой и Латиповой против произвола руководства рынка были оформлены милицией, как административные правонарушения. Решениями административного суда 2013 года Агибалова и Латипова были необоснованно оштрафованы. Их жалобы в вышестоящие суды остались без удовлетворения. Пытаясь защитить свои права, Агибалова и Латипова обратились за помощью адвокатов. Но, по требованию властей, на первоначальном этапе они были вынуждены отказаться от помощи адвокатов. Позже, не добившись справедливости, они снова обратились к адвокатам. Судьи подтвердили свою зависимость от властей и ведомственную заинтересованность: оставляли жалобы адвокатов без удовлетворения.

8. Дело Джалиловой Хуршиды Ботировны 1964 г.р. До июля 2012 года она служила в милиции г. Самарканда в должности следователя. В июле 2012 года Джалилова была уволена из органов внутренних дел на том основании, что комиссия при УВД Самаркандской области дала заключение о том, что Джалилова была незаконно документирована паспортом РУз. Согласно законодательству РУз, в органах внутренних дел могут служить только граждане РУз. В течение семи лет Джалилова боролась за возвращение ей гражданства РУз. Наконец 07.02.2019 административный суд Самаркандской области признал заключение комиссии незаконным и обязал выдать Джалиловой паспорт гр. РУз. Сразу после получения паспорта Джалилов подала заявление в МВД РУз о восстановлении ее на службе в органах внутренних дел. МВД отказалось восстановить ее на службе. Через два дня после получения отказа МВД Джалилова подала иск в суд о восстановлении ее на работе. Суд г. Самарканда 10.09.2019 года отказал ей в восстановлении на работе ввиду неуважительности причины пропуска ею месячного срока на подачу заявления. Тот факт, что Джалилова без узбекского паспорта не могла служить в милиции и, соответственно, требовать восстановления на работе, суд не посчитал уважительной причиной пропуска срока на подачу искового заявления. Данный отказ суда свидетельствует, что суд действует не в интересах законности и справедливости, а в интересах МВД РУз, как структура, зависимая от государственных органов.

Прошу изложенные факты принять к сведению для сбора материалов в вопросе независимости судей и адвокатов в Республике Узбекистан».